Доктор Праздник - Диксон Дебора. Страница 43

— Я видел, как мама целовала Санта Клауса.

— Что? — Она услышала, как в голосе Дрю отразилось неподдельное удивление.

— Я проснулся и увидел, как мама целовала Санта Клауса.

— Здесь? Сегодня? — уточнил Дрю.

Она поняла, что речь идет о поцелуе внизу.

— Да, сэр. Он сказал, что миссис Клаус разрешает ему целовать всех хорошеньких девушек.

Тэйлор зажала ладонью рот.

— Мамы тут нет, — стал терпеливо объяснять Дрю. — Но у Тэйлор светлые волосы, как у мамы. Может быть, ты видел, как Санта Клаус целовал Тэйлор. Я слышал, что они старые друзья. Ему нравится ее печенье.

Хороший ход, подумала Тэйлор. За него он, бесспорно, заслуживает особой благодарности. Теперь дело за Ноем. — Как он на это отреагирует.

Ной же невозмутимо заявил:

— Конечно, это была Тэйлор. Но ведь она теперь будет моей мамой. Я все рассчитал, папа. Я же спрашивал у Санты, когда мы у него были. Хорошим мальчикам он дает именно то, чего они хотят. Об этом сказали и он, и Тэйлор. Так что она станет моей мамой.

Тэйлор все еще прикрывала рот ладонью, но сдерживала она уже не смех. Ее одолевал страх. Она даже затаила дыхание в ожидании ответа Дрю.

— Что ж, я тоже хочу, чтобы Тэйлор стала твоей мамой. Она нам очень нужна…

Уже уходя прочь, Тэйлор не расслышала остального. Потому что не хотела слышать. Потому что ей не нужно было это слышать. Дрю действительно хотел ее не так, как надо. Как могла она поверить в противоположное?

Рана оказалась настолько глубока, что Тэйлор даже не плакала. Она даже не могла радоваться от того, насколько сильно любит ее Ной. Обрадоваться означало бы признаться в том, что она жаждет его любви. Признаться в том, что ей до глубины души близок мальчик, которого настоящая мать бросила, означало бы позволить чувству вины растерзать ее на части. Ибо хотя бы раз в жизни она захотела сама выбирать себе будущее, а не следовать в определенном направлении под гнетом чувства вины.

Семь дней назад у нее не было ни малейших сомнений по поводу того, чего ей хочется, а именно, беззаботной жизни для себя самой, и тут она позволила Дрю спутать все карты. Счастливая от того, что вовремя пришла в себя, она решила сосредоточиться на своем последнем задании. А потом она постарается быть от Дрю как можно дальше.

Она сняла с тарелки печенье и насыпала крошки. Вылила молоко в раковину и поставила рядом с тарелкой пустой стакан. Дрю сам должен будет заняться подарками для Санта Клауса. Забирая кошелек с кофейного столика, она осмотрелась. Везде были символы радостного праздника. И разложила и расставила их она сама.

— А, все это вздор, — прошептала она и выругалась, заслышав шаги Дрю на лестнице. Она оказалась недостаточно быстрой.

Дрю зашел, улыбаясь, потирая руки и явно намереваясь ее поцеловать.

— Я люблю Рождество.

— Это любовь без взаимности.

Улыбка застыла на его лице, как застыл он сам.

— Ты опять за свое?

Будучи трусихой по натуре, Тэйлор мечтала о легком исходе. Ей хотелось раскрыть дверь, выскочить наружу и сесть в машину. Он за ней не побежит. Особенно, когда в доме Ной.

— Не обращай на меня внимания. Я устала. Думала, что сегодня для разнообразия рано отправлюсь домой.

— Погоди. — Дрю схватил ее за руку, когда она проходила мимо, и подтянул ее к себе. — Я собирался поговорить с тобой на эту тему завтра, но Ной убедил меня, что мне надо это решить еще до наступления Рождества.

Внутри у Тэйлор все похолодело и помертвело. Это будет единственная возможность пережить оставшиеся несколько минут в его доме. Потому что он на самом деле собирается сделать это. Собирается просить ее выйти за него замуж. Поскольку его сыну нужна мать.

Он обхватил ладонями ее лицо и проговорил:

— Выходи за меня замуж, Тэйлор. Решение единодушное. Мы в тебя влюблены по уши.

— Единодушное? — Она вырвалась из его рук, а выбранные им слова обратили боль в ярость. — С каких это пор по вопросам любви стало проводиться голосование? Согласия Ноя для меня мало. И всегда было мало.

— Постой-ка, погоди… — Шок, отразившийся на его лице, похоже, был неподдельным.

— Кончай, Дрю. Ной хочет на Рождество маму, и ты ее ему пообещал. Я слышала.

— Так ты слышала, — повторил вслед за ней Дрю, начиная понимать. — Раз уж ты любишь подслушивать, так хотя бы оставайся до конца, чтобы услышать и что-нибудь хорошее.

Тэйлор рывком повесила сумочку на плечо.

— Я услышала все хорошее — вполне достаточно для одного раза.

— А я так не думаю. Если бы ты задержалась, то, возможно, расслышала бы, как я говорил Ною, что мы и наполовину не нужны тебе так, как ты нужна нам. — Он протянул руку, но она отстранилась. И ему стало от этого так же больно, как и от ее поспешных выводов.

— К черту, Тэйлор! Я сказал Ною, что мы должны отдавать тебе больше любви, чем берем от тебя, потому что именно так и бывает, когда любишь. Я узнал это от тебя. И потому я люблю тебя.

— Нет! — Тэйлор не желала слушать. Вот-вот готовы были политься слезы. Их породил гнев. — Я не собираюсь спорить по этому поводу. Я хочу домой. Не затрудняй мне уход. Ты ведь у меня в долгу. Я сделала все, что ты просил.

— И даже больше.

Тэйлор дернулась.

— Тушэ!

Он издал подавленный стон.

— Тэйлор, хватит переворачивать все мои слова только потому, что ты будто бы услышала то, чего на самом деле не было.

— Я услышала наверху то, что мужчина, любящий сына, хочет его осчастливить. Любой ценой. — Покатилась слеза. Она не обращала на нее внимания.

— Значит, я не могу любить тебя, потому что я люблю Ноя? — не веря себе, спросил он.

— Очко!

— Но это несправедливо!

— Несправедливо? — воскликнула она, смахивая слезу со щеки. — А какой дьявол сказал, что жизнь справедлива? Она не была справедлива, когда умерла моя мама. Она, само собой, не была справедлива, когда мне пришлось помогать ставить на ноги братьев. И она ко всем чертям несправедлива и теперь. Ты носишься с идеей «нас троих». А что будет, когда он вырастет, и я ему больше не понадоблюсь?

— Но ты же будешь нужна мне! Я все равно буду любить тебя. Я не принадлежу к числу твоих братьев! — Он почти выплюнул эту фразу. — Я вовсе не прошу тебя вернуться в прошлое, Тэйлор! Я прошу тебя создать будущее. И это будущее включает в себя Ноя. Прислушайся к тому, что я говорю. Я люблю тебя. Какого черта! Думаю, что любил тебя полжизни. Единственный вопрос заключается вот в чем: любишь ли меня ты?

За какую-то долю секунды он перевернул суть спора вверх ногами. Внезапно он перестал быть обороняющейся стороной. Ею стала она, и ей это не понравилось.

— Нет, не люблю.

— Врешь. — Утверждение было высказано быстро и твердо и не несло в себе и намека на самооправдание.

Он был прав. Она врала, но ложь и гордость одни могли ей помочь выйти через дверь в неразобранном виде. Она не утруждала себя подбором аргументов; она бы и не смогла этого сделать, поскольку ей никогда не удавалось обмануть Дрю. Вместо этого она отошла от него, забрала пальто и отправилась прочь.

Дрю беспомощно наблюдал за тем, как она уходила, понимая, что ни единое его слово не способно ничего изменить. Даже если бы сейчас это было возможно, он был бы не в состоянии последовать за ней. Ибо нельзя оставлять Ноя в доме одного. И она это знала.

Желание заплакать — потрясающая вещь, поняла Тэйлор. Условный рефлекс. Человеку больно, и он плачет. От плача должно становиться лучше, но на этот раз от плача становилось больнее. И потом, когда она перестанет плакать, ее некому будет утешить. Никто не сможет пообещать ей все, что надо. И уже долгое время такого и близко не было.

Взяв себя в руки, Тэйлор провела указательными пальцами по глазам, и слез как не бывало. Затем она отперла парадную дверь и проскользнула внутрь. В доме было темно. Близилась полночь.

«И в доме, где утром пеклись в кухне пышки, никто не ходил, кроме маленькой мышки», — смутно припомнилось ей. Она сбросила пальто и стала растирать руки, так как в доме было холодно.