Семь смертных грехов (ЛП) - Тейлор Кори "Sickness". Страница 14

Я побрел в кухню, которая была отделена от гостиной простой стеной 7x10. В этой стене была парадная дверь в помещение, которое было обращено одновременно к кухне и гостиной. Пока я стремился к сладкой свободе, именинница спросила меня на своем собственном хмельном языке, куда я собрался. Не усмотрев здесь никакой проблемы, я сказал, что иду прогуляться, чтобы проветрить мозги. По какой-то причине она приняла это за самую плохую идею, которая когда-либо стучалась в ее барабанные перепонки и ее нетрезвый ум. Будучи крупной девицей и легко перевешивая меня фунтов на двадцать, она схватила меня за руку, чтобы остановить мое поспешное отступление. Не соразмеряя собственных сил и вообще не владея собой, как бывает с пьяными в хлам людьми, она полупотянула-полузабросила меня обратно в кухню. Я пролетел как тряпичная кукла, и поскольку мое собственное равновесие было нарушено, поскользнулся, упал и жестко приземлился на нижние шкафы около раковины. Мой правый локоть болезненно соприкоснулся c пластиковой или металлической ручкой на одном из шкафов; она проткнула кожу, пошла кровь, болела кость и все из чего, черт возьми, состоит рука.

Пока кровь заливала мое предплечье, именинница пыталась отчаянно промыть рану, затем, столь же отчаянно, убедить меня замотать на ней бинт. К счастью, волнение вызвало любопытство других гостей, и я был торопливо выставлен за дверь на заднее сиденье машины дожидаться, когда меня свезут в ближайшую больницу. Поскольку я был пьян, я едва мог чувствовать боль даже в моей вопящей локтевой кости. И, к сожалению, по пьяни я так и отключился там сзади. Я, должно быть, был на этапе прикуривания сигареты, потому что, когда я приехал, у меня во рту был сломанный красный Marlboro.

Я пришел в сознание в отделении неотложной помощи — лицом вниз, изломанный дым срывался с сухих губ, Кейт и Пенни спорили где-то высоко над моим неподвижным телом, кто присмотрит за мной. Впрочем, они менялись ролями: теперь каждая пыталась спихнуть меня со своих плеч. “Это твой бардак — вот и забирай его!” “Я не хочу с ним связываться, ты забирай его!” Таким образом, пока я лежал там час, ожидая прихода доктора, затем еще час, пока доктор зашивал мою руку, вокальный эквивалент ударов Федерера и Надаля (швейцарский и испанский теннисисты, экс-первые ракетки мира – ред.), сотрясал мою спину все время моего пребывания в больнице, и продолжался всю поездку домой, даже когда я рыскал по всем круглосуточным гастрономам в поисках повязки для руки. Всего мне наложили двадцать один шов. Поскольку я не мог ничего делать рукой, я потерял работу. Поскольку я потерял работу, все закончилось тем, что я уехал из Денвера. Поскольку я уехал из Денвера, я в итоге воссоединил Stone Sour, что привело к пробам в Slipknot и другим радостным событиям. Так что, поклонники по всему миру, примите к сведению: если бы не моя похоть и правдивость, я не стал бы вокалистом в Slipknot, и не смог бы вновь собрать Stone Sour, следовательно, не было бы никаких песен “Snuff” или “Through Glass”.

И все это было из-за моей жажды секса и круговой раны на локте. Дж. Дж. Абрамс (американский сценарист, продюсер и режиссёр – ред.) никогда бы не смог придумать сюжетную линию наподобие этой. Пламя похоти делает невероятные вещи. Оно обжигает до мозга костей и теплится под кожей. Оно гонит нас из наших зон комфорта в сети судьбы. Оно опустошает нашу среду обитания и показывает нам сложности отношений. Оно также подвигло нас целоваться взасос с нашим гитаристом накануне Нового года, когда мы были так пьяны, что не знали, кто перед нами. Скажу вам одну вещь: у него гигантский язык. Я облевался от этого. Правдивая история.

Таким образом, полагаю, что большая часть моей взрослой жизни была дорожной картой на моем сексуальном шоссе. Если я виновен в смертном грехе — и знайте, я не говорю о том, виновен я или нет — моим грехом была бы похоть. Но разве не ясно, что если это - истинный грех, то он не должен дарить столько чертовски хороших ощущений? Почему секс для нас – словно плотская шоколадная конфета? Почему мы попадаем в сети, где вкушаем и чувствуем себя как на небесах и даже лучше? Другими словами, что за чертовщина, друзья?

Я по-прежнему утверждаю, что все сводится к тому, насколько людям комфортно с их собственной сексуальностью. Существующий порядок приложил большие усилия, чтобы на табу уверенно красовалась подходящая надпись. Например, вплоть до 1960-х, к гомосексуализму относились как гребаному психическому заболеванию. Что скажете, это достаточно умелая система контроля? “Те, кто за” выбрали для себя путь дурить людей, чтобы они чувствовали себя сумасшедшими придурками. Представьте, что вам следует пройти сеанс шоковой терапии только потому, что вы хотите спать с теми, к кому вас влечет. Это так трудно для гей- и лесби-сообщества доверять нам; которым приходилось много гонять, мучить и трахать им мозги, поэтому, я нисколько не обвиняю их.

Любой, кто считает, что гомосексуальность не только грех, но также болезнь или психическая проблема, должен взглянуть в зеркало и осознать, кто по-настоящему сумасшедший. Из всех голубых и лесбиянок, которых я когда-либо знал, был только один сумасшедший тип, и, поверьте мне, он был вправду сумасбродом. Он был убежден, что у него крылья под кожей. Что ж, не мне судить, но такое дерьмо кажется мне полным безумием, мать его. Его сумасшествие заключалось в том, что он считал себя неким воином с Фанагара (вымышленная планета из серии комиксов DC Comics, одного из крупнейших и наиболее популярных издательств комиксов - ред.), а не потому, что знал о своей привлекательности. Существует подтекст к суждению, которое лицемерно и открыто эгоистично. Если бы люди проводили больше времени, занимаясь своими делами, и меньше совали нос в дела других, мир был бы большой веселой вечеринкой. Это те же самые люди, которые полагают, что однополый брак не конституционно защищенное право. Держу пари, что в их домах больше скелетов в чуланах, чем метел.

Моя кровь начинает закипать, но я должен быть осторожным. Это не глава о гневе. Это все о похоти, мы все время на этой волне как на спутниковом радио Sirius. Похоть такая забавная вещь — просто позор, что люди не могут принимать ею такой, какая она есть. Жажда секса - проход, ведущий к самому сердцу нашей души. Желание и секс воспевались многими культурами как стук в двери нашего подсознания. Ритуальные совокупления были частью наших обычаев, с тех пор как мы поделили нашу первую сожительницу по пещере. Есть нюансы и тонкости, которым мы можем научиться у извращенца, который сидит внутри нас. Когда мы закрываем глаза и поворачиваемся бесчувственной задницей к нашим духовным горизонтам, нам не дано увидеть, что наше солнце достигает максимума. Это чертовски стыдно.

Смею вас заверить, что ничего не достигнуть Войной Чресел. Даже если под страхом уголовного наказания узаконят моногамный миссионерский секс, мы как свободомыслящий непокорный народ найдем способ обойти его. Законотворцы и рассудительные завсегдатаи церквей, или Христо, как я люблю называть одержимых религией, сделают все возможное и невозможное, чтобы засунуть свои головы в наши дружные задницы и выяснить, где же наше дерьмо. Но мы — немногие, гордые, озабоченные — отгоним их стремительностью нашего разума и силой нашей сексуальной решимости. Это не только свобода, которой мы все должны пользоваться, но и право, которым необходимо наслаждаться. Борьба за правое дело начинается там, где происходит всякое дерьмо. Ну же — мир ждет.

Впрочем, один жестокий побочный продукт происходит от гетеросексуального желания, и тут не обходится без паники, истерик, и “синих палочек” (тест на беременность – ред.). Абсолютно правильно, Бабники, я говорю о детишках. Для тех из вас, кто не в курсе, младенцы – это крохотные человечки, которые не могут накормить себя, поменять свои собственные пеленки или доехать до заправки. Тем (как и я сам), кто слишком близко знаком с понятием “малыши”, хорошо известно, что младенцы - громкие, безумные создания, которые еще едва ходят и даже не говорят, но вопят непрерывно, пока их чем-нибудь не отвлекут. Я говорю, как следует говорить отцу, пожалуйста, не обманывайтесь на этот счет, я люблю своих детей.