Телекинез (СИ) - Кожущенко Дмитрий Михайлович "Knoppix". Страница 11

- Ну как не могла… Если разобрать по полочкам всю историю кита, начиная с его чертежей на салфетке – мы обязательно выясним, что в его судьбе участвовали миллиарды миллиардов случайностей, совпадений и судьбоносных не совпадений, к которым ты вроде как явно приложила руку.

- Значит, прошлое менять можно?

- Это не «прошлое». То что не происходило с тобой лично – это не прошлое, да и то что происходило, тоже не всё… Если ты не знаешь наверняка что-то – значит у этого чего-то может быть много-много вариантов. Ты про кота Шрёдингера слышала? У него была иллюстрация квантовой неопределённости, в которой кот был одновременно и жив и мёртв. Но только до тех пор, пока на кота не смотрели.

- Да слышала что-то такое, кота взрывали в бункере, но взрывчатка срабатывала только в половине случаев и пока бункер не вскрывали, кот был в неопределённом состоянии. Так? – Катя удивилась сама себе, откуда она это вообще знает?

- Точно! – Обрадовался Денис. Наконец-то они начали разговаривать на одном языке.

- Так вот, на состояние кота можно влиять. Ты уже примерно понимаешь, о чём я? А в жизни встречаются такие коты, как твой кит и пока ты лично его не увидела – у этого кита было бесконечное количество состояний, включая, даже, его отсутствие. Но потом ты выбрала одно из этих состояний, и оно стало реально. – Дэнчик аж подпрыгнул от избытка чувств, он по лицу Кати видел, насколько глубоко та его понимает сейчас. – Может сложиться впечатление, что не тебе одной захотелось увидеть кита в небе, рекламный директор, который устроил это шоу, наверное, больше тебя желал, чтобы кит проплыл именно так эффектно, как это и было. Но не надо забывать – мир таков, каким ты его видишь, именно ты. А в твоём мире того директора со своим мнением нет, вообще, не существует, ты о нём можешь фантазировать, эта фантазия может материализоваться даже и тогда директор станет реальным вместе с китом, но его мнение будет на самом деле твоим.

- Ты хочешь сказать, что я – верховный бог и вообще центр вселенной? – Кате льстила эта мысль, но она выглядела настолько абсурдной, что, аж мурашки пробежали по телу.

- Выходит, что – да. – Дэнчик произнёс это, как если бы говорил о количестве сахара в кофе «если эспрессо – две ложки», именно с такой интонацией кудесник сказал последнее. Он снова принял невозмутимый вид, хотя на самом деле это была усталость. «До чего же трудно объяснять необъяснимое!» - Пронеслось у Дениса в голове. – В своей вселенной ты самая главная, а в чужую – ты не попадёшь никогда. Сколько людей – столько и миров. Каждый в своём мире центр вселенной, хотя мало кто это понимает, а некоторые иногда пытаются стать центром чужих вселенных, это уже свинство, конечно.

- Ты откуда такой умный взялся? Тебя тоже так вот на лавочках и в кафе учил кто-то? – С плохо скрываемым восхищением спросила Катя.

- Да нет, просто канал «Дискавери» смотрю по ночам. – Отшутился Дэнчик.

- Ладно, потом расскажешь?

- Потом – да.

- С множеством вариантов, я не всё поняла. Как получается, что я приложила руку к случайностям происходившими с китом, если я о нём подумала за пару минут до его появления на улице? – Катя старалась во всём разобраться, она даже забыла о своей красивой и очень неудобной обуви.

- На самом деле, руку ты к этим случайностям не прикладывала, ты выбрала тот порядок событий, который был тебе на руку, наверно так будет точнее. – Денис начал путаться в своих объяснениях, но пока всё выглядело стройно. Он решил немного сменить тему, чтобы не запутаться самому. – Ты в компьютерные игры играла?

- Играла, в «Симсов», в «Гари Поттера», в гоночки какие-то, а что?

- Так вот, ты понимаешь, как проходит процесс игры в гоночки или в «Гари Поттера» с технической стороны?

- Нет, зачем мне это? Я просто играю. – Откуда Кате знать, как устроены игры, да и вообще, откуда у неё мог бы взяться интерес к устройству игрушек.

- В игре загружается только часть игрового мира, а по ходу действий, подгружаются нужные части игровой реальности, а ненужные стираются: от них остаются скупые данные, очень мало, что вообще остаётся. То, что ты видишь вокруг, ничем толком-то, не отличается от виртуальной реальности. Ты видишь автобус – он вроде бы есть, он свернул за угол, и ты забыла о нём – его не стало. От него остались данные о том, что он как бы был и как вроде бы ехал, данные о том, как выглядел и куда направился, всё в таком роде, но он сам исчез. Понимаешь? Если мы вспоминаем о том автобусе – мы вспоминаем его данные. Был он или его не было – это совершенно другой вопрос уже. Данные нам говорят, что он был красным, и мы можем вообразить, как, когда и кто его красил. Этим самым мы у себя в голове моделируем неизвестное нам «прошлое» которого, могло и не быть, а могло оно быть другим для кого-то, но вероятнее всего то, что автобуса и вовсе не было, а у нас только его информация. А как можно покрасить информацию? – Денис опять запнулся.

- Да какая разница, кто и как красил автобус? Это не существенно.

- Кать, как же ты права! Ну а теперь скажи, существенно ли, как собирали рекламную куклу? – Денис заулыбался. – Всё на свете не существенно. Ты хочешь ехать на автобусе зелёного цвета – получишь зелёный, хочешь красный – придёт красный, а если нужно – то и не придёт никакой, а ты не доберёшься туда, куда вообще ни на чём ехать не хочешь. А то, почему всё вышло именно так – это ряд совпадений, да какого чёрта о них задумываться? Жизнь и так коротка. Я подстраиваю события так, что никому и в голову не придёт рыться в истоках, приведших к тому, что я – самый счастливый и удачливый на всей земле, что ещё-то надо?! Я и тебя хочу этому научить, а всё остальное – не существенно.

- А я? – Катя заметно погрустнела, - Я же делаю то, чего не может быть. Мне же интересно, как та банка согнулась.

- Не знаю я как она согнулась, - Денис нервозно развёл руками, - Может резкая перемена давления, может, микроскопическая чёрная дыра попала в банку, а может быть и общая галлюцинация, да мало ли от чего. Мы ещё на подсознательном уровне привыкли к тому, что так быть не может и поэтому нам сложно объяснить происходящее, но самое важное во всём объяснении – это то, что ты это сделала. Смотри на всё в мире как на собственное творение, тогда и вопросы начнёшь задавать правильные, и ответы станут понятнее. Банка согнулась, потому что ты её согнула – всё же очень просто! Как она согнулась? – Да с хрустом и очень красиво, вот как! Ну, зачем ты всё усложняешь, а? Я хотел бы сделать из тебя пилота, а не технаря. Хочу научить управлять, а не копаться в механизме и выяснять как что работает. Из всей этой фигни «что, да как, и почему», важно лишь знать правила того, как думать. Наверное, это я виноват, что ты не те вопросы задаёшь, но я предупреждал что, учитель из меня не очень-то. – Денис сделал паузу – Извини. Я, наверное, тебя только запутал. – Он изобразил расстроенную гримасу и уставился на Катины туфельки, обдумывая всё, что он тут наговорил.

- Не извиняйся, я уже начала понимать. И учитель из тебя отличный! – Катя взяла погрустневшего Дениса за руку, - Ты просто очень быстро говоришь, очень много информации и я не успеваю. Для меня всё это настолько сложно, потому что я привыкла жить совсем иначе. Помнишь – ты говорил о фильме «Матрица» и о Нео? В том же фильме говорилось о том, что нельзя вытаскивать в реальный мир взрослых людей, что взрослые могут сойти с ума от этого, вот я и схожу понемножку, мне время нужно. - Катя улыбнулась и заглянула в лицо Дэнчика. Девушка помнила такие подробности старинного боевика, так как это был любимый фильм её друга Коли. Они его вместе пересматривали раза по три за год.

Денис повеселел и предложил пройтись куда-нибудь, а Катя тут же согласилась – теперь всё было более похоже на свидание. Они встали со скамейки, но продолжали держаться за руки. Катя вспомнила про свои адские туфельки, только пройдя с десяток шагов.

- А ты откуда? Ну, в смысле, ты говорил, что меняешь работы как перчатки, ты и города так же меняешь? – Катя прервала неловкое молчание.