Пылающий остров (илл. В. Лукьянца) - Казанцев Александр Петрович. Страница 12

— Я прочту вам, мисс Мод, свое стихотворение, если вы только никому-никому об этом не скажете!

— Пусть кошка научится плавать, клянусь дном океана, якорь мне в глотку, если скажу кому-нибудь слово! — выпалила Мод.

Вельт испуганно посмотрел на девушку.

— Это я слышала от того седого джентльмена, который приходил к отцу на прошлой неделе, — объяснила Мод, оправдываясь. — Ну, читайте, читайте!

Вельт встал и, глядя вдаль, начал:

Вторую половину стихотворения Вельт прочел совсем тихо и грустно, скрадывая неудачные рифмы.

Мод изо всех сил старалась настроить себя на лирический лад, но у нее ничего не получалось.

Вельт сел рядом с девушкой. Мод не шевелилась, а он, не отрываясь, смотрел на нее. Она чувствовала его горячее дыхание у своего уха. Почему-то она подумала о том, что он противно сопит носом. В ту же минуту Вельт схватил руками ее голову и запрокинул назад. Она увидела его губы. Тонкое тело девушки напряглось, как стальная пружина. Вельт только слегка задел горячими губами ее щеку. Еще усилие — и Мод вырвалась и вскочила на ноги. На глазах ее были слезы.

— Как вы смеете!.. Как вы смеете!.. — шептала она.

Вельт тоже вскочил.

— Наша постоянная близость… наши прогулки… позволили мне надеяться… — взволнованно говорил он.

— Вы думаете, вам все можно? — запальчиво кричала девушка. — Если ваш отец миллионер, так думаете, вам можно целовать девушек на берегу пруда? Вот я все расскажу отцу и мистеру Кленову! Тот никогда не лезет с поцелуями…

Вельт не знал, куда деться.

— Простите, — сказал он, сгибая свой стек. Потом он резко повернулся и пошел по направлению к лаборатории низких температур.

Чем дальше уходил он от пруда, тем большая злоба овладевала им. К дверям лаборатории он подошел совершенно взбешенным.

Его взволнованный вид был немедленно отмечен в книжке мистера Джимса, отличавшегося необыкновенной аккуратностью, за что он и пользовался благосклонностью английской разведки «Интеллидженс сервис».

Мод некоторое время сидела у пруда и бросала камешки в воду.

Трудно было решить, кто из двух ассистентов отца ей больше нравится — Вельт или Кленов. Вот если бы Кленов тоже попробовал ее поцеловать, тогда, пожалуй, она не возражала бы. «Но он ни за что не попробует!» — обиженно подумала она.

«Надо идти заниматься с Кэдом!» — вздохнула Мод и пошла по дорожке.

Наблюдая за идущей девушкой, мистер Джимс размышлял, как ему проследить за каждым шагом «повелителя мира», пребывающего в ассистентах у профессора Холмстеда, и одновременно разузнать о местонахождении таинственного Ирландца, угрожающего благополучию Великобритании.

Внезапно что-то пролетело мимо него и ударилось о землю. Инстинктивно мистер Джимс взглянул вверх. В тот же миг котелок его свалился. Прямо над ним, рядом с полупрозрачными перистыми облаками, в небе плыло огненное облако, окаймленное фиолетовой дымкой. От его сияния окрашивались края соседних облаков.

Мистер Джимс почувствовал, что пахнет гарью. Взволнованный необычайным явлением, он огляделся. В двух шагах дымился какой-то предмет. Сыщик нагнулся. В руке его оказалась обгоревшая ворона. Мистер Джимс брезгливо бросил обугленную птицу на землю. Холодный пот выступил у него на лбу.

После того как Мод Холмстед вышла из лаборатории, Ганс с презрительным видом подошел к столу и стал перебирать листки бумаги с каракулями Кэда.

— Положите бумажки, мистер Ганс, — сказал Кэд.

— Но-но-но! — рассмеялся Ганс. — Не горячись, а то желчь разольется и ты еще больше пожелтеешь.

— Чего надо? Чего надо? — скороговоркой забормотал Кэд, поднимаясь.

— Я никогда не думал, — продолжал Ганс, — что у мисс Мод есть склонность дрессировать животных и даже обучать их грамоте.

Кэд побледнел. На скулах его выступили красные пятна.

— Еще раз… Еще один раз… Что сказал?

— Я попрошу босса подарить мисс Мод обезьянку. У Кэда будет товарищ по ученью… и, верно, более способный! Ха-ха-ха!

Седеющие волосы Кэда поднялись на макушке. Так поднимается шерсть у хищника.

— Кэд терпел… Кэд заставлять… извиняться Ганс…

— Что? — расхохотался гигант. — Ах ты желтая мартышка!

Он подошел к низенькому Кэду и щелкнул его по широкому носу.

Кэд согнулся и зашипел.

Ганс, подбоченясь, стоял перед ним.

Вдруг Кэд незаметным молниеносным движением как будто слегка коснулся горла Ганса. Гигант захрипел, взмахнул руками и повалился на пол.

В этот момент дверь отворилась, и в лабораторию вошел Вельт.

— Что вы делаете? — закричал он, увидев, что Кэд душит Ганса.

Кэд не обернулся. На губах бесчувственного Ганса появилась пена.

— Мерзавец! Встать! — закричал, бледнея, Вельт.

Кэд медленно повернулся. Что-то холодное, неприятное было в его взгляде. Кажется, он усмехнулся.

Вельт взмахнул стеком, но его рука замерла на полпути. Ногти больно врезались в ладонь. Кэд с силой отбросил руку американца.

— Мальчишка! — прошипел он.

Вельт взорвался:

— Лакей! Как ты, цветной, смел схватить руку белого?

— Вы ответите за ваши действия! — произнес Кэд. — Я требую извинений!

Вельт выронил стек и попятился назад.

Перед ним стоял незнакомый низенький человек с багровыми пятнами на лице, с опущенными уголками рта, весь напряженный, собранный, словно приготовившийся к прыжку.

— Проклятье!.. Какую чушь несете вы, Кэд!

— Не Кэд, а Кадасима, мистер Фредерик Вельт! — прошипел низенький человек. — Я требую извинений, господин ученый. Вы оскорбили офицера японской императорской армии!

Секунду Вельт не понимал еще, кто стоит перед ним.

— Кадасима… — произнес он, невольно отступая.

Маленький японец надвигался на него. Неторопливым движением он достал из кармана очки в золотой оправе. Никогда прежде полуграмотный кореец Кэд не пользовался очками.

По изменившемуся лицу Кадасимы проползла усмешка. Вельт увидел редкие, выпяченные вперед зубы. Ему стало не по себе. Он уперся спиной в стену.

Рука Вельта потянулась к карману. Кадасима усмехнулся еще раз, и в следующий момент Вельт судорожно дернулся и упал на колени. Низенький японец выворачивал ему руку.

— Ах, господин «белый»! Каково вам стоять на коленях перед «цветным»?

Вельт скрипнул зубами, но не застонал.

Между тем Кадасима ловко вынул из кармана Вельта револьвер. Потом неожиданно ударил американца ребром ладони по горлу. Вельт захрипел, привалился к стене и сполз на пол. Глаза его закатились и налились кровью.

— Джиу-джитсу, сэр. Японская борьба. Учитесь! — Японец повернулся к двери и быстро запер ее на засов. — Приступим к переговорам, — сказал он, левой рукой ловко доставая из золотого портсигара папиросу.

— Вы испортили мне все дело, едва не свели на нет те годы, которые я провел у Бакова и у Холмстеда. Любознательность ученого подсказала мне это полезное место для моей работы. Но я должен объяснить вам, коллега, что в жилах моих течет кровь, не позволяющая сносить оскорбления! У сынов древней страны Ямато есть свои священные законы. Оскорбленный дворянин или отвечает на оскорбление, или прибегает к благородному харакири. Но харакири — это величайшее уважение к врагу. Я не склонен проявлять его к вам. Вы можете сохранить вашу драгоценную жизнь, если выполните три условия… Первое, что мне нужно, — это краткая информация о сущности изобретения мистера Кленова. Я желаю знать, что за сила находится в руках у этого «испарителя озер». Второе: изложение тайны огненного облака. Я хочу знать, в какой связи оно находится с работами некоего ирландского революционера, рассчитывающего с помощью своих изобретений привести к гибели Британскую империю, в чем ему нельзя не сочувствовать. И, наконец, третье условие: сын американского миллионера Фредерик Вельт приносит свое извинение полковнику генерального штаба японской императорской армии Юко Кадасиме.