Мент поганый (сборник) - Леонов Николай Иванович. Страница 60

Покойнички, решил Мельник и пожалел себя глубоко и искренне. Теперь новых надо подбирать. А может, все и к лучшему? С полковником следует разобраться жестко, до самого конца, таких исполнителей найти непросто, а «покойнички» теперь пойдут на все.

— Вас бы надо было… Да! — рявкнул Мельник, выдержал паузу. — Раз уж по-честному, то прощаю. — И уже совсем по-отечески продолжал: — С каждым случается, не ошибается тот, кто ничего не делает. Ваши пушки следует отобрать, иначе сами понимаете…

— Георгий Акимович, пистоли уплыли, как же их вернуть? — пробормотал Степан.

— Закрой рот, муха залетит. — Мельник оглянулся. — Здесь они, туточки.

— Такая мысль была… — сказал Степан.

— Не найти, а он не скажет, — встрял Толик. — Может, его поймать и бить крепко? Но я таких знаю, не скажет.

— Если бить, не скажет, — согласился Мельник. — Но если ему, менту поганому, так больно будет, что умереть побыстрее захочется, то скажет. Все говорят.

— Пытать? — Толик враз покрылся потом.

Мельник не ответил, поддернул спадающие с округлого животика брюки и направился в номер — выпить захотелось. «Что бог ни делает, все к лучшему, — рассуждал он, тщательно вытирая у двери замшевые туфли. — Сыщик прав, кто-то на меня начал охоту. А я жиром покрылся, рот раззявил. Эти жмурики сыщика в исповедальню доставят, и я узнаю, кто идет по моему следу».

В нескольких километрах от Москвы у Гоги имелся мыловаренный цех, в котельной которого работал глухой сифилитик-идиот. Мельник использовал подвал дважды и вспоминать об этом не любил. Когда последний раз, оглохший от звериных воплей, он, тяжело пьяный, выбрался по осклизлым ступенькам котельной в нормальную жизнь, то поклялся больше туда не спускаться. Но сегодня, ощутив на себе твердый взгляд голубых глаз сыщика, Гоги понял, мента следует уничтожить, а перед смертью узнать у него все, выскрести до донышка. А до него можно добраться только там, в стонущем и рычащем подвале, среди белого от огня железа и безумных от боли глаз.

Людмила Заслонова долго лежала в ванной, оглаживая любимое тело и строя планы, как отомстить вонючему хорьку Мельнику. Девица была опытная и понимала, что никогда не отомстит, но человеку нравится мечтать, даже если он и не верит в возможность осуществления своих грез.

Выбравшись из ванны, девушка закуталась в огромное полотенце, взяла бутылку и стакан и уселась в гостиной. После нескольких глотков решила подговорить знакомых парней и хорька кастрировать. Она решала, чем лучше воспользоваться, ножом или бритвой, когда зазвонил телефон. Авария отпила из стакана, сняла трубку и, придав лицу мечтательное выражение, сказала:

— Хэлло-о.

— Детка, попроси Георгия Акимовича. Скажи, срочно.

— Ты со своей девкой так разговаривай, — ответила Авария, поняла, что зарывается, и добавила: — Нету их… Что передать?

— Передать?… Подожди…

Она слышала невнятные голоса, отчетливо прозвучало лишь несколько матерных слов.

— Алло! Здравствуйте, — произнес уже другой голос. — Я звоню по очень серьезному делу. Когда вернется Георгий Акимович?

— Может, сейчас, а может, ночью.

— Понятно. Тогда постарайтесь его найти и передать так, чтобы никто не слышал.

— Понимаю. — Авария сообразила, что разговор серьезный, и почему-то закуталась в полотенце плотнее. — Говорите.

— У еврея в кармане больше золотого «лимона». Повторите.

— У еврея в кармане больше золотого «лимона», — повторила девушка, положила трубку и быстро начала одеваться.

Она уже собиралась выйти из номера, когда вспомнила, что надо поправить косметику, и вернулась в ванную.

Александр Сергеевич Романов, расхаживая по своей комнате в гараже, старался успокоиться, решал, как жить дальше.

Гуров не понравился ему сразу, еще утром, когда появился здесь с коньяком. Романов вспомнил, что первое впечатление о незваном госте было как о плейбое, родственнике высокопоставленного лица. Конечно, это была ошибка. «К черту! — прервал себя Романов. — Какое имеют значение тогдашние размышления? Сейчас ясно, что рядом оперативник, причем оперативник высокого класса. Он может мной заинтересоваться, даже наверняка заинтересуется, потому что я совершенно не вписываюсь в эту среду. И одно дело — воровские авторитеты, коммерсанты и воры, и совсем другое — профессионал-розыскник. Я хотел сыграть на контрасте, от противного, перекрашиваться поздно. С Гуровым надо решать срочно, иначе время будет упущено». Романов вышел из подсобки, открыл у своего «Мерседеса» багажник и услышал, как скрипнула дверь.

— Здравствуйте, уважаемый Александр Сергеевич. Очень рад с вами познакомиться, — произнес пароль Юдин, переступая порог гаража. — Это я звонил и сгоряча слова забыл.

Романов оглядел ладную фигуру, непроизвольно отметил, что все вещи на госте действительно фирменные, не подделка. Главное же, пароль был назван правильно, да и внешность гостя совпадала с имеющимися у Романова приметами.

— Здравствуйте, Борис Андреевич. — Романов подошел, пожал протянутую руку. — Все эти пароли — чушь собачья, но что делать, если мы живем в сумасшедшем мире.

— Родителей и время, в котором жить, не выбирают, — ответил Юдин, присаживаясь на станину подъемника так, чтобы видеть открытые двери. — Среди нас оказался лишний человек…

— Да, я в курсе. Ваши парни опростоволосились…

— Не мои, — перебил Юдин. — Гоги вечно торопится, не люблю работать с людьми, имеющими комплекс неполноценности.

— У каждого свой комплекс, у кого-то просто он сильнее.

— Так кто он и зачем приехал? — спросил Юдин. — Как вы думаете?

— Я лишь технарь.

— Не скромничайте, Александр Сергеевич. Я знаю о вас немного, но достаточно, чтобы понять: вы человек многоопытный. А мне нужен дельный совет.

— Гуров Лев Иванович, сыщик, среди своих в большом авторитете. А подробности вы можете узнать.

Юдин никак не реагировал, однако спросил:

— Мельник никуда не звонил, не наводил справки?

— Из номера и от администратора не звонил. В холле есть еще один аппарат, я его не слышу, не хватает техники. Но думаю, что не звонил.

— Вечно у нас чего-то не хватает. — Юдин недовольно поморщился. — Так ваше мнение: зачем прибыл этот сыщик? Судя по всему, он фигура настолько крупная, что и не пытается скрывать свою личность. Он нагло вломился и в анкете, которую никто не проверяет, написал, что из конторы. Зачем?

— Возможно, никакой опасности и нет, — неуверенно произнес Романов. — Кризис. На окраинах империи непрерывно стреляют, власти хотят мира, даже с вами.

— А с вами? — вспылил Юдин.

— Не ловите на слове, Борис Андреевич. У вас тоже комплексы? Гуров наверняка хочет встретиться с вами, я имею в виду всех четверых. Пригласите его к себе и выслушайте. Правду в полном объеме он не скажет, но часть правды вы узнаете. И не вздумайте его трогать, не сходите с ума.

— Эти вопросы решаю не я. — Юдин соскочил с рамы подъемника, отряхнул брюки, неторопливо направился к дверям.

Романов догнал его, преградил дорогу.

— Если вы тронете сыщика, я сворачиваю технику и уезжаю. Ваш Мельник дебил…

— Глупости, — перебил Юдин. — Гоги руководит нашей контрразведкой, хитрости и осторожности ему не занимать.

— Я тоже считаю Гурова крайне опасным, но ликвидировать его здесь — просто безумие. Полковник выполняет специальное задание. Если он исчезнет, мы все окажемся под колпаком.

— А если он сначала уедет и лишь позже исчезнет? — Юдин улыбнулся, даже подмигнул, сжал Романову кисть и пошел к выходу. — Я не вмешиваюсь в работу Мельника. — Добавил, обернувшись: — Желаете, поговорите с ним сами.

— Он не станет со мной разговаривать.

— Конечно, не станет, — буркнул Юдин и зашагал по аллее.

«Что хотел, я узнал, — рассуждал Юдин. — Хотя и ничего нового этот спец мне не сообщил. Полковник хочет установить с нами контакт, и из этой зоны он должен уехать живым и здоровым. Спец из гаража чистодел, как его и рекомендовали. Хорош он только в своей специальности».