Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии - Ваджра Андрей. Страница 80

В свое время еще один выдающийся борец за демократию, Карл Поппер в своем фундаментальном труде «Открытое общество и его враги» наглядно показал, что установление демократического режима является главным условием «открытия» так называемого «закрытого общества», в котором непозволительно доминируют магическое мировоззрение, социально–политические и культурные «табу», а также авторитет и традиция. Только «демократизация» способна «открыть» (т.е. разрушить) «закрытое» (т.е. традиционное) общество в любой незападной стране, в результате чего автоматически произойдет тотальная и радикальная трансформация ее социально–политических, финансово–экономических, духовно–психологических и культурных сфер.

Стремление «демократизировать» незападные страны вызвано тем, что установление в них демократических режимов создает гарантии того, что они не смогут в дальнейшем создать непреодолимые барьеры на пути западного влияния и обрести реальную независимость. Фактически «демократизация» незападных стран, являющаяся составной частью глобализации, закладывает социально–политические основы мирового господства транснациональных олигархических кланов.

Чтобы убедиться в правильности данного утверждения, необходимо обратить внимание на природу демократии. Как известно, данная политическая система основывается на периодической смене персонального состава властных структур путем выборов, когда каждый гражданин, которому дозволено избирать, отдает свой голос за одну из политических партий либо одного из политиков. При этом создать партию может любая группа граждан данной страны, выполнившая требования соответствующего закона, который регулирует функционирование партийной системы. Точно так же, как любой гражданин может стать политиком. Таким образом, при демократическом режиме уровень формальной политической свободы столь высок, что претендовать на государственную власть и добиться ее в ходе выборов может кто угодно. Однако безграничная политическая свобода при демократии жестко ограничивается финансовыми возможностями граждан (что свидетельствует о ее иллюзорности). Чтобы претендовать на власть и участвовать в выборах в качестве претендента, надо иметь необходимые денежные средства. Таким образом, уровень политической свободы человека, в рамках демократического режима, прямо пропорционально зависит от уровня его финансовых возможностей. Таким образом, политика при демократии превращается в бизнес, а бизнес — в политику: чем выше уровень финансовых инвестиций политической сферы, тем большими становятся политические дивиденды инвесторов, а чем выше их политические дивиденды, тем шире их финансовые возможности. В таких условиях контроль над государственной властью определенной страны получает тот, кто способен на самые большие финансовые инвестиции в ее политику. На данный момент наиболее крупными инвесторами такого типа являются западные транснациональные финансово–политические группы. Существование демократического режима в любой незападной стране позволяет им создавать в ней подконтрольные себе политические силы и приводить их к власти. Для этого ими формируется политическая группа (или «раскручивается» лидер «демократических сил), которой предоставляются значительные финансовые средства, с одновременной информационной поддержкой как внутри страны, так и за ее пределами, а также обеспечивается позитивное отношение к ней ведущих государств Запада. Любые подобные затраты западной олигархии впоследствии с лихвой окупаются, так как после победы на выборах созданных ею демократов, она берет под свой контроль финансовую и экономическую системы страны. В связи с этим Зиауддин Сардар и Меррил Вин Дэвис констатируют: «Соединенные Штаты постоянно вмешиваются в выборы других стран и финансируют политические партии развивающихся стран — иногда с помощью тайных каналов ЦРУ, а иногда через неправительственные организации и средства массовой информации» [48, с 120]. Вильям Блум в книге «Экстремистское государство» приводит список из 23 стран, в которых США исказили результаты выборов или вмешались в их процесс, чтобы добиться нужного результата: Италия — 1948–1970 гг., Ливан — 1950–е гг., Индонезия – 1950–е гг., Вьетнам — 1955 г., Гвиана — 1953–1964 гг., Япония – 1958–1970гг., Непал – 1959г., Лаос – 1960г., Бразилия – 1962 г., Доминиканская Республика — 1962 г., Гватемала — 1963 г., Боливия — 1966 г., Чили — 1964–1970 гг., Португалия — 1974–1975 гг., Австралия — 1974–1975 гг., Ямайка – 1976г., Панама – 1984г., 1989г., Никарагуа — 1984г., 1990г., Гаити — 1987–1988 гг., Болгария — 1991–1992гг., Россия – 1996г., Монголия — 1996 г., Босния — 1998г. [48, с 120].

Таким образом, можно констатировать, что методичное насаждение Западом в незападном мире демократических режимов на данный момент является современной формой политики колониализма. Прежде всего это связано с тем, что установление демократии в любой незападной стране создает необходимые условия для установления западной олигархией контроля над ее сферой политических отношений в целом и государственной властью в частности. Благодаря экспорту демократии в незападный мир Запад получил возможность «покупать» там политическую (государственную) власть.

В связи с этим необходимо упомянуть и тот факт, что любой народ, который сохранил традиционные устои, не позволяет деньгам занять доминирующее положение в своей иерархии ценностей. В традиционном обществе (т.е. «закрытом обществе») деньги выполняют свое функциональное назначение, не превращаясь в некую самодостаточную сверхценность, а политическая (государственная) власть и власть финансовая отделены друг от друга, при этом первая жестко подчиняет себе вторую. В таких условиях государство принуждает капитал, который по своей сути является вненациональным явлением, служить национальным интересам, не давая ему обрести самодостаточность и тем более — господствующее положение. Когда капитал (контролируемый государством) работает на общество, а не общество на капитал (подчинивший себе государство), возникает мощный защитный механизм, не позволяющий могущественным транснациональным олигархическим кланам захватить в стране власть и подчинить себе ее экономическую и финансовую системы. Демократия как раз и предназначена для разрушения этого защитного механизма. В условиях ее экспортного варианта исчезает само понятие «национальный интерес», а его место занимают интересы местных финансово–политических группировок, захвативших как политическую власть, так и финансово–экономическую систему страны. При этом их интересы рано или поздно встраиваются в интересы могущественных транснациональных олигархических кланов, превращая их в своеобразных наместников, поставленных управлять собственным народом. Для этого они берут политиков и государственных служащих «в долю», превращая их в винтики своего бизнеса, что позволяет им навязывать народу свои личные интересы в качестве общенациональных. То есть политики (государственные чиновники) становятся бизнесменами, а бизнесмены — политиками (государственными чиновниками). Так происходит слияние власти и капитала и возникает национальная олигархия компрадорского типа, осуществляющая эксплуатацию собственного народа не только в своих личных интересах, но и для обеспечения интересов транснациональных финансово–политических кланов.

Именно поэтому за «открытием» «закрытого общества» всегда следует «открытие» «закрытой» экономики. Через национальную олигархию транснациональная олигархия начинает интенсивно «выкачивать» из страны материальные ценности и ресурсы. Демократический режим в таких условиях является главным инструментом подобного перераспределения, благодаря которому национальная олигархия получает значительные прибыли, а транснациональная — сверхприбыли. Таким образом, можно констатировать, что Запад, осуществляя «демократизацию» незападного мира, создает социально–политические условия своего проникновения в его финансово–экономическую сиетему для перераспределения в свою пользуматериальных ценностей и ресурсов, которыми она располагает.