Ребекка (другой перевод) - дю Морье Дафна. Страница 47

— Плата за услугу! Он ведь сильно помог вам, Макс!

Фрэнк увел Бена из комнаты, а полковник спросил у Максима:

— Парень, кажется так запуган. У него взгляд, как у собаки, которая ожидает удара хлыстом и все время дрожит. С ним плохо обращаются?

— О нет, — ответил Максим, — Он не опасен, и я всегда разрешал ему свободно гулять, где он хочет.

— Жаль, что вы его не ударили, — заговорил Фэвелл, — может быть, это освежило бы его память, и он сказал бы все, что знал.

Но нет, его не будут хлестать, наоборот, угостят прекрасным ужином в благодарность за оказанную услугу.

— Вам этот свидетель, во всяком случае, ничем не помог, и если вам больше нечего предъявить в суде, вас никто не станет и слушать. Вы сказали, что были будущим мужем Ребекки, а до этого ее постоянным любовником. А между тем этот бедный идиот утверждает, что никогда вас не видел. Вы даже не сможете доказать своей собственной истории.

— Вы думаете, что не смогу? Подождите минутку.

Он позвонил и сказал вошедшему Фритсу:

— Попросите сюда миссис Дэнверс.

Фритс взглянул на Максима, и Максим коротко кивнул головой. Полковник спросил:

— Это здешняя экономка?

— И кроме того, личный, друг Ребекки, — сказал Фэвелл. — Она фактически вырастила ее. В ней вы найдете свидетеля совсем другого сорта, могу вас заверить.

Фрэнк вернулся в комнату.

— Накормили Бена ужином, сказали ему, что он хороший парень и отправили домой, — с издевкой сказал Фэвелл. — Ну, на этот раз вам так легко не отделаться, и положение вашего профсоюза станет затруднительным.

— Сюда идет миссис Дэнверс, и Фэвелл надеется найти в ней союзницу, — сказал полковник.

Миссис Дэнверс вошла в комнату.

— Добрый вечер, — поприветствовал ее полковник.

— Добрый вечер, сэр.

— Мой первый вопрос к вам следующий: знали ли вы о близких отношениях между покойной миссис де Винтер и мистером Фэвеллом?

— Да, они были кузенами.

— Я имею в виду не родственные отношения, а более близкие, интимные.

— Боюсь, что я вас не понимаю, сэр.

— Э, бросьте это, Дэнни. Я уже все рассказал полковнику. Он знает, что мы были любовниками и что она любила меня. К моему удивлению, она сказала после минутной паузы:

— Нет, не любила.

— Послушайте, вы, старая дура!

— Она не любила ни вас, ни мистера де Винтера, она вообще никого не любила и презирала всех мужчин. Она была выше этого.

— Ну, хорошо, но она проводила ночи со мной в коттедже и приезжала на уик-энд ко мне в Лондон?

— Ну и что же из этого? Она развлекалась, и это было ее право. А вызывать любовь к себе — это было ее игрой, только игрой, и она постоянно смеялась над всеми своими поклонниками и передразнивала их.

Было что-то страшное и неожиданное в этом потоке слов. Максим, побелел, а Фэвелл глядел на нее, вытаращив глаза. Затем миссис Дэнверс начала плакать, горько плакать и не сразу сумела совладать с собой. Лишь тогда полковник вновь обратился к ней:

— Миссис Дэнверс, есть ли у вас какое-либо мнение о том, почему миссис де Винтер могла покончить с собой?

— Нет, — ответила на, — нет.

— Вот, слышите, — сказал Фэвелл. — Это не могло с ней случиться. Она это знает так же хорошо, как и я. Я ведь уже говорил вам.

— Помолчите и дайте миссис Дэнверс возможность обдумать. Я не оспариваю подлинность записки, которую вы мне показали. Она написала вам, находясь в Лондоне, и о чем-то желала поговорить с вами. Если бы мы знали, о чем именно она хотела поговорить с вами, то в этом, вероятно, и было бы все разрешение нашей проблемы. Дайте миссис Дэнверс прочесть записку, может быть, она сообразит, о чем идет речь.

Фэвелл вынул записку и бросил ее на пол к ногам миссис Дэнверс. Та спокойно нагнулась, подняла ее и дважды внимательно прочла.

— К сожалению, не знаю, что она имела в виду. Если бы это было что-нибудь важное, она, несомненно, рассказала бы мне первой.

— А вы видели ее в тот вечер?

— Нет, меня не было дома, когда она вернулась из Лондона. Я провела вечер в Керритсе, чего никогда не прощу себе, пока жива.

— А эти слова «Я хочу вам кое-что сообщить — « вы не имеете представления, о чем шла речь?

— Никакого представления, сэр.

— Знает ли кто-нибудь, как она провела свой день в Лондоне?

Никто не ответил.

— Она была у парикмахера от двенадцати до половины третьего, это я помню точно, так как сама звонила ее мастеру. После этого она обычно завтракала в своем клубе.

— Свою записку она оставила у меня на квартире в три часа (швейцар видел ее), а после этого, видимо, сразу уехала в Мандерли (да еще на предельной скорости).

— До половины второго у парикмахера, затем, положим, полчаса на ленч, значит до двух часов в клубе. А вот где она была с двух до трех часов дня?

— Какое кому дело, чем она занималась в Лондоне? Он была убита, а вовсе не покончила с собой — вот что нас интересует, — снова закричал Фэвелл.

— У меня сохранилась записная книжка миссис де Винтер, — сказала миссис Дэнверс. — Я взяла ее себе на память, так как мистер де Винтер никогда не интересовался ею. Миссис де Винтер была очень педантична, все записывала в книжечку, а выполнение отмечала крестиком. Если вы желаете, я могу принести эту книжечку вам.

— Что скажите, мистер де Винтер? Не возражаете?

— Чего ради я стал бы возражать? — сказал Максим.

Джулиен снова бросил на него искоса взгляд, на этот раз замеченный и Фрэнком.

Миссис Дэнверс вышла и очень быстро вернулась назад, держа в руке красную замшевую книжечку.

— Я была права, — сказала она. — В записной книжке отмечены все ее встречи в тот последний день.

Полковник Джулиен снова достал очки и внимательно прочел записи.

— Да, тут все есть: парикмахер в 12 часов, как сказала миссис Дэнверс, и сбоку крестик, означающий, что встреча состоялась. Ленч в клубе, и снова крестик. А дальше — Бейкер, в два часа. Кто такой Бейкер? — он взглянул на Максима, а с него перевел взгляд на миссис Дэнверс.

Оба отрицательно покачали головами

— И все-таки она записала: Бейкер, а сбоку поставила крестик. Значит, она встретилась с ним, кем бы он ни был. И я думаю, что разгадка всего дела заключается именно в нем. Скажите, он не могла попасть в руки ростовщиков или шантажистов? Может быть, она чего-нибудь боялась, кто-то угрожал ей, запугивал?

— Кого? Миссис де Винтер? — воскликнула миссис Дэнверс. — Она никого и ничего не боялась. Единственная вещь, которая страшила ее, — это мысль о старости, болезни, медленной смерти в постели. Она много раз говорила мне: «Когда я буду умирать, Дэнни, я хочу, чтобы это произошло в одно мгновение, как гаснет свеча, когда на нее дунут. И» единственное, что меня утешало после ее смерти, что она действительно умерла легко и быстро. Говорят, что люди не испытывают страданий, когда тонут.

Она вопросительно взглянул на полковника, но тот не ответил ей и снова бросил испытующий взгляд на Максима.

— Какого черта вы занимаетесь этими вопросами?! — взорвался Фэвелл. — Мы все время отвлекаемся куда-то в сторону. Какое нам дело до какого-то Бейкера? Быть может, он торгует чулками или кремом для лица, Если бы он что-нибудь значил, Дэнни знала бы о нем.

Миссис Дэнверс снов держала в руках книжечку и внимательно проглядывала ее. И вдруг она издала восклицание:

— Послушайте, я нашла фамилию Бейкер и даже номер его телефона: 0488, но нет буквы района.

— Блестяще, Дэнни, — рассмеялся Фэвелл, — на старости лет вы стали настоящим сыщиком. Жаль только, что вы не занялись этим делом год тому назад. Тогда это могло бы нам очень и очень пригодиться…

Номер действительно записан, — сказал полковник, — непонятно только, почему нет буквы. Попробуйте звонить во все районы.

— Это займет целую ночь, но это неважно; даже если счет телефонной станции достигнет суммы в сто фунтов, Макс не будет возражать. Лишь бы оттянуть время. И будь я на его месте, я бы поступил так же.