Тупое орудие (др. перевод) - Хейер Джорджетт. Страница 19

— Его пусть Скотланд-Ярд ищет, а вы с утра оправляйтесь в Марли, вдруг что интересное услышите. Кстати, — Ханнасайд поднялся, его глаза лукаво блеснули, — если натолкнетесь на энергичную молодую особу с моноклем, Бог вам в помощь. Это младшая сестричка миссис Норт, она детективы пишет.

— Что?! Хотите сказать, под ногами у меня будет путаться писательница?

— Не исключено.

— Вот здорово! — съязвил сержант. — Казалось бы, Ихавод — тяжелый крест, добавки не надо. В очередной раз убеждаюсь: если судьба не сломила тебя сразу, наверняка попробует снова.

Ханнасайд засмеялся.

— Отправляйтесь домой изучать Фрейда, Хейвлока Эллиса [28] или кого вы там изучаете. Надеюсь, это поможет.

— Изучать, ага! Да у меня времени не хватит. — Сержант потянулся за шляпой. — Вечерок будет еще тот!

— Лучше отдохните. У вас был тяжелый день. Чем займетесь?

— Библию буду зубрить.

Глава седьмая

Ханнасайд допоздна засиделся в кабинете, изучая бумаги Эрнеста Флетчера, а то, что он из них выяснил, уже в девять часов следующего утра привело его в контору мистера Эйбрахама Бадда.

В приемной ждать не пришлось. Секретарь отнесла визитку Ханнасайда своему начальнику, тотчас вернулась с глазами навыкате, готовая в красках рассказать об этом таинственном посетителе, едва соберется подходящая аудитория, и дрожащим голосом попросила следовать за ней.

Едва Ханнасайда провели в кабинет, мистер Бадд вскочил с вращающегося кресла навстречу дорогому гостю. Он настолько соответствовал описанию, которое дал сержант Хемингуэй, что суперинтендант с трудом подавил улыбку. Толстенький, низенький, лоснящийся, Бадд каждой порой источал навязчивое дружелюбие. Он пожал Ханнасайду руку, усадил на стул, предложил сигару и несколько раз повторил, что рад его видеть.

— Очень рад встрече, суперинтендант! Какая трагедия! Какое чудовищное зверство! Известие буквально раздавило меня. Я так и сказал сержанту в Скотланд-Ярде — раздавило, — с чувством повторил Бадд. — Ибо я уважал мистера Флетчера. Да, сэр, я уважал его. Какой ум! Какая деловая хватка! Талант! Я всегда говорил: у мистера Флетчера талант предпринимателя. И вот этого человека нет…

— Пожалуй, вы правы, — сухо отозвался Ханнасайд. — Вы тесно сотрудничали с покойным, да?

Взгляд умных глазок мистера Бадда и характерный для его народа жест одновременно выражали и согласие, и отказ.

— В чем заключалось ваше сотрудничество? — спросил Ханнасайд.

Мистер Бадд подался вперед и, положив локти на стол, ответил заговорщицким тоном:

— Строго между нами, мистер Ханнасайд. — Он хитро взглянул на суперинтенданта. — Дела своих клиентов я не обсуждаю ни с кем на свете, особенно дела мистера Флетчера, но когда происходит подобное, правила, конечно, отменяются. Я деликатен, иначе нельзя. Кем бы я был, если бы не деликатность? В этом кресле точно не сидел бы. В то же время я на стороне закона и порядка и осознаю: мой гражданский долг — помогать полиции любыми возможными способами. Поэтому сегодня я нарушу правило молчания. Вы, мистер Ханнасайд — человек широких взглядов и огромного жизненного опыта. Вы понимаете: не все, что происходит в Сити, освещается «Файненшнл таймс». — Бадд затрясся от удовольствия и добавил: — Далеко не все.

— Я прекрасно сознаю, что не слишком щепетильному человеку с положением мистера Флетчера — он ведь был членом советов и правлений, верно? — удобнее нанять маклера, чтобы от его имени покупал акции, а самому оставаться инкогнито, — заметил Ханнасайд.

— Вы хорошо осведомлены, да, мистер Ханнасайд? — спросил Бадд, подмигнув. — Если коротко, то все правильно. Вы можете не одобрять такой выбор, я могу его не одобрять, только к нам с вами дело не относится, так?

— К вам это очень даже относится, ведь мистер Флетчер постоянно вас нанимал.

— Верно, — кивнул Бадд, — я не отрицаю. Какой смысл отрицать? Моя задача — выполнять указания клиентов. Этим я и занимаюсь, мистер Ханнасайд, не задавая лишних вопросов.

— По-моему, так не всегда получается, — парировал Ханнасайд.

— Что вы имеете в виду? — обиделся Бадд. — Не нравится мне это, мистер Ханнасайд. Совсем не нравится.

— Лишь вчера вы сказали сержанту Хемингуэю, что не выполнили какие-то указания мистера Флетчера.

Помрачневший было Бадд снова заулыбался, устроился поудобнее и с явным облегчением проговорил:

— Ну-ну-ну, это же преувеличение! Малюсенькое преувеличение, уверяю вас! Сержанту я сказал, что мы с мистером Флетчером не совсем друг друга поняли.

— В чем именно было дело?

— Побойтесь Бога, суперинтендант! Вы ведь не ожидаете, что кто-то из моих коллег раскроет суть секретной операции? Это было бы неправильно, да и непорядочно.

— Ошибаетесь, мистер Бадд, именно этого я от вас ожидаю. Зачем ходить вокруг да около, лучше сразу скажу, что сейчас документы мистера Флетчера у полиции. Более того, все, о чем умолчите вы, наверняка расскажут ваши гроссбухи.

Во взгляде Бадда стало еще больше укора.

— Суперинтендант, вы же понимаете, что нельзя так своевольничать, — проговорил он скорее печально, чем зло. — Вы не дурак, я не дурак, зачем такие жесткие меры?

— В моей власти применить к вам самые жесткие меры, — резко ответил Ханнасайд. — По вашим собственным словам, в день убийства вы были у мистера Флетчера и поссорились…

— Не поссорился, суперинтендант! Не поссорился!

— …поссорились с ним. Время ухода из Грейстоунс вы ничем подтвердить не можете. Это вкупе с письменными доказательствами, которые я обнаружил в документах мистера Флетчера, дает мне основание запросить ордер на обыск вашей конторы.

Бадд поднял руку:

— Зачем мучить друг друга? Суперинтендант, вы превышаете свои полномочия. На меня у вас ничего нет. Разве я не явился в Скотланд-Ярд сразу, как прочел страшные новости в газете? Разве я не рассказал всю правду вашему сержанту? Такого отношения я не ожидал, совершенно не ожидал. В жизни закон не нарушал, ни единого разу! И что получаю взамен?

Стенания Бадда впечатления не произвели. Не соблаговолив ответить, Ханнасайд глянул на листок со своими записями.

— Десятого июня мистер Флетчер написал вам, поручив купить десять тысяч акций «Хакстон индастриз».

— Верно, — отозвался Бадд, не без тревоги глядя на полицейского. — Я не отрицаю. Зачем мне отрицать?

— Эти акции считались мертвым капиталом, да?

Бадд кивнул.

— Так вы купили их?

— Странный вопрос, — после короткой паузы ответил Бадд, напуганный прямотой Ханнасайда. — Я получил указания. Одобрял я инвестицию в «Хакстон индастриз» или нет, разве мое дело давать советы мистеру Флетчеру?

— Вы купили акции?

И снова Бадд ответил не сразу. Он с тревогой смотрел в лицо Ханнасайду и, сбитый с толку, гадал, что суперинтендант выяснил из документов Флетчера.

— А если нет? Такой огромный пакет очертя голову не покупают. Получилось бы нелепо — я слишком хорошо знаю свое дело, чтобы это не понимать.

— Когда вы получили указания мистера Флетчера, акции «Хакстон индастриз» не котировались?

— Компания была обречена, — коротко сказал Бадд.

— На ваш взгляд, их акции ничего не стоили?

Бадд пожал плечами.

— Вы наверняка удивились, когда вам поручили купить такой большой пакет акций?

— Может, и удивился, только это не мое дело. Вдруг мистер Флетчер получил конфиденциальную информацию?

— Но вы сочли, что мистер Флетчер ошибся?

— Даже если так, мои взгляды и мнение не важны. Мистер Флетчер пожелал купить пакет акций, а почему, не мое дело. Если хотите знать, сейчас интерес к «Хакстон индастриз» заметно возрос. Моими трудами.

— Вы скупали акции?

— А что мне оставалось? Мистер Ханнасайд, буду с вами откровенен. Вообще-то причин на это у меня нет, ни малейших, только скрывать мне нечего, а полиции помочь хочется. Вряд ли, конечно, вам поможет мой рассказ, но как человеку здравомыслящему мне ясно: та сделка вас интересует. Мы с мистером Флетчером впрямь не поняли друг друга, и дело тут в его указаниях. Любого поразило бы настойчивое — а оно было настойчивым! — желание мистера Флетчера купить акции умирающей компании. Меня, как здравомыслящего человека, оно тоже поразило. Что сделал я? Решил, что в указаниях опечатка. Добавить лишний ноль легче легкого. Я хотел проверить, позвонил мистеру Флетчеру, а он сказал, что все правильно. Еще разозлился, что я задаю ненужные вопросы. Я начал объяснять, но не успел: мистер Флетчер бросил трубку. Ну зачем мне втирать вам очки? Конечно, незачем. Я ошибся. Да, мистер Ханнасайд, я ошибся. Впервые за двадцать лет приходится винить себя в небрежности. Как бы неприятно ни было. Вам бы тоже было неприятно! Следовало запросить у клиента письменное подтверждение, что он желает приобрести тысячу акций. Следовало, а я не запросил, пренебрег своими обязанностями. Я купил от его имени тысячу акций малыми пакетами. В результате их котировка повысилась. Тут и позвонил мистер Флетчер. Он увидел на тикере новый курс, сообразил, что это моих рук дело, и захотел выяснить, выполнил ли я его указания. «Да», — ответил я. Мистер Флетчер обрадовался. Мы с ним сотрудничали много лет, я никогда не перечил, вот он и раскрыл мне секрет. Ни капли подлости — таким был мистер Флетчер! Оказывается, умирающую «Хакстон индастриз» задумало поглотить «Ай-Пи-Эс консолидейтид», мол, если я сам хочу заработать, акции нужно покупать быстро, но осторожно. Понимаете? Они, мол, до пятнадцати шиллингов поднимутся. Это точно, мистер Ханнасайд, возможно, они даже выше поднимутся. А что потом? Потом, как всегда шутя, мистер Флетчер сказал, мол, я небось подумал, что он спятил, поручив мне купить десять тысяч акций. Так и сказал. Десять тысяч, десять! Я купил лишь тысячу, а они между тем подскочили с полукроны до семи с половиной шиллингов и больше не упадут. Нет, сэр, акции «Хакстон индастриз» будут расти и расти. Что я мог сделать? Только одно, и я это сделал. Я отправился к мистеру Флетчеру. Он ведь доверял мне и не усомнился бы в моих словах, тем более я не лгал. Разумеется, он не обрадовался. Понятно, да? Но мистер Флетчер был джентльменом, настоящим джентльменом. Даже раздосадованный. Расстались мы друзьями. Ну вот, вкратце так все произошло.