Инопланетянин (сборник) - Тупицын Юрий Гаврилович. Страница 108

— Там видно будет, — проговорил Харви вслух свою последнюю мысль. — Сначала нужно потолковать с Кейсуэллом. Времени у нас хватит.

— Золотые слова! Что вы скажете, Энди?

Клайнстон слегка поклонился.

— В таких делах я полностью полагаюсь на мистера Харви.

ИСХОД

Услышав легкий щелчок дверного запора, Кейсуэлл обернулся, на секунду опешил, а потом потянулся к ящику письменного стола: неслышно ступая по грубому паласу, к нему шагал Рэй Харви.

— Не надо, мистер Кейсуэлл. — Харви с улыбкой приподнял кисти своих сильных рук. — Пока вы достанете пистолет, я буду рядом.

— Добрый вечер, Рэй. Рад вас видеть живым и здоровым. Присаживайтесь, — после легкого замешательства вежливо сказал советник.

— Добрый вечер, мистер Кейсуэлл.

Харви пододвинул стул и сел. Не напротив Кейсуэлла, а сбоку, так, чтобы видеть его с ног до головы. Он не мог не отдать должное Кейсуэллу, — тот мгновенно овладел собой и держался спокойно и естественно, как будто сам пригласил Харви в этот кабинет. То, что этот прожженный политик держался хладнокровно и с достоинством, было и хорошо и плохо. Хорошо потому, что с ним можно было толково и обстоятельно обо всем договориться. А плохо по той причине, что потом он мог столь же хладнокровно и расчетливо, наивыгоднейшим для себя образом нарушить свои обещания.

— Чем обязан? — щуря глаза в легкой, насмешливой улыбке, полюбопытствовал Кейсуэлл.

— Я пришел уточнить правила игры, в которой принимаю участие, сэр.

Кейсуэлл поднял брови.

— Игры? — Советник президента помолчал, прикидывая, очевидно, что известно Харви и что нет, и не стал особенно темнить. — Это не игра, Рэй. Перед вами, правда несколько экзотическим образом, поставлена задача государственной важности: выследить и захватить живым опаснейшего преступника.

— Я его выследил и захватил, сэр.

Кейсуэлл не мог сдержать своего удивления.

— Вот как?

— Он здесь, в доме. И скоро войдет сюда, в кабинет.

— Вот как? — повторил Кейсуэлл.

Мысль его лихорадочно работала, сопоставляя эти неожиданные факты: Харви, Клайнстон, их неожиданный, но очевидный альянс и совместное появление в доме, в который они, в принципе, никак не могли проникнуть, не вызвав сигнала тревоги здесь и в ближайшем полицейском участке.

— По-моему, вам следовало бы радоваться, сэр. Вы так хотели видеть Эндимиона Клайнстона! — Харви специально назвал настоящее имя своего напарника по операции, чтобы ускорить разговор и подтолкнуть советника к откровенности. — А вы, простите, растеряны.

Кейсуэлл всмотрелся в спокойное лицо детектива с тяжелыми, хорошо прописанными чертами, перевел взгляд на крупные, рабочие кисти его рук, обманчиво лениво покоившиеся на коленях.

— Прежде чем мы продолжим разговор, я хотел бы задать несколько вопросов. И дать один неотложный совет.

— Я слушаю, сэр.

— Если вы выключили телефоны, включите их. Случайный звонок, мое молчание — и поднимется тревога. — Кейсуэлл пожал плечами, холодно усмехнулся. — Вы перешли Рубикон, а поэтому можете пойти на крайние меры. Мне бы не хотелось этого.

— Я не знаю, что такое Рубикон, сэр, но мыслите вы здраво и благоразумно. При необходимости мы действительно пойдем на крайние меры. На самые крайние. — Движением тяжелой руки Харви остановил советника, собравшегося сказать что-то. — Телефоны мы не выключали, и поэтому я позволю себе дать вам встречный совет.

— Не надо, Рэй. Я не мальчик и знаю, что нужно ответить, если последует звонок.

— Не вполне знаете, сэр. Вы должны дать клару, я хотел сказать, отбой, сэр, по линии программы «Контринвазия».

Удар попал в цель. Кейсуэлл дрогнул. Выдержав рассчитанную паузу, Харви добавил:

— Если нужно, можете сослаться на то, что Кил Рой схвачен и находится в ваших руках. Тем более, что это соответствует действительности.

— В этом нет необходимости, — с неожиданно прорвавшейся резкостью ответил Кейсуэлл и помолчал, справляясь с собой. — Я дам отбой. Но заранее предупреждаю, что он будет действителен лишь до шести часов утра следующего дня.

— Это нас устроит, сэр.

— А теперь я хочу задать свои вопросы. Что с Долли?

— Она спит, сэр. Спокойно спит в своей, то есть в вашей, спальне. Клайнстон лишь углубил ее сон, но вы не беспокойтесь — он мастер своего дела.

Кейсуэлл кивнул.

— А Бен?

Речь шла о «горилле», о телохранителе советника. Теперь этот «горилла» Бен мирно храпел в своей комнате, убаюканный лошадиной дозой снотворного. Забота о телохранителе делала Кейсуэллу честь.

— С Беном все в порядке, сэр. Он вам еще послужит. — Харви хотел добавить: «Как и Долли», но удержался от этой вольности.

— А что с Ганом?

После секундного раздумья Харви понял, что Кейсуэлл спрашивает его о сторожевой собаке — об огромном пятнистом доге. И еще он понял, что Кейсуэлл просто тянет время и что забота о Бенджамене — фикция, показуха. Харви даже устыдился за самого себя: разве позволительно опытному детективу приписывать политическим боссам обыкновенные человеческие эмоции? Кейсуэлл не был уверен в том, что Харви и в самом деле вышел на Эндимиона Клайнстона и действует с ним заодно. Если Клайнстон появится в кабинете, Кейсуэлл выберет одну линию поведения, не появится — другую. А пока он выжидает и тянет время вопросами. Торопиться ему некуда! И в самом деле, когда Харви сообщил советнику, что собаку пришлось пристрелить, Кейсуэлл лишь рассеянно кивнул — и только.

…Хотя Кейсуэлла и называли советником президента, и сам он в своих делах и связях подчеркивал это обстоятельство, фактически он контактировал не с самим президентом, а с одним из его помощников — Полом Кристи. Кейсуэлл хорошо понимал необходимость такого промежуточного звена — уж таков был характер программы «Инвазия», которая сама по себе не решала сколько-нибудь серьезных проблем, но о которую легко было замараться и скомпрометировать себя в глазах фактических правителей Штатов — крупнейших промышленников и финансистов. Именно от Пола Кристи Кейсуэлл получил указание о необходимости скорейшей, а главное, полной ликвидации программы «Инвазия».

Джон Патрик Кейсуэлл и Пол Матисон Кристи были давно знакомы и доверяли друг другу — в той степени, разумеется, в какой это возможно для политических функционеров, которые сегодня — в одном лагере, а завтра — в другом, сегодня — добрые друзья, а завтра — беспощадные друг к другу противники. Поэтому Кристи не стал блефовать, а повел игру в открытую.

— Послушайте, Джон, вы сколько-нибудь серьезно верите в этих самых инопланетян, которые как друзья или враги могут пожаловать на нашу грешную землю?

Кейсуэлл вежливо улыбнулся.

— Я не занимаюсь инопланетянами, Пол. По плечу ли мне решение таких сложных проблем? Моя задача куда скромнее: я контролирую уровень трансцендентности, если угодно. Вот если он подскочит выше критического уровня, тогда можно будет серьезно, на научной основе поговорить об инопланетянах.

— О’кей, — покладисто сказал Кристи, — поговорим серьезно и на научной основе. Если я не ошибаюсь, вы фиксируете уровень мировой трансцендентности уже более года, не так ли?

— Совершенно верно. Год, один месяц и восемь дней.

— Вы, как всегда, на высоте, Джон. Ну, и хотя бы раз этот уровень приблизился к критическому значению?

— Ни разу, Пол. Он не поднимался даже до пятидесятипроцентной отметки.

— Есть основания полагать, что картина принципиально изменится? Я имею в виду определенные, устойчивые тенденции. Будьте совершенно откровенны, Джон. Это серьезный вопрос.

Кейсуэлл ответил не сразу. Он уже понял, куда дует ветер. Но вот откуда? Это еще предстояло решить, и решить сейчас же, здесь, с глазу на глаз с Полом Кристи.

— Таких оснований нет, Пол, — медленно проговорил Кейсуэлл. — Думаю, что объявление тревоги по каналу «Инвазия» нереально.

— О’кей! — удовлетворенно констатировал Кристи, в голосе его появились интимные, доверительные нотки. — Слушайте, Джон, а на кой черт нам тогда нужна эта самая «Инвазия»?