Пограничник - Мамонтов Павел Александрович. Страница 15

То-то, стрельба – это тебе не магия. Стрелять учиться надо.

Приказав «Силуэту» включиться, я ответил тремя двойными очередями. Пару пуль Демон отбил рукой, словно жёлуди, от одной очереди увернулся, две же пули попали, куда я целил, – в корпус. Демона и вправду отбросило на асфальт. Я ринулся на него, сокращая дистанцию и стараясь держаться боком к его линии атаки. За спиной раздались выстрелы. Кретины, мать их! В дыму они скорее друг друга перестреляют, чем в Демона попадут. Перед глазами вверх-вниз стали проплывать редкие серые полосы – это так проявлялась магия защитного амулета. Демон невероятно быстро вновь оказался на ногах. Я на ходу трижды выстрелил очередями, непрерывно качая маятник и продолжая сокращать дистанцию. От большей части пуль Демон увернулся и пару раз выстрелил в ответ, будто нехотя. Он ждал, пока я подберусь ближе. Вдруг его пару раз сильно дёрнуло в разные стороны – вовремя сработали снайперы. Молодцы!

Между нами как раз осталось пять метров. Я выстрелил очередь в три патрона, увернуться было уже нельзя. Пули легли точно в грудь, Демона отбросило назад, перекосило – видимо, одна из пуль перебила позвоночник. Я нажал кнопку под рукоятью, выщелкнул пустую обойму.

Демон же с мстительной улыбкой поднял пистолет. Чтобы не терять время, я не стал вставлять новый магазин, а дважды качнул маятник, внимательно наблюдая за противником.

Демон всё так же щерился. Я уже чувствовал, куда он хочет выстрелить – кожа на лбу в этом месте неприятно зудела. Палец Демона шевельнулся на спусковом крючке, я присел и швырнул пустую обойму в белоглазую рожу.

Пуля басовито просвистела над головой, а я выстрелил последний патрон, оставшийся в стволе, в колено Демону. Его нога сломалась под немыслимым углом, он потерял равновесие.

Моя левая рука нырнула за шиворот, пальцы поддели кольца двух метательных ножей. Бросок. Оба попали в цель. Один нож воткнулся в горло, другой точно в белый глаз.

Я распрямился, как пружина, вставил новую обойму в пистолет, передёрнул затвор и услышал крик – даже не сбоку, а где-то над головой.

Коля Викинг в высоком прыжке налетел на Демона, срубил ему руку с пистолетом и вновь занёс клинок. Казалось, голова ублюдка вот-вот слетит с плеч.

Но Демон умудрился обрубком руки отвести удар и ткнуть Коле кулаком под дых. Затем он рывком вскочил на целой ноге и, держась за лезвие, вырвал меч!

Я короткой очередью разнёс ублюдку плечо. Если он захочет поработать против меня мечом, ему придётся непросто. Нападать на меня Демон не стал, его рожа перекосилась. Он посмотрел на меч, будто держал не холодную сталь, а раскалённую железяку.

Мне некогда было разбираться в причинах его поведения. Я нажал на спуск, и пуля пробила второй глаз, горевший белым огнём, оставив вместо него чёрную дыру.

Демон осел на асфальт, из изрешечённого тела потянулся сероватый дым. На него откуда-то сверху упала красная паутина. Просочиться сквозь её ячейки дым не смог, начал вырываться. Наблюдая за этим, я понял, что надо сделать. Мысленно попросил:

«Господи, помоги!»

Я собрал все внутренние силы и с диким криком рубанул ребром ладони серебристое облако. Руку будто ударило током, я зашипел от боли. Перед глазами вспыхнули искры, и одновременно застучал пульс в голове. Это подходил к концу «форсированный режим». экстренный запас сил организма заканчивался.

Глаза застлала красная пелена, за долю секунды ставшая чёрной, и я потерял сознание.

Очнувшись, я увидел над собой белый потолок. По знакомому запаху я тут же понял, что нахожусь в больнице. На часах было три, но дня или ночи определить было затруднительно, поскольку окна палаты оказались занавешены плотными жёлтыми шторами. С тем же успехом я мог проспать и сутки, и двое, а может, и больше.

Чувствовал я себя, прямо скажем, нелучшим образом. Хреново я себя чувствовал: голова была тяжёлая, в висках стучало, всё тело ломило. Палата оказалась двухместная, но соседняя койка пустовала. Я повернул голову на подушке и увидел, что прикроватная тумбочка заставлена всякими вкусностями. Моё состояние сразу отошло на второй план. Я почувствовал жуткий голод, но сперва протянул руки к двухлитровому термосу. Больше, чем есть, я хотел только пить. В горле было так сухо, словно я песка наглотался после маршброска. В термосе я обнаружил прохладный виноградный морс, выпил половину и принялся за еду. Уже успел забыть, как это вкусно – гречневая каша с тушёнкой. А ведь совсем недавно был уверен, что этой самой тушёнкой я наелся поперёк горла, пока Внешняя Земля держала эмбарго. Как закуска отлично пошла ветчина, маринованные грибочки и огурчики. На десерт у меня остались три здоровенных апельсина.

Я жадно вгрызся в горькую кожуру, надкусил, затем пальцами быстро снял её с апельсина и кинул в рот дольку. Медленно пережевал, смакуя дивный вкус. Фрукты – страшная редкость в Колониях, может, поэтому они кажутся такими вкусными.

Что ж, если аппетит у меня отличный, значит, и выход из «форсированного режима» прошёл нормально.

Я как раз доедал второй апельсин, когда раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в палату вошёл Сэнсэй:

– Как здоровье, воин тонких миров?

– Бьёт ключом куда ни попадя. Садись, угощайся.

– Вот спасибо. Это хорошо, что ты заботишься о своём учителе.

Я поперхнулся долькой – вспомнил.

– Коля, Гаврик?! – взволнованно спросил я.

– С ними всё в порядке. Живы-здоровы, даже не ранены.

Я выдохнул.

– А вот Каскадёра ранили.

– Голубева? Как?

– В бедро целой ноги. Friendly fire, [9] ничего не поделаешь.

– Ну, дебилы. А что Демон, я его убил? Вернее, я и маги?

Сэнсэй вздохнул.

– Я бы не стал говорить однозначно, воин всегда должен готовиться к худшему. Но вы с магами очень сильно повредили его энергетическую структуру, и есть высокая вероятность того, что вы его уничтожили. Точнее сказать не могу.

– И на этом спасибо, – обрадовался я.

– У меня есть и не очень хорошие новости. Витя, как думаешь, откуда взялся Демон?

– В смысле? Ну, из тонких миров, как ты сказал, проскакивает во время Проколов всякая биоэнергетическая мерзость.

– В самом начале так и было. Я имею в виду, из каких краёв этого Мира он пришёл в наши Колонии?

– Не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

– Понимаешь, Витя, я раньше не был уверен, надеялся, что этого не произойдёт, но недавно получил ясные доказательства.

– Чего?

– Когда вы, разведчики, вместе с отцом Михаилом оборвали связь Демона с последними источниками, тот сбежал из Южного. [10] В бункере, где прятался Демон, обнаружили два тела. Одно носителя, в котором обитал сам Демон Колонии, второе – охранника бункера, которое служило носителем, но для другого Демона.

Я присвистнул.

– Можно сказать, что если раньше противостояние шло на клеточном уровне, то теперь оно перешло на макроуровень.

– Чего?!

– Раньше мы имели дело с самим Демоном – вирусом, – терпеливо пояснил Сэнсэй, – и людьми, порабощёнными им, – заражёнными клетками, образно говоря. Я думаю, что где-то на нашем континенте существует держава, в которой произошло то, что не удалось сделать нашему Демону в Южной Колонии. Вернее, чуть не удалось. То есть создать государство, все жители которого включены в эгрегор, контролируемый очень сильным Демоном. И в случае войны с такой державой противостояние выходит на новый уровень. Не одна «клетка» против другой, а система против системы. Так понятно?

– Более чем. Получается, мы будем иметь дело, по твоей терминологии, с заражённым существом-государством?

– Ты даже не представляешь, какое точное определение ты подобрал.

– Это какое-то зомби получается.

Я попытался представить себе империю с населением, спаянным в единый эгрегор, все ресурсы которого подчинены одной лишь воле могучего Демона, и невольно вздрогнул. М-да… противник, с которым не хочется встречаться.