Доктор Кто. Безмолвных звезд движение - Абнетт Дэн. Страница 21

Тогда-то она и увидела источник шума.

Увидела крыс.

Конечно, на самом деле они не имели отношения к крысам, но именно это слово пришло в голову Эми первым.

Для крыс у них было слишком много ног и слишком мало глаз и шерсти. К тому же размером они походили на терьеров, что исключало родство с обычными подвальными грызунами.

По правде говоря, Эми даже предположить не могла, что это за существа. Единственное, в чем она была уверена, – их здесь чертовски, отчаянно много.

Глава 10

И стали у подошвы горной

Эми поняла, что ее сейчас съедят.

У нее не было никаких иллюзий на этот счет.

По коридору ей навстречу неслась стая отвратительных существ с морщинистой розовато-серой кожей. Девушке показалось, что их нетерпеливо клацающие зубы покрыты металлом. По крайней мере, выглядели они так, словно перекусят проволоку и не подавятся.

Эми не смогла бы объяснить, почему решила, что ее съедят. Эти создания не сверлили ее злобными взглядами, как обычные крысы, застигнутые лучом фонаря, – но скорее потому, что у них вообще не было глаз. На их месте зияли слепые впадины – словно неведомый хирург изъял глазницы за ненадобностью и заполнил их пористым материалом вроде того, которым покрывают наушники. Длинные когти напоминали острия циркулей, а хвосты тянулись по полу, будто черные электрические кабели.

– Ну вы и страшилы! – выдохнула Эми, пятясь по коридору. Крысы с готовностью припустили следом, превратившись из серо-розовой реки в настоящую лавину. Более крупные подминали под себя меньших собратьев. Морщинистая кожа обтягивала скелет так туго, что можно было разглядеть каждое ребро.

– И вы голодные! – взвизгнула Эми, наконец поняв, что вызвало ее первую паническую мысль. Кем бы ни были эти существа, в трубах они умирали от голода – и бросились за ней, безошибочно почуяв скорый обед.

Девушка развернулась и побежала. Крысы хлынули следом, широко разевая зубастые пасти. Эми бросила взгляд через плечо и едва не споткнулась: такие клыки смотрелись бы уместнее на плакате к фильму «Челюсти».

Одна из крыс взвилась в воздух, норовя цапнуть ее на лету. К счастью, тварь промахнулась, но голень Эми спасла только случайность. От второй крысы девушка отмахнулась рукавом, внутренне обмирая от ужаса и отвращения. Третья зверюга оказалась проворней и вцепилась в болтавшуюся варежку, словно рыба в блесну.

– Пошла прочь! – завопила Эми и, схватившись за резинку, со всей силы приложила крысу об стену. Тварь смачно впечаталась в металл, но Эми понадобилось ударить ее еще дважды, прежде чем игольчатые челюсти наконец разжались.

Бездыханная крыса шлепнулась на пол, но драгоценное время было упущено. Ее собратья стремительно окружили Эми, вереща и клацая зубами. Девушка зажмурилась и закричала. Судя по всему, ее ожидала самая неприятная судьба.

То, что произошло следом, действительно оказалось на редкость неприятно – но по другой причине. Каждый кубический сантиметр воздуха внезапно заполнился пронзительным визгом. Эми показалось, что в барабанные перепонки впиваются горячие иглы. У девушки подкосились колени, и она рухнула на пол, беспомощно прикрывая уши руками. По тональности визг походил на свист закипевшего чайника или пожарную сирену – только вот никакая сирена не прожаривает вам мозги до такой степени, что из носа начинает валить дым.

А именно это и произошло с крысами. Одни упали замертво, не добежав до Эми; другие принялись в агонии корчиться на полу; третьи поспешно затормозили, врезаясь в сородичей, и бросились обратно, в темноту коридора. Царапая металлический пол, их когти издавали тошнотворное цоканье – звук, от которого Эми наверняка бы передернуло. К счастью или к сожалению, в ушах у нее все еще звенело от недавнего визга.

Девушка осторожно потрясла головой и поднялась на ноги. Прямо перед ней стоял Доктор. Из-за спины у него выглядывали перепуганные Сэмвил с Арабеллой.

– …………, – сказал Доктор с широкой улыбкой. – …………!

– Что? – не поняла Эми.

– …………, – повторил Доктор, по-прежнему улыбаясь, но уже немного встревоженно.

– Сейчас не время для шарад, – строго сказала Эми. – Ты можешь изъясняться по-человечески?

Доктор обернулся к Сэмвилу и Арабелле и что-то беззвучно произнес. Эми видела, как шевельнулись его губы.

– Дело в моих ушах? – спросила она. – Я оглохла, да?

Доктор вздохнул и, указав на звуковую отвертку, сделал виноватое лицо.

– …………, – сказал он.

На этот раз Эми смогла прочесть по губам. У нее было время выучить, как выглядит слово «прости» в исполнении Доктора.

Мол Другоряд был известным силачом и снискал всеобщее уважение за труд в полях и теплицах. Конечно, он не мог сравниться в росте с Джеком Перекопом – потому что с Джеком в Белуге не мог сравниться никто, – но все равно возвышался над другими морфами, как кряжистый дуб над прошлогодними саженцами. Избранный Нутриций поручил ему охранять западные ворота и доверил выбрать оружие по своему вкусу. Мол без раздумий взял лопату с длинным черенком и полотном из корабельной обшивки. Затем он наведался в сарай и, отыскав самый острый серп, засунул его за пояс под шубой.

Его не застигнут врасплох. За последние недели Мол наслушался разных историй: о великанах в лесу, о жестоких расправах над коровами и овцами, о бродячих звездах. Великаны вызывали у него наибольшие сомнения. Кто в здравом уме будет прятаться в чаще, вынашивая планы нападения на их рассадник? Возможно, это просто игра воображения, зловещие фантомы, порожденные страхом морфов?

Мол Другоряд был человеком трезвого ума и не верил в чудовищ из сказок. Если морфы начали шарахаться от собственной тени, это еще не означало, что в темноте таится реальная угроза. Белые зимы сделали их жизнь, и без того не отличавшуюся простотой, еще тяжелее – неудивительно, что разум некоторых морфов начал шутить с ними злые шутки.

Однако теперь Мол не был так в этом уверен. Слишком много событий оставались без объяснений – потому что их уже нельзя было списать на разыгравшуюся фантазию или одичавшего пса. Сколько морфов не вернулись сегодня из леса? Если они пропадут так же, как скот, это будет невосполнимая потеря для Белуги.

Мол не мог припомнить, чтобы ночной дозор несли во времена его юности, или его отца, или деда. Он упоминался в пастырских книгах – но лишь как пережиток седых времен, когда морфы только прибыли в Грядущее и не знали, какие опасности уготовила им ночь. В те дни рассадники еще не были достроены, поэтому морфы выставляли дозорных вокруг лагерей.

Билл Рокот возобновил эту практику после третьего нападения на скот. Он поставил одного сторожа у главных ворот, второго у теплиц, третьего у колодца. Еще двое патрулировали от маслобойни до коровника, а шестой ночь напролет обходил рассадник по периметру, чутко вслушиваясь в шорохи зимнего леса. Билл Рокот заявил, что не позволит ни одному паршивому псу шастать по Белуге и пугать стариков и детей.

Сперва новые порядки показались Молу излишней предусмотрительностью – и обузой, потому что главные труженики рассадника были вынуждены торчать на морозе, пока работа простаивала.

После сегодняшнего дня Мол признал, что это необходимость.

С неба медленно падали снежные хлопья. Мужчина почти мог расслышать, как они шипят и шепчутся в студеном воздухе. Стоя на воротах, он пристально вглядывался в расстилавшиеся впереди поля и темную кайму лесов на горизонте. Позади затихала дневная суета рассадника, слева тускло светились солампы в теплицах. Справа возвышался гигантский Формер № 1 – не более чем мрачный силуэт за стеной снегопада.

Мол начал замерзать. Возле его ног потрескивала, рассыпая искры, маленькая жаровня, в кармане утешительно побулькивала фляга с бульоном, и мужчина старался не застывать на одном месте надолго. Бесконечно вытаптывать делянку под воротами было скучно, но так ему удавалось хотя бы немного разогнать кровь. Одной рукой он придерживал черенок лопаты, а вторую грел за пазухой.