Ведьма на зелёной фишке - Громова Ирина Петровна. Страница 45

– Не соглашусь с Вами, Капитолина, – покачал головой наш новый балетный бог. – Женщины сейчас попадаются очень крепкие. Например, эта Гинтара Буткуте, которую подозреваем мы, та ещё стерва…

– Да, я смотрела передачу профессора Красильникова,– я показала Кеше и всем присутствующим, что я в теме.

– А я слышал, что вы лично знакомы с Сан Санычем? – Кеша тоже показал, что он в теме.

– Он друг моей бывшей семьи, – подтвердила я, понимая, что все это уже знают, – То есть, семья – бывшая, а другом он остался до сих пор.

– И мой учитель, – сказал Кеша.– С Артёмом Артуровичем я тоже пересекался по работе.

Да, Иннокентий подготовился хорошо. Он знал про мою жизнь, кажется, всё. Сразу повеяло теми интересными временами, когда я жила с Артёмом Артуровичем.

Вы сейчас поймёте меня, если хоть когда-нибудь находились под одной крышей с человеком, который умеет читать ваши мысли? И даже знает их наперёд, ещё до того как вы их придумали? Я в такой атмосфере прожила свои первые двадцать пять лет. Сначала нас с сестрой воспитывал такой же офицер спецслужб, наш папа. Батя, хотя сейчас и в отставке, до сих пор пытается строить и выводить на вечернюю поверку всю женскую половину нашей семьи, постоянно сокрушаясь, что Бог не дал ему парней.

Таким жёстким и проницательным оказался и отец моего ребёнка. Скрыть невозможно было ничего. Письма и дневники читались, вещи постоянно проверялись. При этом память у Артёма была фотографической, врать было ему невозможно и бесполезно. Он всегда помнил, чем закончился предыдущий разговор на любую тему, даже если разговор происходил год назад. И всегда держал логическую нить.

Если у меня вскакивал на носу прыщ, и я нервничала по этому поводу, то учинялся допрос: почему, не такая, как всегда. Моральное давление давало результаты – я училась быть «такой, как всегда», независимо от любых обстоятельств.

Только потом, повзрослев, я поняла, что у нас была постоянная война интеллектов, постоянная гонка за информационным и умственным преимуществом. А в те годы, я часто воспринимала отношения с Артёмом как безостановочную развивающую игру. Я ведь любила человека и безоговорочно верила ему.

– С этого бы и начинали знакомство, – выдохнула я, захлопнув в голове книгу воспоминаний. – Вообще бы тогда не пришлось сидеть на столбе и танцевать балеты.

– Согласен, – кивнул Кеша и поменял тему, – А почему вы всё время спрашиваете про другие версии?

Это был правильный вопрос. Пока служба безопасности Терентия упёрлась в разработку версии под условным названием «Зверюга», и это было её безусловное право, у меня не сходились некоторые обычные бытовые детали.

38

– Меня кое-что смущает, – честно призналась Иннокентию я, – Во-первых, нелогичность поведения этой вашей Гинтары. Если она так хотела заставить страдать Валентину и Терентия, почему она не напала на их глазах на Ксюшу с Настей.

Согласитесь. Если я так ненавижу человека, что готова отрезать ему голову, то его несчастье от потери ребёнка дало бы возможность полностью насладиться страданиями жертвы. И в этом был бы смысл мести. Но вместо этого наш преступник вдруг пошёл и убил обоих родителей. И убил как-то не очень профессионально. Скорее, спонтанно.

Кстати, я до сих пор не уверена, что убийца не увидел разницы между Валентиной и Глашей, – продолжала я. – Допустим, они чем-то похожи, как дальние родственницы. Но ведь эта ваша профессионалка хорошо знает Валентину?

– Возможно, преступник просто решил убрать свидетеля? Он мог сначала напасть на Терентия Павловича, а Глаша могла это видеть. Хотя, конечно, способ странный, – согласился балетный спец. – По этому вопросу у нас тоже нет полной ясности. Мы не уверены, что Глашу убила Гинтара. Это могли сделать и беглые зеки.

Но они пошли в жёсткий отказ, нажимая на то, что не убийцы. И это правда. Сидели за обычный «гоп-стоп», и крови на них до сих пор не было. Мы надеемся, что с минуты на минуту беглые заговорят и картина предстанет более или менее подробная по этому эпизоду.

– Хорошо, давайте подождём, пока заговорят беглые заключенные, – согласилась с Иннокентием я. – Но у меня есть и другие сомнения. Например, я никак не могу отделаться от ощущения, будто преступник ожидал, что мы с Вовкой уйдем из дома. Я даже не удивлюсь, если окажется, что Сашку и убили именно для того, чтобы нас выманить.

Но, если преступник – «Зверюга», то как она могла быть связана с Сашкой? Вообще, вся история с Нечаевым, как будто, выпадает из общей картины. Его никак не приклеить ни к вашей Гинтаре. Ни к ЭНЖеЛОНу. Сашка Нечаев – сам по себе. И я пока не вижу, каким образом его можно увязать со спецслужбами.

В-третьих, почему так странно повела себя наша собака? Она дала человеку войти в дом и даже съела из его рук отраву. Но еще более меня удивляет поведение самого гостя. Почему такая «Зверюга», как ваша Гинтара так легко расправляется с людьми. Но при этом демонстрирует такую гуманность к собаке? Тем более, что она ещё собирается вернуться в этот дом. Когда она придёт убивать людей и маленького ребенка – опять предстоит встреча с той же собакой. Удивительно, что оставляет Скарлетту в живых.

– Ну, тут тоже можно найти некоторые объяснения, – возразил Иннокентий. – С натяжкой правда, но можно допустить, что она не хотела возвращаться, а собиралась всё закончить сейчас. Или она не хотела убивать, а хотела напугать. Наконец, зачем ей убирать собаку, с которой она сумела договориться. Она же не знает, как вы будете реагировать. Может, завтра, в ответ на её действия, вы привезете в свой дом десять таких собак, а с ними уже договариваться будет проблематичнее. Реально, конечно, но займёт время. А так, пока вы гуляете, собачка проспится.

Погуляй вы дольше, могли даже не заметить, что Скарлетта спала. Проснулась бы и прибежала. Собаки же не могут рассказать, что тут было. – В подтверждение Кешиных слов, Скарлетта повернулась на бок и открыла глаза. Во взгляде квадратной бульдожьей морды сквозила растерянность. Она пропустила в дом целое собрание людей и никак не могла сообразить, как это произошло.

– Ну, допустим, – опять согласилась я, – Но эта земля, которую она насыпала мне под буфет. Вы что-то можете сказать об её происхождении?

– Да! Что ты думаешь, Кеша? – подзадорила Настя.

Валентина слушала, боясь пропустить хотя бы слово. Вовка направился по новой ставить чайник. В воздухе проявился ярко выраженный запах лимонной мяты – вдруг заработал освежитель, который я зарядила соответствующим запахом три дня назад.

– Честно? – признался Кеша, – первое, что мне пришло в голову: туда намешано какое-нибудь сильнодействующее, отравляющее вещество. Анализ покажет уже завтра.

– А мне кажется, что это обычная земля с кладбища, – призналась я. – Так у нас сживают со света людей местные ведьмы. То есть, дама верит во всякую женскую чепуху. Это вяжется с образом вашей Гинтары.?

– Не очень, если только она не затеяла какую-нибудь новую игру. И не пытается, таким образом, дополнительно сбить нас с толку, – медленно произнесла Валентина.

– Но я нашёл под вашим сервантом не только землю. Рядом с кучкой земли мною обнаружены две капли крови. – Иннокентий вдруг смутился, как будто взвешивал, стоит ли мне сообщать следующую информацию. – И, простите меня, Капитолина, я не хотел бы вас пугать, но мне кажется, под вашим сервантом сидела крыса. По-моему, она укусила нашу гостью, когда та высыпала землю

– Тусечка!!! – подскочили мы с Настей и Вовкой, – Тусечка маленькая. Ты тоже защищаешь свой дом! – Я постучала ногтями по полу – условный знак для Антошки: «Выходи – угощу».

Сначала послышалось шуршание, потом частое топтание маленьких лапок. Наконец, и из-под серванта показалась Туськина серая морда. Через минуту, внимательно осмотревшись, крыска уже запрыгивала мне на колени. А ещё через десять секунд – сидела на плече и с присвистом что-то быстро рассказывала мне на ухо. «Тики-тики-тики». Туська явно жаловалась. Мне пришлось взять крыску в руки и внимательно прощупать каждую косточку. Животина отнеслась к процедуре спокойно. Переломов вроде не было. – Маленькая моя, тебя ударили?