Конец подкрался незаметно - Веллер Михаил Иосифович. Страница 13

Погнал войско в Таврию, завоевал, захватил в свой обоз золота и драгоценностей несметно, рабов продал тайно и подло на свой карман, земель от императрицы получил в жалованье немерено — озолотился магнат! Но и царева казна государственные вопросы решает, и крестьяне запашку на целине делают, и враги людишек по шляхам не воруют, и зодчие-итальянцы приезжают за это золото державу твою украшать. Вор! Но в итоге пользу приносит! (А лиши его возможности воровать — хрен честно служить станет, все равно чего-то сопрет.

А казни и поставь честного — с того пользы много меньше будет.)

Нищий генерал Бонапарт вернулся из Италии мультибогачом — так он же весь французский бюджет золотом наполнил!

А вот Генрих Шлиман, военный поставщик действующей Крымской армии, гнал сотоварищам артиллериста Толстого гнилые сапоги, тухлую жратву и расползающееся обмундирование. Россия проиграла войну — зато Шлиман, прежний нищий немецкий мальчик из многодетной семьи, озолотился и на эти деньги раскопал Трою. Что мало утешило Россию.

О, каков был бы фундаментальный и захватывающий труд — «Государство и воровство». Ибо с точки зрения честности наш вид может быть назван «человек ворующий».

Но эволюция взаимоотношений вора с государством складывается примерно так. Сначала у группы веселых ребят ничего нет — и надо обокрасть чужих. И договориться о понятиях промеж собой, чтоб не крысятничать промеж своих. Вот государство и началось.

Потом мы многих приспосабливаем работать на себя, на команду и систему — и обкрадываем потихоньку, но им, нижним, воровать не разрешаем.

А вот когда мы создали могучее, огромное, богатое государство — мы начинаем раскрадывать его. Ибо это самое логичное, простое и легкое. Ну само же просится!

Пока государство молодое, слабое, начинающееся, на подъеме — складывается позитивная и патриотичная государственная мораль. (А иные государства не поднялись, не окрепли, не выжили.) Пахать! Защищать! Жертвовать! Не воровать! То есть: воровать будут, но грех понимают и идеал имеют, и образ бескорыстного героя лелеют в душах.

Когда все завоевано, построено, создано и организовано, то встает вопрос: «А чего ради не воровать?» И энергичная верхушка всю свою деятельность реально, системно, направляет на расхищение государства. Спарта. Вавилония. Рим. Византия. Россия?

Золотая удавка

Решение правящей партии принять в Думе закон о возмещении зарубежных конфискаций родным олигархам за счет государственного бюджета — означает что? Что из двух зол плохим политиком всегда выбирается то, которое отдаленнее. Неопределенно-отдаленная революция предпочтена конкретно-реальному дворцовому перевороту. Своих, сильных и опасных, необходимо ублаготворить сейчас — чтоб они не приняли кардинальных мер по улучшению своего положения завтра. За свои ярды наш высокодуховный капиталист продаст отца родного, а не то что товарища по кооперативу.

А внушаемый, отвлеченный и поддерживающий лидера народ, традиционно привычный к бедности и новым лишениям, можно обобрать еще раз в сущности незаметно. Он лишится не того, что у него в конкретном собственном кармане, а чего-то общего и отдаленного, а потому зыбкого и не слишком реального: ну, госфондов каких-то, каких-то процентов в статьях бюджета. В сущности, народ ничего вроде и не теряет. Опускание произойдет незаметно, сначала не больно. Народ не умеет считать завтрашние деньги, не воспринимает их как свою собственность — это его коренное отличие от олигархов.

Пусть лучше рухнет экономика, чем мой трон! Лидер — не самостоятельная величина, но точка равнодействия и равновесия олигархических кланов, каковой гвоздь в стене прикрыт торжественной вывеской. Нарушение равновесия — и гроздь скособочившихся грузов выдергивает гвоздь из гнилой стены. Переворот под ковром (за ширмой) — это у нас быстро.

А пока народ, ненавидящий украинских фашистов, американских империалистов и пятоколонных нацпредателей, развернет свою обострившуюся ненависть на тех, кто доведет его до нестерпимой и несправедливой бедности — всегда можно что-то придумать. Народ далеко, он полуабстрактен за стенами твоего коттеджного поселка и цепями охраны, с ним не пересекаешься ни за столом, ни в магазине, ни на улице. Он не опасен, пока миллионы не вышли на площадь. А это — уже фашизм! На законную власть! Поднять окровавленную руку! Припугнуть так, чтоб при мысли крамольной штаны мокрели! Да у них страх и покорность в генах сидят, вожачков прищучил — и тишина.

Как говаривал один венценосный циник, голодному народу для поднятия духа очень полезно видеть сытого короля. Забрать у бедных и отдать богатым — это ли не торжество истинной демократии? Кстати — Ким Чен Ына еще не съели там?

Недовольство копится долго, разворачивается медленно и вспыхивает мгновенно от одной искры. Социальное недовольство и социальная напряженность — категории объективные и переходят в состояние действий по тому же закону, по которому долго нагреваемый горючий газ (неосязаем и прозрачен) взрывается мгновенно. Называется — переход количества в качество.

Сделан серьезный шаг к революции. С ее ближайшими ужасами и отдаленными перспективами. О кошмарное пугало — Фредди Крюгер с собянинской плиткой вместо пролетарского булыжника!..

Начало революции свалят на американцев и их агентов. И это будет правдой. Почто олигархов обидели?

Народ и власть

Мы вынуждены и обязаны вдумываться в значение затертых от банальности терминов, вспоминать и восстанавливать их. Иначе разговор вырождается в пустопорожнюю болтовню псевдоинтеллигентов и политиканов в телешоу. Они играют краплеными картами, и шахматы у них крапленые, и азбука у них подтасована, и нам, если мы хотим в чем-то разобраться, приходится проверять с самого начала каждую букву. Иначе так и жить с лапшой жуликов на ушах.

Что такое «народ»? Это все люди, живущие в данной стране (местности, княжестве, племенной территории). Нас сейчас не интересует этнический и философский аспекты. А интересуют политический и социальный. То есть. Один язык. Общность исторической судьбы. Гражданские права. Вложенный в эту землю труд предков. Противопоставление иностранцам и иммигрантам. Коренное или вполне натурализовавшееся население.

А что такое «власть»? Это отдельные люди, которые следят и обеспечивают, чтобы у народа все было в порядке. А как в порядке? А как договорились. Договоренность мы называем законами. А кто договаривается? Стоп: возможны варианты.

Один полюс — абсолютное народовластие. Все себе живут, работают, а как надо чего решить сообща — собирается весь народ под большим дубом и решает вопрос методом голосования, выслушав прецеденты от старцев и аргументы от умников. И решает такая стопроцентно народная власть: землю всем поровну, сто лучших воинов кормить за общественный счет, шаману паек трех воинов, убийцу повесить. Меньшинство может быть несогласно с чем-то. И хрен с ним, нас больше.

Второй полюс — абсолютный авторитаризм. Страшный воин со своей командой зверски завоевал народ и стал деспотить и самодержавить. Любого невиновного прикажет четвертовать, любого бездельника осыпать золотом. Народ в нуле.

(Внимание. Для употребления в других местах. Что есть сущность и причина происхождения власти? Какова природа власти? На вечный вопрос даю конкретный и верный ответ. Происхождение и причина власти — в энергоэволюционной сущности Вселенной: в системообразующем инстинкте человека, заставляющем его структурироваться в людские системы для коллективного совершения максимальных действий, осознанно или стихийно делегируя при этом и для этого управленческие функции координирующим и руководящим структурам системы. То есть. Власть есть продукт стремления человека к максимальным действиям. А максимальные действия возможны только коллективом, системой, племенным союзом, государством. Сущность власти не в том, что она заботится о человеке или государстве. Сущность власти в том, что она заставляет человека и государство совершать максимальные действия — объективно даже если это против интересов отдельной личности и отдельного государства! Но подробнее о философии энергоэволюционизма — в другом месте.)