Пылающий остров (илл. В. Лукьянца) - Казанцев Александр Петрович. Страница 108

— А вот сейчас увидите, Иван Алексеевич. Приглашаю вас смотреть на этот экран. Центральная оборонная диспетчерская уже действует, сюда транслируется изображение.

Комната внезапно наполнилась шумом моторов. Воздушные корабли, неровно покачиваясь от ураганного ветра, шли боевым строем.

На экране замелькали какие-то цифры.

— Ого! Держат курс прямо на Каракумы. К нам в гости хотят пожаловать.

— Они уничтожат вас! Все бесполезно… — прошептал Кадасима.

— Нет, почему же бесполезно? Очень даже полезно. Это тоже следует рассматривать как некоторый эксперимент для будущего времени. Как вы думаете, Иван Алексеевич?

— М-да!.. Я, право, затрудняюсь…

В правом нижнем углу экрана появилась большая цифра 1.

— Операция номер один, внимание! Вражеские самолеты уже далеко вклинились в нашу территорию.

— Почему же их не обстреливают, осмелюсь вас спросить?

— Зачем? — пожал плечами министр.

Кадасима вскинул на него глаза.

— Цифра «один» показывает, что эскадрилья входит сейчас в зону бесцветного, невидимого газа, обладающего неприятным свойством. При засасывании его в цилиндры мотора или в реактивный двигатель исключается возможность вспышки. Мотор задыхается, а боевой самолет мирно спускается на нашу землю, где и вынужден сдаться.

Министр говорил спокойно, словно читал лекцию.

— Это не поможет! — глухо сказал Кадасима.

— М-да!.. Занимательно, занимательно… Как же достигается это, осмелюсь узнать?

— Очень просто. При вспышке мгновенно происходит реакция с громадным поглощением тепла. Температура сразу падает. В результате этой реакции в цилиндре образуется порошок, который невозможно удалить. В реактивном двигателе засоряются камера сгорания и дюзы. Моторы отказываются работать.

Цифра 1 исчезла. Самолеты продолжали лететь.

— Странно! — сказал министр.

— Самолеты Вельта потребляют жидкий кислород, они не засасывают воздуха, — произнес Кадасима. — Они неуязвимы.

В правом нижнем углу выскочила цифра 2.

— Значит, к ним применят операцию номер два, — сказал министр.

Комната огласилась страшным грохотом. Кленов вздрогнул. Кадасима поднял глаза.

На экране то там, то здесь возникали взрывы. Объятые пламенем, самолеты падали вниз.

— Что это? — спросил Кленов.

— Это детонирующая ультразвуковая волна. Луч такой направленной волны настигает корабль. Взрывчатые вещества в бомбах корабля в силу детонации взрываются. Результат вам виден.

— М-да… виден! — покачал головой Кленов.

— Не все, не все взорвались! У Вельта должны быть атомные бомбы. Они не взорвутся от детонации!

Кленов посмотрел на Кадасиму, потом на экран.

— Конечно, не взорвутся! — сердито сказал он.

Министр подошел к аппарату, нажал кнопку и спросил:

— Сколько машин прошло две оборонные зоны?

— Девять тысяч самолетов приблизительно, — сказал голос из репродуктора.

— Девять тысяч! — ужаснулся Кленов.

— Они долетят — погибнет все! — сказал Кадасима.

— Что вы каркаете?.. М-да!.. Собственно, что вы каркаете? — рассердился Кленов.

Кадасима устало посмотрел на него.

Самолеты покачивались на экране.

— Преодолена половина пути, — нахмурился министр.

Самолеты проходили зону зенитных батарей. Все небо между машинами наполнилось черными расплывающимися пятнами. Это были взрывы самонаводящихся снарядов. То и дело падали объятые пламенем самолеты, но остальные стаей саранчи летели дальше.

— Достаточно, чтобы долетела только одна сотая часть этих машин, — и все погибло! — сказал Кадасима.

Самолеты бомбили зенитные батареи, отвлекали на себя их огонь, а в высоте над ними шли жужжащие тучи черных машин.

Вдруг на экране появились движущиеся черные точки.

Ракетные торпеды.

Торпеды взрывались и около самых машин, в вдали от них.

— По-видимому, у врага есть средства и против наших торпед. Он взрывает их на расстоянии.

— Конечно, есть… У него все есть! — прошептал японец.

Самолеты то и дело падали вниз, но места их тотчас же заполнялись другими.

— М-да! Об этом страшно даже подумать. Если бы мы создали Аренидстрой не в такой отдаленной местности, все погибло бы уже, — сказал Кленов.

— Мы должны были учесть и эту возможность, — сказал министр.

Он был по-прежнему спокоен, но Кленов, привыкший уже к нему, замечал в нем неуловимую перемену.

Василий Климентьевич подошел к аппарату вплотную и тихо разговаривал с невидимым собеседником.

— Всего выведено из строя около шести с половиной тысяч вражеских машин, — наконец повернулся он,

— Сколько же осталось? — заволновался опять профессор.

— Около четырех тысяч.

— Это чудовищная цифра!

— Истребители! — воскликнул министр радостно. Видимо, он давно уже ждал этого момента.

— Наконец-то, наконец-то! — закричал Кленов. — Как они медлили!

Навстречу туче бомбардировщиков двигалась стая вертких машин.

— Есть еще время. Надо было беречь наши машины.

— И людей! — воскликнул Кленов.

Министр улыбнулся.

— Это радиоистребители, — сказал он.

— Что такое?

— Это истребители без людей. Человек сидит в своем кабинете на земле, но видит и управляет истребителем, словно находится в воздухе. Сейчас мы проследим за боем самолетов, а, кстати, вы увидите одну знакомую вам фигуру.

Министр нажал кнопку.

На втором экране возникло изображение комнаты, в которой помещалась модель кабины самолета в натуральную величину, со всеми приборами управления.

В комнате было несколько военных. Вдруг они вытянулись и отдали честь. В комнату вкатили кресло на колесах. В нем сидел седой генерал с бритым лицом. На груди его блестели три Золотых Звезды и колодка несчетных правительственных наград.

Профессор Кленов радостно улыбнулся и взглянул на министра. Видимо, он сразу узнал этого человека.

Человек в кресле был серьезен. Он отдал несколько приказаний. Его подкатили к приборам управления.

— Значит… значит, он снова полетит? — взволнованно произнес Кленов.

— Снова полетит его истребитель, — сказал министр.

Вспыхнули лампочки перед пилотом в кресле. Появилось голубое небо, за стеклами кабины, чье-то заглянувшее в кабину лицо, крыло соседнего самолета…

Седой пилот положил руки на рычаги.

Несколько молодых военных оживленно зашептались.

За окном самолета побежала земля и постройки аэродрома.

— Поднялся, — сказал Василий Климентьевич.

За стеклами виднелось синее небо и плывущие облака.

Но вот в белой дымке показались черные точки.

— Вот они! — сказал министр.

В то же время на первом экране был виден набирающий высоту истребитель.

За окнами кабины появился бомбардировщик. Седой пилот нажал рычаги. Бомбардировщик исчез.

На втором экране было видно, как, кувыркаясь, летел он вниз. Истребитель подходил уже к другому.

Насколько краток воздушный бой! Зрители не могли уловить, что происходит, хотя наблюдали за боем одновременно с двух точек: из кабины истребителя и со стороны.

Еще два бомбардировщика один за другим были сбиты старым, заслуженным пилотом.

— Здорово! М-да!.. Это замечательно! — трясся от возбуждения Кленов.

Вдруг за окнами кабины что-то блеснуло.

— Столкнулся! — сурово сказал пилот. — Себя не пожалел.

Кленов видел, как, слившись в один огненный клубок, падали вниз два самолета.

Седой пилот покачал головой и, обернувшись к молодым, сказал:

— Характерный прием, товарищи. Они прибегают к столкновению как к последнему средству. Вам надо будет учитывать это в своей практике. В следующих теоретических занятиях мы познакомимся с этим подробно.

Он нажал рычаг, и за окном его кабины появилось изображение аэродрома. Седой пилот поднимал с земли новый истребитель. Снова за стеклами кабины закачались вражеские самолеты.