Сердце Вселенной - Бердник Олесь Павлович. Страница 3

Их аэродром оказался возле родного городка, жена, несмотря на его уговоры, отказалась уехать, пока он здесь, рядом.

И вот… стая самолетов со свастикой на крыльях. Жестокий воздушный бой. Враги, отогнанные от аэродрома, сбросили бомбы на мирный городок. Внизу - море огня и дыма… А утром он, поседевший за одну ночь, здесь, на полянке, хоронил своих близких…

Шли годы… Годы напряженной работы. Первые искусственные спутники Земли… Первые полеты человека в Космос… И он, мечтающий о мире без страданий, о Земле, на которой дети не будут гореть в пламени взрывов, - первых рядах идущих на штурм звездных просторов.

Скоро исполнится его мечта. Он полетит на Марс! Во имя торжества разума, во имя Будущего, ради человечества понесет он к таинственной планете эстафету дружбы и знания!

И эти могилки, эти печальные воспоминания… Они тоже зовут, указывают, требуют… Прощайте, мои дорогие! Я выполню ваш наказ, не отступлю ни перед чем, пройду весь трудный путь до конца. И вы будете вместе со мною. Там, во мраке Космоса!

Огнев тяжело вздохнул, поклонился могилкам и начал спускаться с обрыва к реке. Спустившись, он в изумлении остановился. На берегу росла раскидистая старая верба. Под нею стоял мальчик лет десяти, держа в руках конец веревки. Другой конец был переброшен через ветку и на нем, привязанный за ногу, болтался другой мальчик, примерно такого же возраста, как и первый. Его налившееся кровью лицо было сине-багровым, он кряхтел, стонал, извивался в воздухе, как червяк, но не кричал и не старался освободиться. Мальчик, стоявший внизу, строго приговаривал:

- Ну, ну… подтянись немного еще… согни колени… хватайся руками…

- Хватайся, хватайся! - сердито прохрипел висевший. Разве не видишь, что не достану? Вот подвешу тебя - сам попробуешь!

Огнев невольно рассмеялся. Мальчик под вербой от неожиданности выпустил веревку и его партнер с воплем свалился на землю.

- Что вы делаете? - спросил заинтересованный Огнев. Впервые вижу такую игру!

- Это не игра, - буркнул упавший. - Это репетиция.

- Что же вы репетируете?

- Невесомость… в космическом корабле… Мы после школы пойдем в училище астропилотов.

- Вот поэтому и тренируемся, - солидно добавил второй, взглянув исподлобья на Огнева и вдруг умолк, впившись взглядом в лицо собеседника. Крутой подбородок, глубокая вертикальная морщина, прорезающая лоб, слегка сощуренные глаза, совершенно седая голова… А на груди - значок с изображением ракеты… Да ведь это же сам Огнев!

Мальчик подтолкнул товарища локтем и прерывающимся от волнения голосом спросил;

- Вы… Огнев… Иван Сергеевич?

- Я самый, - дружески усмехнулся космонавт. - Будем знакомы!

Он с серьезным видом пожал ребятам руки.

- Это хорошо, что вы готовитесь к полетам. Только подвешивать друг друга на веревке не советую - можно разбиться. У вас в школе авиакружок есть?

- Еще нет.

- Надо организовать. Вернусь с Марса - навещу. Так и передайте своим товарищам.

Из-за поворота вынырнула легковая машина и остановилась возле Огнева. Из нее выскочил молодой человек в форме работника связи.

- Иван Сергеевич! Едва вас нашел! Срочная телеграмма!

Огнев прочел скупые фразы вызова. Странная телеграмма… Очевидно, случилось что-то очень важное - академик Соколов не будет тревожить по пустякам…

Он взглянул на притихших ребят, порылся в карманах и, не найдя ничего, что можно было бы подарить на память, решительно снял с груди значок космонавта и подал им.

- Это - всему классу. Слышите?

Мальчики растерялись.

- Насовсем?!

- Насовсем. Только с условием - учиться на пять!

Огнев похлопал ребят по плечам и сел в машину. Еще раз с нежностью взглянул вверх, на полянку, где покоился прах его близких.

Все хорошо. Смерть отступает перед жизнью. Рядом с могилами дети готовятся к звездным полетам. Смерти нет. Есть только светлая печаль о прошлом, зовущая вперед…

А мальчики еще долго смотрели вслед удалявшейся машине. Что это было? Сон? Нет, вот на ладони лежит блестящий значок - на синем фоне ракета перечеркивает серебряный полумесяц и внизу золотыми буквами надпись «Почетный космонавт». И ребята, подскакивая от радости на ходу, помчались домой, крича не своими голосами:

- Огнев! Настоящий Огнев!

От станции до села было три километра, и Савенко решил идти пешком.

Рядом со столбами высоковольтной линии бежала лента асфальта, но Андрей выбрал старую полевую дорогу.

Теплый ветерок сдувал с цветущих хлебов пыльцу, желтое живоносное облачко возникало и таяло в воздухе, напоенном ароматом земли и согретых солнцем трав. В пьянящей хрустальной высоте звенели песни жаворонков.

Андрей вошел в рожь, закрывшую его почти с головой, остановился, вдыхая всей грудью знакомые, милые с детства, запахи и, захватив горсть колосков, прижался к ним лицом.

Как странно! Проходят столетия, люди уже проникли в космическое пространство, а поля, как и раньше, колышатся волнами под ветром, вскармливают на своей груди все новые и новые поколения. Какая извечная, неизбывная мощь! Я вернулся к вам, я впиваю вашу силу, готовясь к далекой дороге…

Здравствуй, рожь! Привет, жаворонок! Низкий поклон тебе, бескрайнее родное поле. Поцелуй меня, ласковый ветер, как когда-то - помнишь - в детские годы. Как часто утром выбегал я из села, встречался с твоим дружеским порывом, всматривался в голубой мираж на горизонте. Там виделись мне грядущие годы, ожидающие меня дороги! Коснись меня, ветер! В сердце моем безграничная благодарность тебе, полям, солнцу, щедрой земле отцов…

Из-за пригорка показались первые хаты родного села. Верными стражами высились тополя. Над ними мелькал белый змей, и Андрей, увидев его, засмеялся от радости.

Белый змей. Бумажный змей! Именно от него начался путь Андрея в космос. Пусть его змей был неуклюжим, смешным, но мальчонка Андрейка, запуская его, всегда смотрел в небо. Это ты вел его по трудной и прекрасной дороге, змей далекого детства! Слава тебе! Я снова вижу тебя! Ты опять в воздушном потоке поднимаешься к тучам и глазенки мальчат смотрят в небесную бездну. Здравствуй, милый, смешной, неумирающий змей!

А вот и село. Бурьян у околицы, вишневые сады. А над крышами, сколько видит глаз, высятся антенны радио и телевизоров. Как далеко шагнуло ты, село! Оставаясь в объятиях матери-природы, ты протянуло руки далеко в окружающий мир. Ты получило глаза, которые видят за тысячи километров, овладело слухом, что ловит голоса твоих сыновей на других планетах. И все же ты не изменилось для верных детей своих. Ты по-прежнему нежное и заботливое, как мать. Здравствуй, село!

Со скрипом раскрылись ворота первого от поля двоpa. Андрей вошел в них. Мама! Чует ли твое сердце, что сын недалеко?

В сенях что-то упало. На порог хаты выбежала пожилая женщина. Всплеснула руками, бросилась навстречу сыну, припала к богатырской груди. Он склонился к ней, целуя седые волосы, изможденное лицо, заплаканные глаза.

Мать откинула голову, любуясь широкими плечами сына, его открытым лицом, синими, ясными глазами. Сын… Единственный!

- Приехал? А я жду, не дождусь! Надолго?

- На месяц, мама!

- Слава тебе господи! А потом… опять туда?

Мать несмело показала глазами на небо. Андрей засмеялся и утвердительно кивнул головой.

- На Марс, мама!

Мать жалобно вздохнула, смахнула слезу.

- Думала, налетаешься… женишься. Такие девушки кругом заневестились. Я бы внуков нянчила!

- Э, мама, - махнул рукою Андрей, - мои невесты возле звезд летают. Может, где-нибудь поймаю, тогда привезу к тебе на поклон.

- Все смеешься!

- Нет, серьезно.

- Да пойдем же в хату, Андрейка! Будем звать гостей.

Но звать гостей не пришлось. Соседские ребята видели Андрея, когда он подходил к дому и помчались по селу с криком:

- Савенко приехал! Дядя Андрей приехал!

К хате Савенко потянулись люди. Пришел председатель сельсовета, завклубом и не успела мать накормить сына обедом, как его повели в клуб. Там уже собралось почти все село.