В бой идут одни пацаны - Тамоников Александр Александрович. Страница 18

– Эй, вы, четверо! – окликнул их Михаил. – Ко мне!

Солдаты подошли.

– Кто такие?

Ответил парень постарше со шрамом на щеке:

– Раньше служили вместе, в одном экипаже БМП-2, у Лангари.

– У Лангари? Кто такой?

Таджики переглянулись.

Старший сказал:

– Долго объяснять. У комбата, лейтенант, спроси, он расскажет.

– Ты считаешь, что можешь говорить с командиром взвода на «ты»?

Таджик пожал плечами:

– Могу и на «вы».

– Вот именно, на «вы». Представьтесь!

– Я командир БМП Рудзи Джалилов, слева механик-водитель Табар Раджапов, рядом с ним наводчик Ораш Умаев, слева наш боец Барфи Макамов. Его не хотели призывать, но он пошел с нами, уговорил военкома.

– Сам напросился? Почему?

– Это, товарищ лейтенант, я вам позже, отдельно расскажу.

– За что у Макамова и Умаева медали?

– За отвагу, проявленную в боях с афганскими моджахедами. У нас у всех такие награды.

– Значит, боевой опыт есть?

– Хватает. Только мы в вашем батальоне вряд ли задержимся. Не потому, что не хотим служить, а потому, что нас в спецназ заберут.

– Уверен?

– Да. Встретил здесь, в министерстве, бывшего заместителя Лангари. Он сказал, поможете Кариму, это комбату, людей обучить, заберу к себе. Его назначают заместителем командира бригады. Он заберет, потому что знает нас, воевали вместе.

– Ну что ж, свои люди везде нужны. Но пока вы мои подчиненные.

– Так никто не возражает.

– Хорошо, свободны!

Джалилов улыбнулся и заявил:

– Это точно, товарищ лейтенант. Свободы сейчас в Таджикистане много, а вот толку от нее никакого. Потому что не свобода это, а бардак. Да вы и сами в этом убедитесь.

– Я уже убедился.

– Э-э, нет! Сейчас, как у вас говорят, вы видите цветочки, а ягодки собирать будете, когда на передовой окажетесь.

– Русская поговорка по-другому звучит, но это неважно. Ступайте к остальным!

Джалилов увел свой экипаж.

Подошел ротный, лейтенант Владислав Марин.

– Миша, идем получать оружие. Через час должны подать автобусы. Батальон отправляют в Куляб. Ты командир первого взвода. Вот первым и вооружай своих лихих бойцов.

– Да, лихих, верно заметил. А куда их вести?

Марин обернулся.

– А вон таджика-капитана видишь?

– Да.

– Подойди к нему. Он объяснит, где склад. И давай, Миша, побыстрей. Оружие, боеприпасы получишь по ведомости и сразу же под роспись выдашь бойцам.

– А они в нас же стрелять не начнут? Мутный народец подобрался.

– Это приказ комбата.

– Ладно. Или мне отвечать по уставу, товарищ командир роты?

– Да иди ты!..

– Уже ушел выполнять приказ. Куляб-то хоть нормальный город?

– Нормальный. Как говорит Маджитов, не Душанбе, конечно, но и не задрипанный кишлак. Правда, я слышал, обстановка там неспокойная, но где сейчас в Таджикистане тихо? Даже в столице оппозиция нет-нет да поднимает голову. Ну все, Миша, давай, работай!

– А из тебя неплохой ротный получится.

Левченко подошел к капитану. Тот объяснил, что склады вооружения находятся в подвале здания, показал, как пройти туда.

При получении автоматов, гранат, магазинов с патронами к Левченко подошел Джалилов.

– Разрешите обратиться, товарищ лейтенант?

– Обращайтесь!

– На взвод положен пулемет «ПК».

– Ну и что?

– Выдайте его Макамову.

– С какой такой радости? Я вообще смотрю, в себе ли ваш Макамов?

– Он в себе, товарищ лейтенант. Насколько человек может оставаться в здравом уме после того, как всю его семью вырезали бандиты.

– Что? – Левченко взглянул на Джалилова.

– Отец Барфи был главой администрации в районе, который захватили моджахеды. Они узнали, что его сын служит у Лангариева, и вырезали всю семью. Когда мы пришли в поселок, Барфи сам хоронил отца, мать, двух братьев и сестру. После этого у него снесло крышу. Так и рвется в бой, не щадит никого. Макамову уже никогда не вернуться с войны, мирная жизнь не для него. Хотя только Всевышний знает, сколько Барфи осталось той жизни.

– Да-а, – проговорил Левченко. – Страшная история.

– Здесь и сейчас подобные зверства не редкость. Люди словно с ума сошли, брат идет на брата.

– Это не люди сошли с ума, а политики, которые толкают их на братоубийственную войну.

– Наверное, вы правы, командир.

– Получит Макамов «ПК», – заверил Джалилова командир взвода.

Получив оружие, Михаил отвел свой взвод во внутренний двор министерства. Там находился комбат.

Левченко подошел к нему и спросил:

– Товарищ капитан, а кто такой Лангари?

– Известная личность. Был полевым командиром у Сангака Сафарова. В январе умер от ран.

– А кто такой Сангак Сафаров?

– Тоже полевой командир. Авторитет. В правительстве высоких постов не занимает, но в Народном фронте считается едва ли не первым человеком. Он, по сути, и начал активную борьбу с исламистами, подняв восстание в Кулябе.

– Понятно.

– Твои все получили оружие?

– Так точно. Сейчас второй взвод лейтенанта Суворова получает. Выдают быстро.

– Это хорошо. Нам засветло надо прибыть в Куляб.

– А где размещаться будем?

– Это, Миша, командование решит. Куляб город немаленький, по местным меркам, естественно. Ладно, ты будь со своими здесь, я пойду в штаб, узнаю, что там с транспортом, а заодно и где нам предстоит размещаться.

Капитан Маджитов ушел.

Начальник штаба батальона Алексей Гончаров отвел сокурсника в сторону и сказал:

– Знаешь, Миша, я тут с одним майором насчет Куляба поговорил.

– Ну и что?

– Хреновая картина вырисовывается.

– Да? И чем она хреновая?

– Майор говорил, что мы едем чуть ли не во вражеский город, где еще остались целые бригады всякой недобитой сволочи. Духи там чувствуют себя как в Афгане, свободно ходят. Днем косят под мирных штатских, а как стемнеет, достают стволы и выходят на охоту. Так что в одиночку ходить в Кулябе опасно, а ночью лучше сидеть на базе.

– Мало ли что говорил этот майор, – отмахнулся Левченко. – У них тут один одно говорит, второй другое. Разберемся.

– Само собой.

Во двор вышел второй взвод, а вскоре и третий.

Подошел комбат, объявил построение батальона, который, кроме трех мотострелковых рот, имел минометную батарею, отдельный танковый взвод, подразделения боевого и тылового обеспечения.

Маджитов вышел на середину строя:

– Внимание! К парадному входу министерства уже поданы автобусы. Батальон следует в город Куляб. Место размещения – гостиница «Интурист». На завтра запланировано получение боевой техники в Кулябском полку двести первой мотострелковой дивизии. Сейчас командирам рот и взводов вывести личный состав к автобусам. Колонна должна выйти на марш не позднее полудня. Передайте личному составу, что обедать будем на месте, в Кулябе. Вопросы есть? Вопросов нет. Выполнять приказ!

Автобусы прошли почти двести километров за три часа с небольшим. В 15.10 они встали возле гостиницы «Интурист», освобожденной для размещения личного состава мотострелкового батальона. Час ушел на обустройство.

Михаил бросил сумку на кровать, подошел к столику, на котором стоял телефон, и поднял трубку. Тишина.

– Ну, что, Миша, есть связь? – спросил ротный, Владислав Марин.

– Глушняк.

– А ты домой позвонить хотел?

– Не домой. Не хочу родителей расстраивать. Пусть думают, что я по-прежнему в училище.

– А как же письма?

– Свяжусь с Толиком Куприяновым, он перешлет их сюда, ну а я ответ и конверт подписанный ему отправлю. Получится, что письма домой в Чугуев будут приходить из Самарканда. С опозданием, конечно, но сейчас это в порядке вещей.

– Так все равно узнают через полгода.

– Кто знает, Влад, будем ли мы живы через полгода.

– Так кому же ты тогда хотел позвонить?

– Девушке.

– Это Лизке своей?

– Какой, к черту, Лизке? Нет ее больше.

– Вике?

– Наташе!

– Наташе? – удивился Логинов, естественно, слышавший разговор друзей.