Тайна человека с кинжалом - Буало-Нарсежак Пьер Том. Страница 21

— А, это вы? Ну что, пригодилась камера? Без Козыря объяснил, что снял пробный фильм и хотел бы проявить его как можно быстрее, до того, как примется за другой, более важный.

— Вы все одинаковы, — улыбнулся продавец. — Вообще-то у меня очередь, но специально для вас я проявлю пленку побыстрее. Договоримся так: завтра к полудню.

Как долго ждать! Без Козыря был слегка разочарован. Он вернулся в парк, где его мать, устроившись в тенечке, вязала что-то бесформенное.

— Что это ты вяжешь? — поинтересовался Без Козыря, беря себе стул.

— Свитер для тебя. Похоже, это тебя не очень интересует?

— А, свитер…

— Ах ты, неблагодарный ребенок!

У Без Козыря для матери всегда наготове особая улыбка, которая моментально ее обезоруживает. Это помогло и на сей раз. Мама погладила его по голове.

— Ну что, милый, по-прежнему скучаешь? Через пять дней мы уезжаем в Бретань. Наберись терпения!

Пять дней — это ерунда. А вот как пережить один день, когда ждешь Великого События, которое поразит весь мир?..

А стрелки на часах, как назло, еле двигались. Обед длился целую вечность. Перед кофе вся семья перешла на террасу. Раздался телефонный звонок — мэтра Робьона. Это просто невыносимо — не знать, о чем они там говорят, что замышляют. Мэтр Робьон возвращается, с удовольствием допивает кофе, как всегда, не торопясь начать рассказ. К счастью, мадам Робьон сама задает вопрос:

— Кто это был?

— Доктор Доден. Руайер чувствует себя лучше и завтра после обеда ждет нас к себе. Он хочет поблагодарить Франсуа. — Повернувшись к сыну, адвокат добавляет:

— Знаешь, он тебя почему-то очень любит.

Он говорит это с иронией. Мадам Робьон с удивлением смотрит на мужа.

— А что в этом странного? Ты ведь говорил, что он потерял сына, которому сейчас было бы пятнадцать.

— Я тоже его очень люблю, — твердо заявляет Без Козыря, — и намерен это доказать.

Кажется, он проговорился! Как трудно хранить секреты… Но родители, привыкшие к выразительному лексикону сына, даже не спросили, как именно он собирается доказывать свою любовь. Без Козыря это даже задело, но потом он понял — так лучше. Мальчик заявил родителям, что собирается в кино. После кино сразу будет ужин, затем по телевизору пойдет фильм «Дорога к звездам». Так пройдет время до ночи, а потом наступит день, когда он, как фокусник, откроет правду!…

А пока тянется и тянется все тот же вечер.

Но вот наконец и утро. Едва дождавшись полудня, Без Козыря побежал к фотографу. Пленка готова! Продавцу явно хотелось поболтать, но, к счастью для мальчика, в магазине было много клиентов.

— Вы можете заплатить завтра. Заодно скажете мне, довольны ли вы фильмом. У меня даже не было времени его посмотреть.

Без Козыря, конечно, рвался тут же посмотреть фильм, но, как назло, его позвали обедать. Зачем так много есть? И как медленно их обслуживают… Только в два часа они наконец встают из-за стола. Посмотреть фильм уже не успеть; у Без Козыря остаются считанные минуты, чтобы тайком засунуть в багажник экран и проектор. Что касается пленки, то он держит ее при себе. И вот наконец они уезжают. Момент истины приближается!…

Полицейская машина уже стоит во дворе замка; рядом с ней двое жандармов. Капитан и доктор Доден беседуют в библиотеке с господином Руайером. Хозяин дома еще немного бледен, но, кажется, в общем уже оправился. Он очень радостно улыбается Без Козыря и говорит мэтру Робьону:

— Своим спасением я обязан храбрости и сообразительности вашего сына. Я никогда этого не забуду.

Все садятся, и хозяин рассказывает, что произошло после отъезда Без Козыря.

— Человек с кинжалом вернулся. Он завязал мне глаза и повел вниз по лестнице. Затем он втолкнул меня в машину, и мы долго куда-то ехали.

— Вы ничего не заметили, что помогло бы восстановить ваш путь? спросил капитан.

— Нет. Я знаю только, что машину сильно трясло, из чего я сделал вывод, что мы ехали лесом. Это все.

— А сколько времени это длилось?

— Примерно час. Потом меня завели в какой-то дом, где сильно пахло плесенью, — видно, там давно никто не живет. Я спустился по ступенькам; их было, кажется, десять. Затем Человек с кинжалом снял повязку с моих глаз.

— Как он был одет? — осведомился мэтр Робьон.

— На нем были длинный плащ и маска. Меня заперли в погребе. Через некоторое время какой-то человек, лица которого я не видел, оставил на верхней ступеньке поднос. — Руайер задумался, вспоминая, и через минуту продолжал:

— Я немного поел — это была холодная курица — и выпил много воды; я умирал от жажды. А потом… Может, они добавили в воду снотворное? В общем, я уснул. В углу погреба было немного соломы. Позднее тот, которого я называю Человеком с кинжалом, разбудил меня и снова завязал мне глаза. Я понял, что скоро меня освободят. Мы опять долго ехали. Потом машина остановилась, меня вытащили из нее, приказали считать до ста и не двигаться с места. Затем машина отъехала. Конечно, я тут же сдернул повязку. Это было непросто: узел оказался довольно хитрым, — так что машину я уже не увидел. Я стоял на дороге, ведущей в Озанс.

— В Озанс? — переспросил капитан. — Это название всплывает довольно часто. Попробуем поискать с той стороны… Хотя, честно говоря, господин Руайер, надежды мало.

— Я тоже так думаю, — кивнул Руайер. — Это дело было тщательно продумано, и преступники, должно быть, уже далеко. Может быть, даже за границей — в Италии, Швейцарии или Испании. Им вполне хватило бы на это времени.

Без Козыря попросил слова. Он был ужасно взволнован.

— Может быть, я смогу вам помочь. Подождите, пожалуйста, минуту… Я сейчас вернусь. — Он сбегал к машине, принес экран, проектор и водрузил все это на стол в центре библиотеки. — Я покажу вам фильм, который проявил сегодня утром. Я сам его еще не видел, поэтому не знаю, стоит ли он чего-то. Но, думаю, он будет вам интересен. Говоря все это, он развернул экран и подключил проектор. Адвокат нахмурил брови.

— Что это ты там делаешь? Знаешь, Франсуа, это уже слишком…

— Подожди, папа. Я сейчас тебе все объясню. Около хижины, в которой я оставил картину и деньги, стоит мертвое дерево. В его стволе я установил камеру и с помощью одного хитрого устройства заснял воров на пленку!

— Вот молодец! — воскликнул капитан.

Что касается Руайера, то он был так поражен, что буквально потерял дар речи. Робьон ошарашенно смотрел на сына. А Без Козыря был счастлив!

— Помогите мне затемнить комнату, — попросил он.

Капитан, как мальчишка, бросился закрывать ставни и задвигать шторы. А Без Козыря тем временем включил проектор… На экране появился бледный прямоугольник.

— Готовы? — спросил Франсуа. — Внимание! Пожалуйста, погасите свет… Спасибо.

Проектор зажужжал, по экрану запрыгали пятна, какие-то цифры… Потом появился мертвый дуб.

— Видите вон ту трещину? Там я оставил камеру, — комментировал Без Козыря. — А вот и хижина.

Изображение немного прыгало, но в общем все было в порядке. В перспективе видны были долина и кусочек неба.

— Сейчас вы увидите меня… Это была генеральная репетиция.

И вот на пороге появился Без Козыря. Вид у него довольный донельзя. Он приближается, заполняет собою весь экран…

— Здесь я остановил пленку.

Франсуа выключил камеру. Лица зрителей казались ему в темноте неясными бледными пятнами.

— Я должен дать некоторые пояснения, — проговорил он. — Камера была направлена на хижину и соединена с дверью почти невидимой леской. Как только кто-то вошел в дверь, камера должна была включиться. Сейчас мы увидим, кто это был…

Наступила мертвая тишина. Ошеломленные зрители затаили дыхание. На экране снова возник светлый квадрат, и вдруг в нем появился силуэт. Какое невезение! Человек шел спиной к камере. Вот он входит в хижину… Почти тотчас же на земле появляется еще одна тень, она медленно подходит к домику сбоку. «Неужели тоже войдет?» — думал Без Козыря.

Так и есть, тень сгущается. Второй персонаж тоже появляется в кадре спиной к зрителям. Вот он останавливается, подносит руку ко рту, закуривает… Очень ясно видна спичка, которую он бросает через плечо. Потом и он исчезает в хижине.