Том 2. Последний человек из Атлантиды - Беляев Александр Романович. Страница 10
Вслед ей пронеслось несколько шуток и замечаний из толпы рабов:
– Бегай, бегай за ним! Он тебя в жены возьмет – во дворце жить будешь!
– Мало им гаремов своих. За рабынями таскаются! Тьфу! – со злобой произнес чернокожий раб и погрозил кулаком вслед удалявшейся паре.
Ата догнала Акса-Гуама за поворотом тропинки, скрывшей их от большой дороги.
Акса-Гуам протянул руки к Ате.
– Не бери моих рук, они грязны от работы… Я сейчас вымоюсь в ручье, – сказала она с краской смущения на лице.
Акса-Гуам взял ее за плечи и поцеловал в лоб.
– Что же ты не на празднике? – сказала Ата, плескаясь у горного ручья.
Позолоченные солнцем брызги падали на ее смуглую кожу. С невольной грацией она вытянула руки навстречу падающей сверху хрустально чистой струе.
Акса-Гуам залюбовался ею.
Она была так же хорошо сложена, как Адиширна-Гуанч. В такой же короткой черной рубахе, перетянутой ременным поясом, она казалась его младшим братом. Только тяжелая коса, закрученная на затылке, удлинявшая еще больше ее удлиненный череп атлантов, да контуры девичьей груди говорили о том, что она не мальчик. Кончив умываться, она сорвала дикий шиповник и приколола к волосам.
– Ну, вот… – и она сама протянула Акса-Гуаму руку.
Акса-Гуам горячо пожал ее, и рука об руку они углубились в густую тень лавровой рощи, к тому месту, где из расселины скалы ниспадал горный ручей.
Они сели.
Воздух был наполнен запахом полыни, горьких горных трав. Откуда-то тянуло ароматом цветущих апельсиновых деревьев.
Снизу, с дороги, доносился разноголосый шум.
Дальше виднелась полоса океана, греющегося в лучах полуденного солнца.
Высоко над ними лежало поле бога Войны.
Временами оттуда доносились громовые раскаты бронзовых труб и крики толпы.
Но в роще было тихо. Только звенящий многоголосый хор цикад стоял в воздухе… Однообразный, он сам сливался с тишиной. Это была звенящая тишина.
– Почему ты не на празднике? – с лукавой улыбкой повторила свой вопрос Ата. Она держала в руках сорванную ветку лавра и медленно обрывала листья.
– Оттого, что я здесь! – с такой же улыбкой произнес Акса-Гуам.
– А вдруг там заметят твое отсутствие?
– Ну что же! Отец посердится, тем дело и кончится. Довольно того, что я был на встрече Солнца. И, в конце концов, все это очень скучно. Наши войска будут ослеплять глаза иноземных гостей своей полированной бронзой, трубы будут так реветь, что лошади станут взвиваться на дыбы и падать на колени. Конечно, это величественное зрелище, но я видал его уже много раз. На свете есть более интересные вещи!.. – и он с ласковой улыбкой взглянул на нее.
– А потом? – спросила Ата, опуская длинные густые ресницы, от которых под ее глазами ложились синие тени. – Что будет дальше?
– Потом будут военные игры. Затем уже при свете факелов состоится церемония подношения подарков. Это интереснее. Белолицые люди в меховых одеждах, говорят, привезли из гиперборейских стран живого белого медведя и какого-то диковинного зверя вроде рыбы, с круглой головой и сильными плавниками. Говорят, они водятся на краю света, где вода от холода становится твердая, как хрусталь.
Ата слушала с детским любопытством, широко открыв глаза.
– Где же эти животные?
– Они подохли от жары…
– Бедные звери!.. Ну, что же будет потом?
– Потом наш царь будет одаривать гостей тканями, редкими благовониями из душистых смол, корней и сока цветов, винами, золотом, камнями – всем, чем только богата наша страна, только не бронзовым оружием…
– А твоя сестра тоже на празднике? Ведь она теперь царица? – задала Ата неожиданный вопрос.
Акса-Гуам нахмурился.
– Нет, она не царица. Она будет в царском гареме. Отец, Шишен-Итца, в восторге от этой «чести»… Бедная сестра моя… Как она рыдала! Она ненавидит царя… Но я не допущу этого!.. – Акса-Гуам потряс сжатым кулаком. – Ну, довольно об этом. Скажи и ты что-нибудь мне про себя… Почему тебя поставили на эту тяжелую работу? Я уже не раз задавал тебе этот вопрос.
– Оставь, не все ли равно!
– Нет, на этот раз ты не уклонишься от ответа! Иначе я расправлюсь с тобой, как с рабыней!
И, взяв у нее ветку лавра, он шутя стал бить ее по плечу:
– Говори же, говори!
– Ну, слушай, если ты уж так настаиваешь. Я служила в доме жреца Кунтинашара. Однажды вечером, когда я ставила ему на ночь прохладное питье, он сказал мне:
«Ты нравишься мне, Ата. Я хочу иметь тебя в своем гареме». – «А ты не нравишься мне, Кунтинашар, и я не хочу быть в твоем гареме», – отвечала я.
– Так и сказала?! – восхищенно воскликнул Акса-Гуам, хлопая в ладоши.
– Так и сказала.
– Ну а он что?
– Он улыбнулся, считая это ответом девочки, которая говорит, не обдумывая своих слов: «Не забывай, что ты раба, а я господин твой. Иди ко мне!» Я стояла неподвижно. Он поднялся и пошел ко мне. Тогда я одним прыжком уклонилась от него и схватила короткий меч, лежавший у его изголовья. Он испугался и страшно рассердился. «Змея! – прохрипел он и вызвал раба, дежурившего за дверью. – Отправить ее немедленно на тяжелую работу в Черный город…» Вот и все…
– Какая смелость! – воскликнул Акса-Гуам. – Он мог тут же убить тебя этим же мечом. – И, улыбнувшись, он прибавил: – Да, не везет Кунтинашару. Твой брат заставляет зеленеть его от зависти, а ты… Но слушай, Ата! Так дальше продолжаться не может. Надо изменить все это. Ты знаешь, что я люблю тебя и для меня ты не рабыня. Отец никогда не согласится на наш брак, это противно законам. Но мы изменим законы. Мы всю Атлантиду перепашем бронзовым плугом!..
– Я знаю, что никогда не буду твоей женой. Эта мысль мне и не приходила в голову. Мне довольно твоей любви.
– Но я хочу, чтобы ты была моей женой. И не только это. Любовь к тебе мне открыла глаза на ужас рабства, несчастная судьба моей сестры – на ужас царского самовластья. И я увидел целый океан страдания рабов… Их заглушенные стенания преследуют меня, отравляют мне жизнь. Мне кажется, что в каждом из них стонет твоя душа. Освободить их, освободить тебя – вот что хочу я…
Ата смотрела на него широко открытыми глазами, в них светился ужас.
Но Акса-Гуам уже не видел ее. Он говорил, как в бреду:
– Я говорил с Адиширной, предлагая ему примкнуть к готовящемуся восстанию рабов. Он витает в грезах, он слишком художник, чтобы много думать об этом. Но и он примкнет к нам, ты увидишь. Его помощь необходима. Среди рабов уже давно идет брожение… Я стану во главе восстания. Я сам поведу их на Священный Холм. Мы овладеем арсеналами и скрестим мечи с воинами царя. И мы победим их, потому что с нами правда!
В этот самый момент легкий волнообразный подземный толчок колыхнул землю.
Ата покачнулась и побледнела.
– Что это?..
– Мы не оставим камня на камне! А потом мы создадим новую, свободную Атлантиду, где не будет ни рабов, ни царей, а только радость свободного труда. И настанет вновь Золотой век!
Второй, более сильный толчок заставил Акса-Гуама вернуться к действительности. Колыхнулись листья деревьев. Небольшой камень, лежавший у самого края утеса, сорвался и покатился вниз, ударяясь о камни с постепенно замирающим цоканьем.
– Что-то эти колебания почвы стали повторяться все чаще!
Увидев бледное от испуга лицо Аты, он шуткой постарался успокоить ее:
– Видишь, Ата, сама земля содрогается от преступлений жрецов и царя!
Но Ата не улыбнулась.
Она с тоской посмотрела на Акса-Гуама и тихо прошептала:
– Не делай этого!
– Ты боишься?
– За тебя…
– Ты будешь с нами, Ата?
– Я умру за тебя…
VIII. В магическом круге
В комнате уже находились жрецы: Кунтинашар, Зануцирам, Анугуан, Агушатца и Нуги-Эстцак.
– Вот и Эльзаир, – сказал Кунтинашар. – Нет только Келетцу-Ашинацака.
– По обыкновению, колеблется. Мы нарочно назначили это свидание в полдень, когда царь и весь его двор засыпают. Но Келетцу-Ашинацак придет за гороскопом, который я составил для него, – сказал Эльзаир.