Лия Кирсанова и лира Потерянного берега (СИ) - Лыгина Евгения Владимировна "Лихейн". Страница 3
Платочком он стёр капли дождя со лба. До пятого этажа он добрался быстро. Замок щёлкнул, открылась дверь.
Господина Ларина встретила жена.
– Ах, Серёженька! – восторженно поприветствовала его жена. – Ты весь вымок!
– Пустяки Анфис, – отмахнулся тот. – Просто попал под дождь.
Сергей услышал детский голос в комнате, и тут же пошёл туда. На кремовом ковре сидела годовалая девочка. Она пыталась построить из кубиков башни. Как только она одну построила, вторая тут же падала, словно ждала, когда юная строительница примется за другую.
Девочка плакала, дубася попавшейся первой под руку игрушкой по кубикам. После того, как истерика прекращалась, ребёнок принимался заново строить башни.
– Анфисочка, дорогая моя, – обнял свою жену Ларин, – думаю, что наша Эвелина в будущем станет строителем. У неё талант!
– А может и директором строительной компании, – промурлыкала Анфиса, глядя на дочь.
Ребёнок не обращал внимания на родителей, изредка только швырялась кубиками в их сторону.
В окно стучался дождь, намереваясь ворваться в квартиру. Она была шикарная в четыре комнаты. Порой, даже соседи завидовали семье Лариных. Говорили, что у них квартира больше! Но это только иллюзия. Мебели у них почти не было, поэтому и квартира казалась визуально больше.
В дверь позвонили.
– Ты кого-то ждёшь любимый? – спросила Анфиса.
– Нет, – ответил её супруг. – А ты?
– И я нет…
Господин Ларин подошёл к двери. Заглянул в глазок, и, не обнаружив там никого, открыл дверь. Звонок трезвонил, как сирена пожарной машины. На звонке была скомканная бумага, заклеенная скотчем.
– Кто-то решил пошутить?! – злобно поинтересовался директор фирмы «Ходячая обувь».
К кому он обращался – непонятно. Лестничная клетка была пустынна. А вот под ноги, господин Ларин зря не смотрит! Итог: запнулся, пару раз ругнулся, оказавшись в объятиях жены. Ларина смогла удержать своего мужа, и не упасть вместе с ним.
– Твари! – Ругнулся директор фирмы «Ходячая обувь». – Разбросают тут… Что это?
Перед ним лежал футляр для лиры, а рядом корзинка с младенцем. В корзинке лежала записка. Сергею одновременно не хотелось читать её, но и тоже время мучило любопытство. Он вскрыл письмецо, принявшись читать:
«Приветствую тебя мой брат Сергей! Я осмелюсь попросить тебя присмотреть за моей дочерью Лилей. Я знаю, что ты очень занятой человек, но мне не к кому больше обратиться… Виктор Кирсанов».
Огромный ком ненависти застрял у Ларина в горле. «Как? Да как он смеет ко мне обращаться?!» – сипя от злости, подумал он. Подкинуть ему свою дочь?! Да, где это видано! Он – преуспевающий предприниматель, а Кирсанов?! Его уже лет десять никто не видел, а Сергей и по сей день видеть не желает.
– Дорогой, что там у тебя? – забеспокоилась Ларина.
Женщина высунула голову из квартиры. В её руках была сковородка. Она всегда открывала дверь только с кухонной утварью в руке. Как она говорила:
– В наше время всего можно ожидать! Так и норовят залезть в квартиру, и что-нибудь спереть!
Анфиса Ларина хоть и была блондинкой, но не глупая, как многие считали. Наоборот, эта женщина неплохо вела бухгалтерскую документацию (она никому не доверяла такую важную работу), правильно распоряжалось денежными средствами.
– Да вот! Подкинули нам младенца Анфиса.
Женщина увидала в руках мужа записку, тут же выхватила её, и принялась жадно читать.
– Виктор Кирсанов?! – Изумилась она.
– Да дорогая. Он мой троюродный брат по отцу.
– Ты мне об этом не говорил…
– Я посчитал, что рассказ о моих… кхм… родственниках, тебе не доставит интереса. Я даже не думал, что он посмеет ко мне обратиться.
Она вроде что-то хотела сказать, но слова не произносились. Ребёнок смотрел на Лариных, хлопая по корзинке крохотными ручками.
– Давай не будем её брать! – Выпалила Анфиса.
– Что соседи скажут?
– Переживут!
– Нет, – покачал головой Сергей Ларин. – Если мы её оставим здесь, то вскоре на нашей площадке соберётся весь дом! А я не хочу, чтобы в меня пальцем тыкали. Ты сама знаешь, что для меня репутация – это… продвижение…
Ларина покрутила пальцем у виска. Муж явно начал сходить с ума после четырёх часов ожидания поставщика…
Господин Ларин взял корзинку с младенцем и лиру, занося в квартиру. Так Сергей Ларин стал дядей Сергеем, а Анфиса – тётей Анфисой…
Глава 2. Быть сильной, не так пр о сто…
Начало октября выдалось в этом году холодным. Дожди лили сутками, не переставая. Деревья сбросили листву, хотя на некоторых ещё можно было увидеть зелёную листву. Опавшие же листья кучками лежали у подножия деревьев. Один только взгляд на голые деревья бросал в дрожь, словно холодный ветер гулял по помещению.
Я сидела на полу лоджии, укутанная в куртки и несколько пледов. Помещение полутёмное. Два балкона были соединены в один, и вход в квартиру осуществлялся через комнату Линки (сокращённо от Эвелины, моя… эм… сестра четвероюродная). Ох, сложно! Сама иной раз не выговариваю!
Сейчас октябрь, и я ищу способ согреться. Тётя Анфиса с дядей Сергеем меня не пускают в квартиру, говорят, что мне нужно заслужить. А заслуживаю – как они выражаются – тогда, когда ударяют морозы, и отправляют на лоджию, как только потеплеет.
Они мне отдают старые поношенные вещи, а я только этому рада! Ведь в такие дни они только меня и спасают…
Сейчас я пыталась сосредоточиться на уроках. Однако холод одерживал победу, и я принялась возиться по полу. Холоднее с каждой минутой. М-да, так и окоченеть можно!
Забыла представиться! Зовут меня Лилия Кирсанова. Мне шестнадцать лет, и я сирота. Мои родители – как мне сказали дядя с тётей – погибли в автокатастрофе. Дядя Сергей долго скрывал от меня сей факт, но тётя Анфиса, как-то ехидно улыбнулась, и дала разрешение. Мне чуть ли не во всех подробностях рассказали, что, и как было.
Помню, тогда я плакала весь вечер, и только был слышен их смех из-за стены. До этого, я думала, что родители уехали в командировку, а меня оставили Лариным. Но после этого… мои сомнения были развеяны. Я не хотела верить в слова дяди Сергея, однако день шёл за днём, год за годом. Итак, уже шестнадцать лет…
Меня постоянно пугают детским домом. Говорят, если я не буду слушаться – отправят туда. Когда тётя Анфиса злится, я предпочитаю помалкивать. У неё рука тяжёлая.
А Линка то и дело хохочет надо мной. Противно! Ничего дорогуша, я тебе устрою…
Уроки с трудом, но были сделаны. Холод продолжал кусать кожу, заставляя зарываться в потрёпанную, и рваную одежду. В углу стояла лира… единственное, что у меня есть. Футляр, в котором лежал музыкальный инструмент, был из змеиной кожи. Сам инструмент был из чистого золота, с серебряными струнами. Если честно, то я удивляюсь: что такое сокровище делает у меня? И как ещё дядя Сергей об этом не пронюхал? Но думаю, всё до безобразия просто: когда они меня взяли к себе, то футляр, либо не открывали, либо не смогли открыть. Одно из двух. Я не доставала инструмент, пока все члены семьи Лариных, были дома.
– Лилька! А ну дуй сюда! – крикнула тётя Анфиса. – Не заставляй меня к тебе идти!
Поёжившись от холода, я встала с пола. На мне были рваные джинсы, и летная кофточка. Когда-то Линка хотела эти вещи выкинуть, но я успевала их перехватывать. Как-никак в школу нужно было в чём-то ходить.
Запустив в огненно-рыжие волосы свои тонкие, холодные пальцы, я потянулась. Ходить босиком по бетону… брр! Мельком я глянула на своё отражение в стекле. Волосы нуждались в уходе, а одежда в стирке.
Сегодня Эвелина вместе с тётей Анфисой поедут по магазинам, а дядя Сергей поедет на встречу. Значит, я останусь одна… Уборку квартиры мне не доверяли. Одним мучением меньше! Уборкой занималась домработница.