Азиатские христы - Морозов Николай Александрович. Страница 27

Наиболее вероятными считают их тождественными с Хун-Ну некоторых летописей, найденных в Китае, и написанных идеографическим рисуночным письмом, так что точное произношение установить еще нельзя. И если уже руководствоваться лингвистическими следами, то здесь мы приходим опять к довольно неожиданным выводам: слово Гунны <…>, Хун-Ну и Ханы очевидно одного и того же корня, но h постоянно переходит в й, как это мы видим в испанских словах Хуан вместо Иоанн, Хосе вместо Иосиф и т.д. Но ведь от Хуана до Хана не больше расстояния, чем от Карла до Короля. И если от имени Карла произошел титул Короля, то почему же и от Хуана (т.е. первосвященника Иоанна, вернее Иоана) не произойти на востоке звания Хана [14]? При том же Иоанн (по еврейской транскрипции ЙУН, а при обычном переходе Й в придыхание ХУН) значило просто Иониец, т.е. грек, и с этой точки зрения гуннами пришлось бы считать греков, между которыми к тому времени должно было распространиться апокалиптическое христианство, возвещавшее скорый приход на землю воскресшего Христа и гибель всех земных царей.

Не будет большой натяжкой, если и имя Иоанн перевести Божий Князь, считая, как и всегда, в именах еврейского происхождения первый слог ИО за сокращение имени Иеговы, остаток АН за потерявшего свое придыхание в средние века слово ХАН (так и Магомет по-гречески пишется Маамет, без придыхания). Тогда и имя греков ионийцы может происходить от иоаннитов, а не от летающих там горлинок.

С такой точки зрения гунны (или ханы, или яны, или ионы) явились бы только местным прозвищем иоаннитов-апокалиптиков, и все гуннское движение в Европе приняло бы характер распространения апокалиптического христианства, которое, потерпев отпор в Великой Ромее, которая в это время не была обессилена никакими сейсмическими катастрофами, направилось на европейский запад, а потом и за Урал на азиатский восток. С этой точки зрения брат Аттиллы — Будда, может быть действительным, и был изобретателем доменной печи для массовой выплавки чугуна, вследствие чего и город, где он действовал, получил название Буда-Печь, по-славянски Буда-Пещь, превратившееся потом (благодаря тому, что звук щ есть шьч) в Будапешт, а по-немецки просто в Печь (Ofen), под каким именем он и известен до сих пор у немцев.

Каков же был тогда этнографический состав населения этой страны?

Теперь она на местном своем языке называется <…> — страна мадьяр, по-славянски Угрия, и население ее состоит около 42% из мадьяр, 15% сербов и хорватов, 11% словаков, 2% русин, 4% евреев, 13% румын, 12% немцев, а остальные — около 1% — падают на болгар, албанцев, греков, итальянцев, цыган и т.д. А в религиозном отношении в ней около 51 % римско-католиков, главным образом, мадьяр, а из остальных вероисповеданий около 15% православных, около 10% — униат, около 13% — протестантов, около 4% евреев.

Все это разнообразие народностей и вероисповеданий показывает на бывшую сложность и неустойчивость ее религиозной жизни, благодаря разнообразию ее племенного состава, представляющего смесь различных языков, из которых главный, мадьярский, принадлежит к отделу Венгро-Урало-Алтайских языков, по-видимому, представлявших в то время более распространения по Европе, чем теперь. Главная из его групп — венгерско-финская (финно-угорская). Важнейшим из всех ее языков, по своей культурности и по своей литературе и является венгерский, к которому особенно близко примыкают наречия остяков и вогулов, распространенных по северному Уралу и за ним в Тобольской и Томской губерниях, хотя и отделено от Венгрии обширными пространствами русского языка, распространившегося не иначе как от Балканских славян, и вытеснившего существовавший тут ранее венгерский язык. Точно также отрезаны русским языком от своего венгерского центра и более уклонившиеся от него финляндский – суоми — который, по-видимому, напрасно считают древнейшим и даже исходным в этой группе; эстонский в Эстии, Лифляндский, Лапландский и быстро исчезающие в Русском море островки черемисского между Казанию и Нижним Новгородом, мордовского между средним течением Волги и Южным Уралом, Зырянского, Вотякского и Пермякского, на северо-востоке Европейской России.

Вторая группа Венгро-Урало-Алтайских языков — Самоедская, — распространена в числе четырех наречий по прибрежьям Северного океана от Белого моря до Енисея принадлежит, как и предшествовавшие, к христианам, находится еще на самой низшей степени культуры, благодаря свойствам своей страны.

Третья группа Венгро-Урало-Алтайских языков — Тюркско-Татарская, особенно многочисленная, простирается от Балканского полуострова с незначительными перерывами до озера Байкал и реки Лены. Самое развитое и распространенное наречие ее Османли или Турецкое охватывало до конца XIX века, как господствующих язык, всю Европейскую Турцию и Малую Азию, а очень родственное с ним Чувашское наречие, как островок, сохранилось между Нижней Волгой и рекой Уралом. Ногайское наречие употребляется у татар в Крыму и по северному побережью Черного моря, кумыкское на северо-восточном Кавказе, Туркменско-джадатайское и узбекское — в Туркестане, киргизское — в Кашгарии и Южной Сибири, и якутское — по течению Лены.

Четвертая группа этих языков — Монгольская, состоит из собственно монгольского наречия, господствующего в северной части Китая и обладающего своим силлабическим письмом, содержащим псевдо-переводы тибетских буддийских сочинений, и нескольких источников Манчжурского наречия, являющегося вместе с предшествовавшим виднейшим представителем этой группы, так как тоже обладает с 1599 года самостоятельным алфавитом и некоторыми литературными памятниками, Бурятского наречия по Байкалу, калмыцкого, обладающего звуковым алфавитом, к западу от него, и из разных тунгусских наречий, охватывающих Северо-восток Азии от Енисея до Тихого Океана, и от Ледовитого океана до Центрального Китая.

Эти четыре главные группы этих языков имеют мало созвучных слов, и их сходство проявляется главным образом в общности грамматического строя, но наречия внутри каждой группы, за исключением первой — Венгерско-Финской, — настолько мало разнятся друг от друга, что не мешают взаимному пониманию; это то же, что, например, верхне-немецкий и нижне-немецкий, русский и украинский.

Обыкновенно думают, что каждая родственная группа языков распространилась из той страны, в которой господствует самое простое его наречие, но нет ничего ошибочнее такого допущения. Большинство шансов за то, что широко распространяющийся язык зародился именно в той местности, где он успел достигнуть наибольшей сложности. Пример этого мы видим, например, во Французской Канаде, где почти консервировался французский говор XVIII века, или в Исландии, в которой сохранились скандинавские саги, уже забытые в своей родной стране. Так и во всех других отношениях.

Что же касается до умственной культуры, то распространение ее из более культурных в менее культурные страны, а не наоборот, казалось бы, не требовало совершенно никаких доказательств, и если мне в подтверждение такого естественного закона пришлось здесь написать восемь томов, то исключительно потому, что прежние авторы как бы загипнотизировали нас, и потому невозможное стало казаться нам не подлежащим никакому сомнению или возражению, которое только раздражает, а не убеждает.

Вот, например, хотя бы и в настоящем случае. Мы видим, что всякая религия развивалась вначале лишь в определенном лингвистическом бассейне. Так, католицизм, начавшись в Риме, как в культурном центре, охватил сначала страны с романскими языками: Италию, Францию, Испанию. А когда он перебросился в чуждые лингвистические бассейны, то вслед за тем, как развилась в достаточной мере их национальная культура, он был отброшен, дав начало новым, более совершенным культам протестантского характера. Так и восточное православие распространилось сначала преимущественно среди народов славянского лингвистического бассейна, и тоже из своего центра — Великой Ромеи, которая в средние века имела полуславянское население, захватив вместе с тем и сравнительно ничтожную территорию греческого языка.