Ребекка (другой перевод) - дю Морье Дафна. Страница 23

Мистер де Винтер обедал в этот день у мистера Кроули и пришел домой около одиннадцати часов вечера. В это время поднялся очень резкий ветер, и я начала сильно беспокоиться. В библиотеке свет был уже погашен, и я поднялась наверх, к его спальне. Постучала в дверь: «Кто там? Что вам нужно?» Я сказала, что очень беспокоюсь о миссис де Винтер. Он вышел ко мне и сказал: «Вероятно, она решила переночевать в коттедже, не станет же она лезть наверх в такую погоду. На вашем месте я бы спокойно пошел спать».

Он выглядел усталым, и мне было неудобно, что я беспокою его. В конце концов, он был прав: она часто ночевала в коттедже, а в море выходила во всякую погоду.

Я сидела на своей кровати, а заснуть не могла. В половине шестого утра я встала, надела пальто, вышла и направилась к морю. Ветер улегся, но шел дождь и было туманно. Я спустилась к берегу и увидела, что лодки на месте не было. Один буй выловили в Керритсе на другой день, другой нашли среди скал, а прилив каждый день выбрасывал на берег обломки.

Теперь вы знаете, почему мистер де Винтер не хочет больше жить в западном крыле. Прислушайтесь. — И действительно, сквозь закрытые ставни доносился неумолчный шум моря.

— Он не заходил в эту комнату с тех пор, как она утонула. Он приказал перенести все свои вещи в другую, находящуюся в конце коридора комнату. но и там он, видимо, совершенно не спал, а сидел всю ночь в кресле, утром все кругом было засыпано пеплом и окурками. Днем Фритс слышал, как он безостановочно ходил по библиотеке взад и вперед, и снова взад и вперед… Я ежедневно все здесь убираю. Кроме меня, не приходит никто. Горничную я сюда не пускаю. Здесь ведь много прекрасных комнат, а не одна эта. Когда-нибудь, когда вам станет скучно и захочется побродить здесь, позвоните мне по домашнему телефону, и я провожу вас сюда.

Все здесь выглядит так, словно она лишь ненадолго отлучилась, а не ушла навсегда. Как вы думаете, могут ли покойники наблюдать за близкими, оставшимися в живых? Иногда я думаю, что она наблюдает за жизнью в Мандерли и видит мистера де Винтера и вас, занявшую ее место.

Я хотела что-то ответить, но сжатое и сухое горло не сумело издать ни звука.

С ее бледного широкоскулого лица на меня глядели глубоко запавшие глаза, полные ненависти ко мне.

Наконец, она открыла дверь на лестницу и посторонилась, давая мне дорогу.

— Роберт уже дома. Он пришел приблизительно час тому назад. Ему приказано сервировать вам чай под старым каштаном.

Я вышла, не чувствуя под собой ног, ничего не видя впереди себя. Стремительно прошла в восточное крыло, зашла в свою комнату и заперла дверь на ключ. Легла на кровать и закрыла глаза.

Я чувствовала себя смертельно усталой.

15

На следующее утро Максим позвонил по телефону и сообщил, что вернется около семи часов вечера. К телефону подходил Фритс. Я надеялась, что Максим захочет со мной поговорить и встала из-за стола, отложив в сторону салфетку. Фритс увидел это и сказал:

— Мистер де Винтер уже повесил трубку. Он ничего не сказал, кроме того что будет в семь вечера.

Я села за стол и принялась за свою яичницу с ветчиной. Джаспер лежал, как всегда, у моих ног, а старая собака, по обыкновению, находилась в своей корзине, в углу комнаты.

Чем заполнить предстоящий день? Ночь я провела очень плохо. Вначале пыталась поскорее заснуть и глядела на часы, которые будто и не двигались. Когда я, наконец, уснула, меня стали преследовать тяжелые сны и кошмары. Снилось, что мы с Максимом в лесу, он идет впереди. Ни догнать его, ни увидеть его лицо я не могу. По-видимому, я плакала во сне, так как, проснувшись, почувствовала, что подушка стала влажной. Взглянув на себя в зеркало, я увидела распухшие глаза и бледное, непривлекательное лицо. Попробовала слегка нарумяниться, но вышло еще хуже — я стала похожа на накрашенного клоуна. Роберт с удивлением взглянул на меня, когда я прошла через холл в столовую.

В десять часов я стояла на террасе и разбрасывала крошки хлеба для птиц. В это время снова раздался телефонный звонок. На этот раз меня позвала к телефону миссис Леси.

— Добрый день, Беатриса.

— Как поживаете, дорогая? Решила нанести сегодня визит нашей бабушке и хотела предложить вам поехать со мною. Я буду на ленче в гостях недалеко от вас, и на обратном пути заеду за вами. Предложение принимается?

— С удовольствием поеду, Беатриса, — сказала я.

— Хорошо, буду у вас в половине третьего. Жиль видел Максима в Лондоне за обедом. Была очень плохая еда, но великолепное вино.

Она повесила трубку, а я пошла обратно в сад. Настроение у меня было не таким, чтобы бегать с Джаспером по Счастливой долине. Предложение Беатрисы посетить бабушку подвернулось очень кстати. Это, как-никак, займет мое время, которое, казалось мне, будет тянуться до семи вечера бесконечно.

Пока я с книгой, газетой и вязанием шла к скамейке среди розария, я чувствовала себя так, как будто бы из всех окон дома за мной вели наблюдение. Миссис Дэнверс могла меня видеть, а я этого установить никак не могла. Вспомнила свои детские игры в прятки, но там все было проще и понятнее.

Когда меня позвали к ленчу, я почувствовала облегчение. Спокойствие и полное бесстрастие Фритса в соединении с глуповатым лицом Роберта действовали успокаивающе, а ровно в половине третьего, минута в минуту, подъехала машина Беатрисы, и она вышла, чтобы поприветствовать меня.

— Вы плохо выглядите. Исхудавшее лицо, ужасно бледное. Что случилось?

— Да ничего не случилось. Я никогда не была особенно румяной.

— Да, но когда я видела вас в прошлый раз, вы были совсем другой.

— Вероятно, тогда еще сохранялись следы итальянского загара.

— О, у вас тот же характер, что и у Максима, который не выносит, когда обсуждают его здоровье. Быть может, вы собираетесь подарить нам инфанта?

— Не думаю.

— У вас не бывает тошноты и недомогания по утрам?

— О нет!

— Ну, конечно, это не всегда протекает так. Когда я носила Роджера, то все девять месяцев была весела и здорова, а накануне родов еще играла в гольф. Если у вас есть какие-нибудь подозрения, вы бы правильно поступили, поделившись со мной.

— Мне, право, нечего сказать вам, Беатриса.

— Должна сознаться, что буду очень рада, если вы подарите Максиму сына и наследника. Максим был бы счастлив. Надеюсь, вы не принимаете никаких мер предосторожности?

О не обижайтесь на меня. Конечно, для женщины, любящей охоту и спорт, провести свой первый сезон на режиме беременной было бы ужасно, это могло бы расстроить самый счастливый брак. Но вы ведь увлекаетесь рисованием, а оно вам никак не помешает. Кстати, много ли вы рисуете?

— Очень мало.

— И в самом деле, нельзя же сидеть на месте, когда стоит такая чудесная погода. Понравились ли вам книги, которые я прислала?

— Да, очень, это был прекрасный подарок!

— Рада, что сумела вам угодить.

Мы сели в машину, и Беатриса повела ее с бешеной скоростью: люди, которых мы обгоняли, ругались и грозили нам кулаками, а один пешеход остановился, чтобы погрозить нам палкой.

Наконец, мы свернули на узкую проселочную дорогу, и Беатриса вновь заговорила:

— У вас кто-нибудь гостил в Мандерли?

— Нет, никаких гостей, очень спокойно.

— Оно и лучше, ужасно много хлопот бывает с этими приемами. Когда вы побываете у нас, то увидите, что у нас все гораздо проще: тесный маленький кружок, где все прекрасно знают друг друга. Мы поочередно обедаем друг у друга, а после играем в бридж. А вы играете в бридж?

— Играю, но плохо.

— О, это совсем неважно. Лишь бы играли хоть как-нибудь. Просто не знаешь, что делать с неиграющими людьми а перерыве между чаем и обедом и после обеда. Нельзя же все время разговаривать!

Сейчас, когда Роджер стал уже взрослым, он часто привозит своих друзей, и мы от души веселимся. Жаль, что вас не было с нами на прошлое Рождество: было очень весело, мы ставили разные шарады. Жиль обожает всякие переодевания и был в своей стихии.