Том 7. Человек, нашедший свое лицо - Беляев Александр Романович. Страница 18
Наконец в час ночи он решил, что пора действовать.
Престо прошел к противоположному углу дома и приподнялся к окну. Рама была закрыта. Надо выдавить стекло. Но как это сделать бесшумно? Престо пробовал осторожно нажимать на стекло, чтобы оно треснуло. Но оно не поддавалось. Разбить? Это может привлечь внимание старика, если он не спит. Престо нажал стекло легонько плечом. И вдруг стекло с треском разбилось.
«Кончено!» – подумал Престо, отбегая в сторону. Он перелез через ограду, лег на землю и начал смотреть, выжидая, когда Себастьян выйдет из дому или откроет окно. Но дом по-прежнему был молчалив. Прошло несколько минут. Никаких признаков жизни. Престо вздохнул с облегчением. Себастьян крепко спит. Стекло разбито. Главное сделано.
Престо вновь перелез через ограду и подошел к разбитому окну. Он осторожно начал вынимать осколки. Когда осталось вынуть всего несколько кусков, Престо поторопился и порезал себе указательный палец на правой руке. Замотав его носовым платком, он влез в окно и уверенно пошел по комнатам.
Странное чувство овладело им. Антонио был у себя, в своем собственном доме, где каждая вещь была знакома ему, и тем не менее он должен был красться, как вор. Да он и был «вором». Он пришел сюда затем, чтобы украсть деньги из своего собственного несгораемого шкафа. Осторожно ступая, он прошел через столовую со стенами и мебелью из черного резного дуба, большую овальную гостиную с белым роялем, поблескивавшим в темноте, библиотеку, уставленную столами, шкафами и стеллажами. Здесь надо быть осторожным, чтобы не наткнуться на одну из лесенок, разбросанных в проходе. Вот, наконец, и кабинет. Несгораемый шкаф в стене возле письменного стола. 3-6-27-13-9 и под ними: 32-24-7-8-12. Так нужно повернуть номера на двух кольцах, чтобы ключом открыть замок. Сложная система. Великолепно. Хорошо, что новый Престо получил в наследство память старого Престо и эта память не изменила ему. Разве это не доказательство того, что он тот же Престо или по крайней мере законный наследник его капиталов и всего имущества?
Престо начал набивать карманы банковыми билетами. И вдруг ему показалось, что в соседней комнате слышатся крадущиеся шаги. Престо окаменел и затаил дыхание… Нет, все тихо… Померещилось. Он вновь принялся за работу. Неожиданно вспыхнувший свет электрического фонаря ослепил Престо и парализовал его движения.
– Руки вверх!
В дверях стояли четыре полисмена с направленными на Престо револьверами. Престо растерянно посмотрел на них. Он был безоружен. Кабинет имел только один выход. Выпрыгнуть в окно? Но Престо по своей неопытности не позаботился открыть его. А пока он будет открывать окно, полисмены успеют схватить его или убить… Сопротивление невозможно. Престо покорно поднял руки вверх. И в это время из другой комнаты, за спиной полисменов, послышался чей-то злорадный, раскатистый старческий смех.
– Я говорил вам, – узнал Престо голос Себастьяна, – что этот молодчик пожалует сюда.
Через несколько минут Престо уже сидел со стальными наручниками в полицейском автомобиле.
В полиции с Престо сняли предварительный допрос и очень смеялись, когда он называл себя Тонио Престо. Тонио был так возмущен грубостью обращения, что не стал доказывать своей правоты, но потребовал, чтобы завтра же утром ему устроили свидание с прокурором.
– Не спешите. Свидание с прокурором всегда предшествует свиданию с палачом. А за вами найдутся, вероятно, такие делишки, за которые вам придется пяток минут посидеть на электрическом стуле, – сказал допрашивавший Престо сержант.
Необычный судебный процесс
Наутро Престо предстал перед лицом не прокурора, а судьи, который оказался большим буквоедом. Впрочем, буквоедство это имело и особые причины. Престо не знал, что Питч принял меры к тому, чтобы новый Престо не был признан правопреемником имущества карлика Престо. Если бы право нового Престо было немедленно признано, он мог бы лично выступить на суде, пригласить в защиту своих интересов виднейших адвокатов, пустить в ход деньги – все это осложнило бы дело. Опека гораздо больше устраивала Питча. Опекун для ответа на суде вместо «безвестно отсутствующего» Престо был бы выдвинут Питчем из своих людей, и такой опекун, конечно, поспешил бы признать все требования Питча. Нужно было, во всяком случае, затянуть, запутать дело, и судья успешно делал это. Несмотря на то, что Престо очень убедительно доказывал, что он есть Антонио Престо, только изменивший свой вид, что о краже не может быть и речи, судья стоял на своем:
– Допустим, что ваши фотографии настоящие, а не ловко подобранная коллекция похожих людей; допустим, что доктор Цорн, если я удовлетворю вашу просьбу и вызову его в качестве свидетеля, подтвердит все сказанное вами; допустим, что знаменитый киноартист, который мне самому доставлял немало веселых минут, и вы, совершенно не похожий на него молодой человек, одно и то же лицо, хотя лица у вас и разные. Все это не изменяет положения. Еще древние римские юристы находили, что слово кража – «фуртум» происходит от слова «фурва» – мрак, тьма, так как кража обыкновенно совершалась «клям, обскуро эт плэрумквэ». О! – судья поднял палец вверх. – Это значит: тайно, во мраке и преимущественно ночью. Вы совершили тайно, во мраке, ночью.
– Но позвольте! – возражал Престо. – Насколько мне известно, при краже всегда предполагается похищение чужого имущества, а это имущество мое.
– Вы не доказали и этого. Вы должны были законным путем восстановить вашу личность.
– Вернуть мой прежний вид?
– Это было бы лучше всего. По крайней мере судебным порядком на основании всех имеющихся у вас данных обязаны были доказать ваше тождество с исчезнувшим Тонио Престо.
– Но для этого мне необходимо собрать документы, навести справки и прочее. Я прошу освободить меня до суда из-под ареста.
– Под залог. Пять тысяч долларов.
– Разве того, что отняли у меня в полиции, недостаточно? Там было около ста тысяч долларов.
– Это еще спорное имущество.
– Другого я не имею. Но послушайте, – взмолился Престо, – какое же вам еще нужно обеспечение? Разве я могу убежать от суда, если от разрешения этого дела зависит все мое благосостояние? Мое имущество превышает сотню миллионов. Неужели я убегу от них?
Судья задумался. Довод показался ему убедительным. Конечно, Престо не убежит от миллионов. И, конечно, Престо есть Престо. Судья и раньше слыхал о Цорне и о чудесах, которые он производит. Престо не первому приходится доказывать свое тождество. Но главное не это. Главное – миллионы, которые вернутся в руки Престо. Совсем не пустое дело – оказать в трудную минуту услугу миллионеру. Мистер Питч, видимо, будет недоволен? Но что же делать? Судья сделал, что мог…
Юрисконсульт Питча недаром назвал своего патрона предусмотрительным. Мистер Питч, очевидно, предвидел и такого рода колебания судейской совести и постарался оградить свои интересы с другой стороны.
Судья собирался уже отпустить Престо, но в этот момент судье был подан срочный пакет от прокурора, который требовал отложить разбор дела гражданина, именующего себя Тонио Престо, и не принимать никаких действий, так как в этом деле имеются некоторые обстоятельства, вызывающие вмешательство прокуратуры.
Судья прочитал письмо и, махнув бумажкой, сказал:
– Не могу. Ничего не могу сделать. Ваше дело будет слушаться с участием прокурора. Пока вы должны отправиться в тюрьму.
Никакие доводы больше не помогли. И из полицейского участка Престо был переведен в тюрьму.
Начался один из самых запутанных, курьезных процессов, которые когда-либо слушались в американских судах. Процесс этот оказался настоящей золотоносной жилой для газетных корреспондентов. Не только газеты, но и толстые журналы обсуждали казуистическое сплетение обстоятельств.