Воскрешение из мертвых (илл. Л. Гольдберга) 1974г. - Томан Николай Владимирович. Страница 12

15

Как только Телушкин с Лаврентьевым выходят на улицу, Корнелий предлагает:

— Едем ко мне. Там все обсудим, а пока ни слова.

Но и у себя дома Корнелий долго не начинает разговора. Лишь после второй рюмки коньяка глава корпорации подпольных бизнесменов мрачно произносит:

— Прокрутил я все варианты на этой вот вычислительной машине,- хлопает он себя по лбу,- получается, что можем влипнуть в очень неприятную историю.

— Ты думаешь, что пахнет государственной изменой?

— Изменой не изменой, а все-таки…

— Так на кой нам черт тогда это дело!-простодушно восклицает Лаврентьев.- Откажемся, и все!…

— Нет, уж теперь поздно отказываться. Теперь мы у них в руках. «Боги» нас подведут. «Боги», которых мы так дешево продали этому заокеанскому дельцу.

— Так черт с ними, с этими «богами»!-ругается слегка захмелевший после третьей рюмки Лаврентьев.- Признаемся КГБ, что «боги» — наших рук дело, их мы действительно продали, а Родиной не торгуем. Ты же сам говорил…

— Ну, что ты лопочешь!…- досадливо машет на него рукой Корнелий.- Копнут ведь глубже. Вот и выяснится, каким образом отца Никанора надули, да и прежний бизнес с иностранцами всплывет на поверхность. Если бы в этом деле были только мы с тобой замешаны, а то еще и Вадим с Колокольчиковым. Один, как ты сам знаешь, дурак, а другой — трус. На первом же допросе все расскажут. В общем, повторяю: мы у них в руках!

— Да почему у них? Кого ты имеешь еще в виду?

— Диббля и Каина.

— А Каин разве с ним заодно?-удивляется Лаврентьев.- Разве он не только посредник?

— Он сволочь, каких мало!-плюется Корнелий.- И как это я так опростоволосился? Ведь знал же, что рано или поздно продаст. Еще когда он только стал проявлять интерес к племяннице профессора Кречетова, я сразу же подумал — неспроста!

— А ты полагаешь, что Кречетов все-таки какой-нибудь атомщик или ракетчик?-невольно шепотом спрашивает Лаврентьев.

— Ну, это едва ли. Насколько я разбираюсь в науке, он, кажется, специалист по элементарным частицам.

— Так ведь это тоже атомная физика?

— Не всякая атомная физика связана с атомной бомбой. Но за границей теперь вообще нашими учеными интересуются. Всех направлений. Если уж они у себя экономическим и научным шпионажем занимаются, то у нас и подавно. И Каин это хорошо знает. Не первый год с иностранцами имеет дело. Я даже думаю, что покупку у нас «богов» он сам придумал, чтобы дать возможность Дибблю держать нас в руках.

А когда доморощенные бизнесмены выпивают еще по рюмке, заметно успокоившийся Корнелий неожиданно решает:

— Но с другой стороны — тут только и может начаться настоящий бизнес! На «богах» мы как нищие на паперти зарабатываем, а на ученых можно сколотить солидный капиталец.

— Так ты, значит?…

— Что же еще остается? Я убежденный атеист, и мне за «богов» нет никакого желания отбывать наказание. А без риска в нашем деле все равно не обойтись. И потом, чем больше риск, тем больше и приз.

На другой день они снова собираются у Каина. Джордж Диббль сдержанно хвалит их за мудрое решение. Потом начинает объяснять их новую задачу.

— Мне известно, что вы смыслите кое-что в науке, мистер Телушкин…

— Мистер Телушкин плохо звучит по-русски,- перебивает его глава корпорации подпольных бизнесменов.- Называйте меня лучше Корнелием.

Диббль пропускает мимо ушей просьбу Корнелия и повторяет, слегка повысив голос:

— Так вот, мистер Телушкин, мне известно, что вы кое-что смыслите в науке.

— Он у нас почти кандидат наук,- набивает цену своему партнеру Каин.

— Это правда, мистер Телушкин?

— Да, мистер Диббль, ибо я числился одно время в аспирантуре, не имея законченного высшего образования,- усмехается Корнелий.

— Это тоже хорошо… Это свидетельствует о вашей… Как это будет по-русски? Пройдошливости, да? Нам нужны такие ловкачи. О физике вы имеете какое-нибудь представление?

— Да, некоторое.

— Я имею в виду физику атомного ядра, мистер Корнелий.

— Ия тоже,- не очень почтительно отвечает Корнелий. Ему начинает действовать на нервы совсем иной тон, каким разговаривает теперь Джордж Диббль.

Диббль догадывается об этом и решает, что нужно кое-что объяснить Корнелию.

— Я думаю, вы и сами понимаете, что вам теперь придется заниматься куда более серьезным делом, чем торговля иконами!- строгим голосом произносит он.- Значит, с шуточками и… как это по-русски? Ах да, с ваньковаляйством надо кончать. Поэтому я должен устроить вам маленький экзамен, мистер Корнелий, чтобы точно знать, какова будет цена вашей информации о работе профессора Кречетова.

Он просит у Каина лист чистой бумаги, достает свой паркер и крупно пишет:

Е = mс².

Корнелий усмехается.

— Вы хотите сказать,- уточняет его гримасу Диббль,- что это знают у вас даже дети?

— Да, мистер Диббль. Дети среднего школьного возраста.

— Я могу написать и такую формулу, прочесть которую не поможет вам даже кандидатская степень,- заметно сердится Диббль.- У меня ведь Ьопопз саиза…

— Простите, пожалуйста, мистер Диббль,- теперь уже серьезным тоном извиняется Корнелий,- но не продолжайте вашего экзамена. Скажите лучше прямо, что я должен знать для выполнения вашего задания?

— Мне нужно знать, сумеете ли вы разобраться в некоторых бумагах, которые могут попасть вам на глаза. Понять, что в них такое. Хотелось поэтому, чтобы вы могли распознавать некоторые физические константы…

— Все ясно, мистер Диббль. Чтобы у вас отпали всякие сомнения на этот счет, я напишу вам сейчас одну формулу, которая лучше всяких слов должна свидетельствовать о моей эрудиции в вопросах физики.

И он небрежно пишет какие-то математические знаки.

— О!- восхищенно восклицает Диббль.- Это же знаменитое гравитационное уравнение Эйнштейна! Очень хорошо!

— Да, мистер Диббль,- скромно подтверждает Корнелий.- Вот тут у меня тензор Риччи, построенный из кристоффелей и их производных. А вот это тензор плотности энергии импульса натяжения.

— Так какого же вы черта с такими знаниями занимаетесь мелким жульничеством! — поражается Диббль.- Торгуете иконками! Нет, в Советском Союзе, видно, просто некуда девать ученых парней, если они вынуждены промышлять мелким бизнесом. Но мы это учтем и при расчете с вами повысим вашу ставку. Слушайте теперь внимательно, что нам хотелось бы узнать у профессора физики Леонида Александровича Крече-това.

…А спустя полчаса, когда Телушкин с Лаврентьевым возвращаются от Каина, Лаврентьев с восхищением говорит своему шефу:

— И откуда у тебя такие познания, Корнелий? Даже этого американского доктора потряс. Неужели ты и в самом деле все это знаешь?

— Эх, Миша, Миша!…- вздыхает Корнелий.- Кабы я на самом деле все это знал, я бы не только с такими подонками, как Вадим и Колокольчиков, но может быть, и с тобой не стал бы иметь дело. Прости ты мне такую откровенность…

— Но ведь формула была действительно эйнштейновская?

— Да, эйнштейновская, но я понятия не имею, из чего она выводится. Прочел ее в какой-то научной книге и заучил. Память у меня сам знаешь какая.

— Выходит, что обвел ты этого американского доктора наук еще поэффектнее, пожалуй, чем нашего простодушного русского батюшку!- не перестает восхищаться Корнелием Лаврентьев.- Одно только мне непонятно — чем привлек американцев дядя нашей Вари?

— Судя по тому, что сообщил мне Диббль, тут что-то связанное с тайной недр нашей планеты. Ты знаешь, наверное, что и мы и американцы бурим сверхглубокие скважины. Но это вряд ли даст что-нибудь существенное. Похоже, однако, что есть другой, более перспективный путь, нащупанный профессором Кречетовым. Вот их и интересует, чего он достиг.

Прощаясь с Лаврентьевым, Корнелий замечает:

— Вчера завершилась наша операция «Андрей Рублев», а сегодня начинается новая. Думается мне, что самое подходящее название для нее — «Нейтрино».