Инопланетянин (сборник) - Тупицын Юрий Гаврилович. Страница 20

— Ну а если и так?

— А откуда у тебя такая информация? Не вздумай только ссылаться на телепатию или предсказание астролога!

— Неужели вы не верите в астрологию? — простодушно удивился Рене.

— Оставим звезды ученым и влюбленным. Мы все время отклоняемся от сути дела.

— Вот именно, — проговорил шофер, голос у него был бесцветный и очень спокойный. — Надо прибавить темп. Роб.

— Делай свое дело, а я буду делать свое! — бросил ему в спину Робер.

— Не кипятись, Роб. Я и делаю свое дело. За нами хвост.

Робер, здоровяк и даже Рене невольно покосились назад.

— Ты уверен?

— Вполне. Проверял несколько раз. Кремовая «симка». По-моему, в ней всего двое. Те, кого видно, в цивильной одежде.

Робер рывком за плечо повернул к себе Хойла.

— Кто это?

— Честное слово, не знаю! — искренне ответил Рене.

Секунду Робер вглядывался ему в глаза, потом слегка оттолкнул и задумался, морща лоб и слегка покусывая верхнюю губу.

— Сдается мне, это все тот же, — сказал шофер. — Вроде я узнал его.

Робер вскинул голову:

— Чего ж молчал?

— Не вполне уверен. Но, скорее всего, не ошибаюсь.

— Вот погладить бы тебе затылок! — обиженно пропищал Беб.

— Ладно, потом выясним, кто к нам прицепился, а пока продолжим. — Робер повернулся к журналисту. — Ты ищешь подходы к Вильяму Грейвсу, это совершенно ясно. На кого ты работаешь?

— На свою газету, разумеется! Разве это не ясно?

— Ваша газета не из тех, которые оплачивают заграничные вояжи. На кого работаешь? — голос Робера стал жестким, он кивнул Бебу. — У нас мало времени. Ну?

Лапища снова легла на шею Рене и начала как тисками сжимать основание черепа. Нарастала боль, подкатывала дурнота, лицо Робера поплыло.

— Хватит!

Журналист повертел шеей, потер ее рукой и слабо улыбнулся.

— Что-то вроде живой гарроты! Черт бы побрал этих испанцев! Наверное, гильотина и то лучше.

— У тебя еще все впереди, — холодно сказал Робер. — Итак, на кого ты работаешь?

В это мгновение, Бог его знает по каким признакам, но Рене окончательно уверился — Роберу и без того известно, на кого он работает помимо газеты. А вся история с допросом и насилием — всего лишь проверка его правдивости, его готовности пойти на компромисс и сотрудничество.

— Хорошо, я отвечу, — Рене сделал паузу и твердо добавил: — Но откровенность за откровенность. На кого работаете вы?

— Мы революционеры и работаем на самих себя, — надменно бросил Робер.

— Это уже лучше. — Журналист еще раз повертел шеей. — Надеюсь, вы догадываетесь, если мои хозяева узнают, что я с вами пооткровенничал, они прекратят меня финансировать и вообще выведут из игры?

— А может, и шлепнут! — предположил Беб, оживляясь.

Оказывается, этот здоровяк и слушал и слышал, но скорее всего воспринимал он не всю информацию, а только то, что представляло для него интерес и входило в круг его понимания. В этом отношении, как это ни странно, Беб был весьма похож на своего интеллектуального антипода ученого-фанатика Шарля Лонгвиля.

— А может, и шлепнут, — повторил Рене, глядя на Робера.

— Понимаю, — без тени улыбки или насмешки проговорил Робер.

И от этой серьезности у журналиста мурашки пробежали по спине. «Бедный Хойл, — подумал он, вспоминая бессмертного Робинзона Крузо, а если точнее, то его попугая. — Бедный Рене Хойл! Где ты был? Как ты сюда попал? Как тебя сюда занесло?»

— Понимаю, — повторил Робер. — Эти ребята — могила, от меня узнает только шеф. Можете быть покойны.

Рене кивнул, помедлил, как это водится в таких случаях, и сообщил, что он работает на фирму Невилла и что непосредственно его действиями руководит юрисконсульт Аттенборо. Впервые за время этого разговора шофер счел возможным и нужным повернуться и бросить короткий взгляд на журналиста. У него были лохматые брови и крупный нос — типичный южанин. Боковым зрением Рене заметил тень удовлетворения, скользнувшую по лицу Робера, и окончательно уверился в своей догадке: этим экстремистам и без того было известно, на кого он работает, они лишь перепроверяли себя, а заодно проверяли его честность.

— Ну так вот, — сказал Робер, теперь уже вполне дружелюбно кладя руку на плечо журналиста. — Мы тоже ищем подходы к Вильяму Грейвсу, так что наши цели совпадают. И мы поможем тебе выйти на него и вступить с ним в контакт.

— Что ж, большое спасибо, — с чувством поблагодарил журналист. — В наше время не так-то просто найти бескорыстных помощников.

Затылок шофера качнулся, а Беб тоненько заржал и радостно сообщил:

— Да он дурак!

— Он не дурак, — спокойно возразил Робер, — и прекрасно понимает, что должен будет поддерживать с нами контакт и снабжать информацией. И что за ложь мы свернем ему шею, а если попытается смотаться, то мы разыщем его и на дне морском, и в аравийских пустынях.

Рене вздохнул:

— Это я давно понял. Мне непонятно другое, что я получу от вас взамен за свои услуги. Вы же не хотите помогать мне бескорыстно! Почему же я, черт побери, должен это делать? Если на свете и нет справедливости, то есть честный бизнес!

— Дать ему раза? — плаксиво взмолился Беб; он проявлял иногда удивительную для его интеллекта сообразительность.

— Помолчи! — оборвал его Робер и снисходительно, как маленькому, пояснил Рене: — Прежде всего мы поможем тебе тем, что не будем мешать.

О деталях, в частности о связи, они договорились быстро. В заключение Рене попросил об одном одолжении, и Робер снисходительно разрешил ему выложить свою просьбу.

— Хвост за нами все еще тянется? — спросил журналист у шофера.

Тот, взглядом попросив у Робера разрешения, ответил:

— Как резиновый. — И, пожав плечами, добавил: — Да я и не пытался от него отвязаться.

— Я не знаю, кто там, — Рене показал большим пальцем за спину, — но не исключено, что это контролер, и мне совсем не хочется дать ему возможность убедиться, что я чуть ли не полчаса катался с вами по городу.

— Голова! — восхитился здоровяк.

— Мы высадим вас незаметно, — успокоил его Робер.

— Раз плюнуть, — подтвердил шофер уверенно.

— А если он засек, как вы меня сцапали? — Рене выразительно взглянул на Робера и предложил: — Надо сбить их с толку.

Когда он коротко изложил свой план, первым, как это ни странно, его одобрил Беб.

— Голова! — повторил он.

Реализация плана Рене облегчалась тем, что в машине оказалась ультракоротковолновая радиостанция. Переговоры вел шофер. Через несколько минут ожидания он сообщил, что план принят, конкретизирован, и назвал улочку, на которой будет произведена пересадка-подмена. Шофер прибавил скорость, выбрался в нужный район, помотался по старым кварталам и, круто свернув за угол, затормозил. Рене выскочил из машины, а на его место скользнул парень одного роста с журналистом и одетый примерно в такой же костюм. Машина рывком взяла с места, а Рене скользнул в дверь бистро. Через несколько секунд из-за угла вывернула «симка» кремового цвета. Рядом с шофером сидел тот самый рыжий голубоглазый здоровяк, который таскался вслед за Рене по Копенгагену и о котором, конечно же, говорил ему Пьер.

Глава 8

Рене удивило, что игорный зал знаменитого монакского казино совсем невелик по сравнению с размерами величественного здания, окруженного пальмами и выходящего своим фасадом к морю. Овальные столы, крытые зеленым сукном, освещены ярким светом. В центре каждого стола круг с вычерченными на нем квадратами и цифрами от единицы до тридцати шести. За каждым столом восседают четыре крупье в традиционной, почти форменной одежде: черные смокинги, белоснежные манишки и галстуки-бабочки. Вокруг стола несколько десятков игроков обоего пола самого разного возраста и облика, соболя, жемчужные ожерелья и перстни с настоящими бриллиантами — игру ведут обеспеченные люди. Игроки сосредоточены и привычно хладнокровны, лишь блеск глаз да легкая дрожь пальцев выдает их глубоко запрятанный азарт и волнение. Вокруг кольцо гораздо более непосредственных любопытствующих зрителей, вход которым сюда разрешен за специальную и немалую плату.