Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты - Павлов Сергей Иванович. Страница 39

— Незнакомец сам по себе уже довольно странная особенность.

— Безусловно. Но я имел в виду другое. Вам не приходило в голову, что это могла быть искусно сделанная маска? Грим?

— И об этом я думал. Правда, ничего такого я не заметил, но кто знает… Должно же существовать хоть какое–то объяснение.

— Встреча с “чужаком” была единственной?

— На борту рейдера — да. Позднее мне приходилось… То есть я, конечно, не мог его встретить, потому что… его уже не было, этого человека. Просто меня удивило странное сходство, и я подумал… Нет, глупо было так думать. Потому что… его уже не было гораздо раньше.

У Фрэнка по спине побежали мурашки. Он почти с испугом следил, как бывший десантник мучительно, тяжело пытается выбраться из хаоса каких–то своих представлений. Лицо Палмера было мокрым от пота.

— Вы, — проговорил шеф, глядя в потолок, — вы не могли его встретить, потому что… Ну да, по той причине, что его уже не было… Кого не было, Палмер?

— Этого… Ну, который казался мне “чужаком”. То есть сам по себе для меня он, конечно, чужак. Я совершенно не знал его, никогда не видел… ну… прежде. Только потом… Да и какое это имеет значение? Ведь говорю же я, что все это так… Ну, в общем, не знаю! И откуда вы взялись на мою голову! Может, никакого “чужака”, в сущности, и не было, а я сижу тут перед вами и путаюсь, как дурак!

— Успокойтесь, Палмер. Хотите, я скажу, отчего это у вас происходит?

Палмер молчал.

— Оттого, что вы чего–то не договариваете.

Палмер молча обливался потом. “Ну почему он не вытрет лицо?!” — гвоздем засело в голове у Фрэнка. Сочувствие, которое он испытывал к бывшему десантнику, понемногу улетучивалось.

— Ладно, — сказал шеф. — Вопрос ребром: “чужак”, в сущности, был? Или “чужака”, в сущности, не было?

— Смотря что понимать…

— Палмер! Да или нет?

— Ну… как бы это вам объяснить? — пробормотал Палмер. Лицо у него было совершенно измученное. — Почему вы мне не верите? Я действительно не… Ну, сначала мне так показалось. А позже…

— Стоп! — сказал Гэлбрайт. — Вот с этого и начнем. Сначала. Опишите нам внешность “чужака”. Если трудно словами… Вы знаете, что такое фоторобот? Купер, дайте Палмеру на экран рабочее поле фоторобота.

— Я знаю, что такое фоторобот, и эта штука, пожалуй, мне ни к чему… Погодите, я все объясню! Уже работая в управленческом аппарате УОКСа, я однажды по какой–то надобности просматривал архив и… Мне попались материалы Третьей экспедиции к Урану. В том числе фотография десантников группы Элдера. Кроме самого Элдера, я никого из погибших ребят этой группы не знал и никогда не видел. То есть видел мельком в программе телевизионной информации… Но, во–первых, когда сообщили о катастрофе на Обероне, мы с Бугримовым проводили отпуск в лыжном походе в горах сибирского плато Путорана. И если учесть, что экран размерами с ладонь окружали в тесной палатке семь человек, можете представить себе, как хорошо мне все это было видно. К тому же весть о гибели Элдера так меня потрясла, что остальным десантникам, фамилии которых ни о чем мне не говорили, я уделил меньше внимания. Ведь с Элдером мы начинали еще на Венере. Бугримов тоже очень расстроился. Как выяснилось, кроме Элдера, он знал Бакулина, Асеева и Накая–му. Отпуск был испорчен… Во–вторых, мне не довелось посмотреть в полном объеме специальный фильм–отчет о Третьей экспедиции. Это уже когда мы с Бугримовым находились в резерве на лунной базе “Гагарин”. В тот день решался вопрос о нашем участии в Четвертой экспедиции в составе десантного отряда “Лунной радуги”, и нам, откровенно говоря, было не до просмотров. Правда, потом, в целях спецподготовки, наш отряд не раз просматривал этот фильм и слушал попутные комментарии Юхансена и Нортона. Но, поскольку не было смысла вновь демонстрировать фильм целиком, мы с Бугримовым видели только ту его часть, которая имела прямое отношение к событиям на Обероне и Действиям десантной группы. Десантники, естественно, работали в скафандрах… Словом, как–то так нехорошо получилось, что тех, которые там… остались на Обероне, я толком не видел даже на фотографиях…

— Рэнд, можно я выдам маленькую “профессиональную” тайну десантников? — неожиданно вмешался оператор.

— Не надо, Купер, — остановил его Гэлбрайт. — Все знают, что перед началом рискованных операций десантники почему–то не любят смотреть на портреты погибших. Иногда им это удается. Но продолжайте, Палмер, прошу вас.

— Да, есть такое у нашего брата… — смущенно согласился Палмер. — И, наткнувшись в архиве УОКСа на материалы Третьей экспедиции, я все это как бы заново прочувствовал и стал перебирать портреты десантников. Четверых я знал хорошо: Кизимова, Нортона, Йонге и, конечно же, Элдера. Узнал и двух других — Симича и… кажется, Лорэ. Когда–то встречался с ними в резерве. Перебираю дальше и вдруг… вижу перед собой лицо “чужака”! Я прямо обалдел. Переворачиваю портрет и на обратной стороне читаю: “Геройски погиб при исполнении служебных обязанностей. Оберон, система Урана”. И как положено — имя, фамилия, даты. Ну, думаю, дела!.. В голове сумбур, сосредоточиться не могу. Одно понятно: очень похож на того… Глядит с насмешливым прищуром, спокойно так. Будто спрашивает: “Ну что, старина, узнаешь?..” Вот. А вы суете мне фоторобот! Леонид Михайлов, десантник Третьей экспедиции.

Фрэнк заметил, что шеф и Никольский быстро переглянулись.

— Вот оно как… — пробормотал Гэлбрайт. — Друг Нортона!

— Этого я не знаю, — чуть слышно ответили губы с экрана.

— Купер, дайте Палмеру на экран портреты погибших десантников.

Пять красочных слайдов мгновенно выстроились в ряд.

— Кто? — спросил Гэлбрайт.

— Второй слева, — медленно сказал Палмер.

— Да, — подтвердил оператор. — Второй слева Леонид Михайлов.

— Уберите слайды, а портрет Михайлова сделайте покрупнее. Так… Спасибо.

Фрэнк с любопытством уставился на “чужака”. Внешность Михайлова производила приятное впечатление. На портрете он выглядел серьезным, но было в выражении его лица что–то такое, что давало повод заподозрить у этого человека иронический склад ума. Поджатые губы, взгляд изучающе–пристальный, левый глаз с прищуром… Фрэнк довольно уверенно представил себе человека неторопливого, спокойного в движениях, склонного относиться ко всему окружающему с повышенным вниманием, но не без юмора. Люди подобного типа встречаются редко… Да, старина Дэв, по–видимому, любитель редкостей. Что ж, друзей выбирать он умеет.

Шеф спросил:

— Вы абсолютно уверены, Палмер, что перед вами портрет того незнакомца, который… гм… шокировал вас на борту “Лунной радуги”?

— Зачем вы так… — печально произнес Палмер. — Я ведь говорил: похож. Настолько похож лицом, что это меня изумило. И все. О какой уверенности может идти речь?

— Ладно, ставлю вопрос по–иному. Вы уверены, что встретили на борту “Лунной радуги” незнакомого вам человека во плоти и крови, очень похожего, как вам удалось это выяснить позже, на Леонида Михайлова?

— Да, встретил. Во плоти и крови. Очень похожего на Леонида Михайлова. Лицом.

— Так… А телом?

— Но я ведь никогда не видел Михайлова в… в натуре!

— Вот именно, — сказал Гэлбрайт. — Зачем же вы все время подчеркиваете: “похож лицом”?

Палмер опять замолчал. На него жалко было смотреть. “Нет, я к этому, наверное, никогда не привыкну…” — подумал Фрэнк. Шеф поднялся и обошел вокруг стола, поглядывая на экранную стену. Палмер потел и молчал. Шеф сел. Деловито сказал:

— Итак, незнакомец лицом похож на Михайлова. А кого он напомнил вам телом? Поясняю: походкой, осанкой, повадками, жестами?..

Губы Палмера шевельнулись совершенно беззвучно, и все на этом закончилось.

— Ну почему я должен тянуть вас за язык? — спокойно спросил Гэлбрайт. — Вы же сами минуту назад говорили, что “чужака”, в сущности, не было. Это вам удалось “раскусить” еще на борту “Лунной радуги”, и довольно быстро. Вы узнали “чужака”, Палмер.

Лицо Палмера дернулось, как от удара.