Шелк и сталь (Техасская любовь) - Харт Кэтрин. Страница 63

– А пожары? – с тревогой спросил Брендон.

– Больше всего в южной части Маркет. В районе Ноб и Рашн-Хиллс пожаров нет. Вероятно, ваша жена находится сейчас в лучшем положении, чем вы. Но и вам все-таки повезло – на ребрах только ушибы и трещины, переломов нет, и легкие не задеты. И с шишкой на голове могло быть хуже. Как у вас со зрением? Не затуманено?

Закончив бинтовать ему грудь, доктор принялся обследовать опухоль на голове.

Брендон поморщился от боли.

– Со зрением у меня все в порядке, но очень сильная головная боль.

– Ничего удивительного, – последовал неутешительный ответ. – Время от времени у вас могут возникать небольшие головокружения. Я бы посоветовал вам немного отдохнуть, прежде чем отправляться домой, так как, похоже, придется идти туда пешком. Улицы очень сильно пострадали, да большая часть транспортных средств передана в распоряжение властей.

– Моя жена дома одна и, скорее всего, в панике. Я очень волнуюсь за нее, она ждет ребенка.

Доктор сочувственно покачал головой, но сказал:

– Не будет ничего хорошего, если вы сейчас броситесь выбираться отсюда, тем более что вряд ли вам удастся успешно пройти эту улицу. Успокойтесь, отдохните, вы потом скорее доберетесь до дома.

– Спасибо, док. Я признателен вам за помощь.

Но прошло не более сорока пяти минут, как разразилась новая беда. Огонь из Хейлес-Вэли пересек Вэн-Несс, около двух кварталов западнее, и теперь угрожал Дому Техники. Необходимо было срочно эвакуировать раненых. Все имеющиеся в наличии фургоны, тележки и коляски загрузили больными и ранеными для перевозки их в Парк Золотых Ворот. Критичность ситуации побуждала всех к действию, не считаясь с реальными возможностями. Легко раненые помогали врачам и сестрам выносить к транспорту сильно пострадавших. Несмотря на боль в голове, Брендон работал бок о бок с персоналом госпиталя, лихорадочно пытаясь погрузить последних больных, прежде чем огонь доберется до них. Пламя уже лизало стропила, когда, наконец, был отправлен последний пациент. Пожар вынудил их оставить покойников и вещи, но ни один из живых не был забыт.

Стремясь скорее попасть домой, Брендон отказался ехать в Парк Золотых Ворот, не представляя себе силу стихии, бушевавшей вдоль Маркет-стрит. Это оказалось ошибкой: хотя от парка до дома было бы вдвое дальше и дольше пришлось бы идти пешком, но зато весь маршрут был легче. Вместо этого он оказался в самом центре пожаров, и дорога к дому была чрезвычайно опасна.

Брендон шел в густом дыму, среди пепла и очагов огня, неуклонно пробиваясь на восток по Маркет-стрит. За его спиной за четверть часа обрушился и сгорел дотла Дом Техники. Он шел мимо почты, когда мимо него пробежала группа солдат и пожарных. Неожиданно он оказался втянутым в их ряды. Сердитый полковник схватил его за руку.

– Эй, ты! Пошли с нами! – приказал офицер, толкая Брендона впереди себя.

– Подождите, черт возьми! – зло отреагировал Брендон.

– Некогда! Монетный двор вот-вот загорится!

– Я должен попасть домой к жене. Вы не можете мне приказать!

Полковник жестко усмехнулся.

– Очень даже могу, сынок! Сейчас чрезвычайное положение, введены законы военного времени. Утешься тем, что поможешь спасти золото и деньги правительства Штатов.

Брендон прекрасно понимал затруднительность своего положения. Хотя он отчаянно стремился к Ло-рел, он не мог пойти на риск получить пулю за отказ подчиниться приказу в условиях законов военного времени. Он покорился судьбе и двинулся вместе со всеми к зданию монетного двора.

Следующие несколько часов прошли в такой страшной лихорадке, какая ему и не снилась. Вместе с другими мужчинами он работал, как одержимый, спасая громадное здание. Из подвальных резервуаров они таскали воду на крышу дома, беспрерывно смачивая кровлю, тушили пламя, занимавшееся от искр, летевших с соседних строений. Насколько хватало видимости, город был объят огнем, и только теперь, с высоты птичьего полета, Брендон понял, в каком положении находится Сан-Франциско. Это было воистину страшное и потрясающее зрелище!

В течение нескольких долгих и трудных часов они боролись с огнем – поливали крышу и подоконники, срывали занавески с окон. Само здание было построено из цементных блоков, но если загорится крыша или подоконники, то дом будет опустошен изнутри, погибнет все содержимое. От интенсивного жара от горящих рядом строений полопались стекла в рамах большинства окон. Только героические усилия людей спасли Монетный двор от судьбы, постигшей соседние постройки. К тому времени, когда огонь перекинулся бушевать дальше, Монетный двор стоял весь в рубцах, обуглившийся, как целый.

Как только Брендон подумал, что можно теперь двигаться домой, раздался призыв о помощи со стороны почты, и неутомимый полковник приказал своему очень уставшему войску еще раз идти на выручку.

Брендон боролся с огнем, спасая мокрые почтовые мешки в помещении почты, а в это время Лорел буквально за полквартала от него была остановлена молодым солдатом. Они находились на расстоянии голоса друг от друга, не подозревая об этом, в очередной раз Судьба вмешалась, чтобы разлучить их. Вскоре Лорел уже двигалась в обратном направлениии – искать Брендона в Парке Золотых Ворот. А он еще несколько часов боролся с огнем на почте.

Уже наступила ночь, когда здание почти было спасено, пожар пересек Маркет-стрит и бесконтрольно и стремительно мчался по новой территории на юг. Брендон вдруг обнаружил, что путь к Ноб-Хилл ему отрезан. Вместе с другими он провел ночь в помещении почты. Они поочередно дремали на груде мешков с почтой и с тревогой наблюдали за продвижением огня. Еще до конца этой ночи Чайнатаун будет превращен в груды тлеющей золы, а яростный полыхающий ад помчится в Ноб-Хилл.

Парк Золотых Ворот справедливо был выбран убежищем – он оказался одним из наиболее надежных в городе, – но даже он был недостаточно вместителен для этой цели. Уже сотни выгнанных огнем из домов бежали сюда из южной части Маркет-стрит.

Вначале Лорел испугалась и была обескуражена при виде такого множества людей, но, вспомнив, что Брендон должен быть среди перевезенных из Дома Техники, начала расспрашивать окружающих, и кто-то направил ее к больничным палаткам.

Огромная палатка была уставлена множеством походных кроватей. Часть была перевезена из разрушенных городских больниц, другие – подарены армейским гарнизоном, а какое-то количество находилось еще на пароме.

Лорел, оставив снаружи сумки, с неистово бьющимся сердцем, пошла искать Брендона. Ни врачи, ни сестры, к которым она обращалась, не могли вспомнить пациента с таким именем. И не мудрено – в их руках сегодня побывало несметное множество пациентов, имен которых они не знали. Описание внешности тоже мало помогло. Высоких мужчин с темными волосами в Сан-Франциско очень много. Нет, они не могли вспомнить никого с серо-голубыми глазами.

Наконец Лорел нашла того, кто должен знать Брендона. Доктор Дэвис помогал ухаживать за ранеными.

– Вы ищете своего мужа? Нет, я не видел его, но это вовсе не значит, что его здесь нет.

– Он должен быть здесь! Судья Генри видел, как его увезли в фургоне в Центральную больницу. Брендон был ранен при первом толчке, – объяснила Лорел.

– Ранение тяжелое?

– Не знаю. Меня не было в это время с ним. Судья Генри сказал, что он был без сознания. Он боялся, что Брендон мог быть… О Господи! Он не мог умереть!

Доктор Дэвис видел, что Лорел находится на грани истерики. Осторожно и мягко он подвел ее к свободной койке и посадил.

– Миссис Прескотт, вам надо успокоиться. Подумайте о ребенке.

– Я все время думаю о своем ребенке, – запричитала она, – я все время думаю о моем сыне, у которого не будет отца. Ох, доктор Дэвис! Мне необходимо его найти!

– Вы обязательно его найдете, дорогая. Обязательно. Только отдохните несколько минут. Слишком много испытаний выпало сегодня на вашу долю. С вами кто-нибудь есть? – спросил он.