Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты - Павлов Сергей Иванович. Страница 127

Разумеется, говорить о стихийном применительно к “мягким зеркалам” рано. Во–первых, нет решающих доказательств тому, что за десять лет никому из экзотов не довелось убедиться в обратном. Во–вторых, есть косвенное доказательство, что земляне имеют дело с результатом нацеленного на Солнечную Систему технологического или, лучше сказать, техногенного воздействия откуда–то со стороны. Ведь нельзя просто так согласиться с двумя попаданиями — это уже подозрительно. Особенно если учесть, что второе попадание в Солнечную Систему произошло гораздо ближе к центру ее. Куда будет третье? В одну из лун Юпитера? И когда? Через десять лет? Раньше?

Первое попадание — утерян кусок Оберона: пять процентов массы, одна двадцатая часть планетоида. Теперь исчезнет пять процентов массы Япета. А может быть, и побольше… Что ни говори, однако это очень похоже на запрограммированное кем–то со стороны ограбление Дальнего Внеземелья. И вполне вероятно, с прицелом на Ближнее — прав Фролов, прав тысячу раз!..

Продавливая очередную “мембрану”, Андрей угрюмо прикидывал, какими шансами располагает человечество в борьбе с луноедами. Другими словами — каким оружием… Он предвидел уже, что Земля будет вынуждена строить флотилии дорогостоящих сверхкрейсеров, вооруженных не менее дорогостоящими АМБА (апланатами магнитобезекторных аннигиляторов), кстати, пока существующих только в теоретических разработках, и сознавал, насколько затормозится мирное освоение Солнечной Системы. Но будет ли эффективным в борьбе с луноедами это оружие?.. Сомнительно. В борьбе с ними можно одну за другой уничтожить все луны и остаться с носом. Н-да…

С той поры, когда человечество осознало беду, наконец заметив, что почва у него под ногами превратилась в крышу общепланетарного оружейного склада, а небо над головой уже готово было стать куполом самого совершенного крематория — лазерного и аннигиляционного, — оно, человечество, осознав эту самую отчаянную свою беду, предпочло глобальной кремации глобальную демилитаризацию и привыкло решать мировые проблемы за “круглым столом”. Насколько проще было бы усадить луноедов за “круглый стол” и воззвать к их инозвездной совести, инозвездному разуму. Однако никто инозвездных этих любителей поживиться чужим и в глаза не видел. Даже Аганн не видел, экзот с десятилетним стажем. Судя по ярости его, Аганна, проклятий, инозвездный разум и не пытался войти с ним, капитаном “Анарды”, в контакт. Не лучше обстоят дела в этом смысле и здесь, в сердцевине гурм–феномена…

“Казаранг” продавил “мембрану” — Андрей сощурился. Очень светло. Обилие зеленого света. Впервые катер прошел из светлой полости опять же в светлую, без “промежуточной” темноты, — вероятно, центр близко. Интенсивность зеленого сияния облаков возросла здесь настолько, что Андрей невольно покосился на блики указателей радиации. Уровень ее подпрыгнул на порядок выше естественного фона. Пока ничего страшного.

На подходе к сплошному забору тесно прижатых друг к другу “головастых” зеркальных столбов Андрей внимательно огляделся. Облака здесь какие–то не такие… Во всяком случае, интерьер нижнего яруса приобрел несвойственное тяжелым облачным массам гурм–феномена некое подобие архитектурных форм. Сквозь огромные проемы и кружевные разрывы, которые не были затуманены флером “мембран”, проглядывала смежная полость, угадывались несколько соседних полостей. А впрочем… это был, пожалуй, единый комплекс крупных “залов”. Или даже секции одного грандиозного (центрального, должно быть) “сверхзала”, кое–как отделенные друг от друга небрежно вылепленными из облачного материала и хаотически натыканными где придется кривыми арками, дымообразными столбами, чем–то вроде карикатурно распухших “падающих” башен с покосившимися контрфорсами и дугами аркбутанов. Основания “архитектурных” деталей на темном ледорите не расплывались “подошвой” (как это приличествовало бы облакоподобной субстанции), а уходили туда отвесно, как уходили бы в насыпи обугленного шлака причудливо–пузырчатые сваи из светящегося зеленым дымчатого стекла…

Андрей резко остановил машину, вгляделся в контуры зеркального ряда “столбов”. Что за черт!

На расстоянии ему казалось, будто перед катером стоял тесно сомкнутый строй блестящих скафандров.

Ну–ка, поближе. Вплотную. Так и есть!.. На нижних экранах зеркально лоснились фигуры–близнецы высотой в человеческий рост, абсолютно точно повторяющие все топологические особенности скафандра “Снегирь”. Собственно, это и есть “Снегири”, изготовленные из необычного для “Снегирей” блестящего материала и все как один жестко сориентированные вдоль явственно уже обозначенного изгиба витка спирали. Совершенная одинаковость, многократное повторение одной и той же фигуры, дубляж… И позы дубль–фигур совпадали: правое плечо немного приподнято, левая рука отведена чуть в сторону. Ноги погружены в “ручей” по колено (выпуклости набедренных баллонов низко нависали над отражающей зеленый свет поверхностью). Поза тонущего появленца… Впрочем, теперь наоборот — всплывающего?.. Раздумывать некогда.

Андрей заставил машину приподняться на всю длину ступоходов и осторожно перешагнуть монолитный ряд загадочный витязей в зеркальных доспехах. Чтобы не останавливать катер, высветил задний обзор на нижних экранах. Правые руки всех участников богатырской шеренги знакомо прижаты к груди — приблизительно там, где у “Снегирей” вмонтированы регуляторы теплообменного режима. “Одно зерно — и такой урожай!..” — подумал Андрей, оглядывая шеренгу.

Обогнув искривленный “контрфорс”, драккар попетлял среди сталактито- и дымообразных “колонн”. И когда, проникнув сквозь узкую арку, катер двинулся вдоль ребристо–выпуклой преграды, Андрей на первых секундах движения принял ее за очередной искривленный “контрфорс”, наклонно уходящий кверху и вправо. Но это был очередной виток спирали… Сбило с толку, видимо, то, что на светлых, “подкрашенных” зеленым сиянием “Снегирях” трехметрового роста почти нигде не было ртутно–зеркального блеска. Так, местами… Совсем небольшие пятна. Зато превосходно были видны все детали скафандров. Отлично видна даже часть надписи на крышках скафандровых люков: “ЛУН… РАД…” А главное — под золотистым катофотом на левом плече фиолетовые: АН-12 ДКС №1…

Андрей взглянул поверх богатырских плеч, вздрогнул.

— Великое Внеземелье!..

Громадный светлый монумент, который он принял сначала за одну из дымообразных “башен”, оказался “Снегирем” — исполином, высотой этак метров двадцать пять. Исполин замыкал собой конечный виток спирали. Вернее — возглавлял миллионофигурный строй…

Кое–как справившись с потрясением, Андрей повел “Казаранг” в обход последнего витка, не отрывая взгляда от исполинского гермошлема, — лицевое стекло (величиной с блистер катера!) отливало зелеными бликами. Он сразу заметил, что перед гермошлемом гиганта вертикально подвешен в пространстве какой–то странный стержневидный предмет. Узкий, длинный и глянцево–черный. Нечто вроде слишком маленького для сверхвеликана копья из черного стеклопластика.

По мере того как драккар огибал фронт множества чуть отведенных в сторону рук, блистающих катофотами, браслет–замками и металлизированными перчатками, а отгибая, естественно, приближался к отмеченному фигурой гиганта центру спирали, Андрей все внимательнее всматривался в копьеобразный предмет. Недолго, впрочем, предмет сохранял строго копьеобразную форму: когда “Казаранг” взошел на бугор, откуда сверхвеликан был хорошо виден в профиль, в середине “копья” обнаружилось шаровидное вздутие… Потом центральная фигура заслонила “копье” с нанизанным на древко “черным апельсином”, и, чтобы снова увидеть все это, надо было до конца обойти виток вдоль плотного строя постепенно набирающих рост гигантов.

Итак, в самой сердцевине гурм–феномена загадочное “черное веретено”…

Андрей почти не сомневался, что направление этой штуки совпадало с осью стреляющей скважины Горы Тумана. “Гравитрон? — попытался он угадать функциональный смысл наделенного свойством невесомости “веретена”. — Гибрид гравитрона и квантового генератора?..” Он оглядел облачный “потолок” и нигде не нашел и намека на вход в ствол “стреляющего колодца”. Ну что ж, в конце концов, эта штука могла быть чем угодно. Генератором облакоподобной массы, инкубатором “мягких зеркал”, инициатором зеленого свечения. Но скорее всего она была чем–то таким, что соответствовало функциональному смыслу самой идеи сотворения и существования гурм–феномена. Скажем, “веретено” — это какой–нибудь экзотический конденсатор ворованного вещества…