Гаяна - Аматуни Петроний Гай. Страница 92

Зимняя одежда и обувь содержали в себе тончайшие обогревательные элементы, оберегающие тело от морозов.

На третий день за мной прилетел Рат.

- Не передумал, ани? - спросил он.

- Нет.

- Может, и остальные захотят посмотреть завод?

- Да, конечно, - ответил за всех Евгений Николаевич.

Летели курсом на Тиунэлу недолго, хотя и медленно. На дне глубокого каньона, у берега треугольного водохранилища, показался серебристый шар из пластмассы, металла и стекла.

К нему примыкают длинные фермы, толстые трубы и черный шар поменьше, прилепившийся к желтому песчаному карьеру на скате горы. Издали похоже, что упрямый жук силится выкатить задними лапами тяжелый ком…

- Он? - спросил я.

- Да, ани, - ответил Рат и подвел гравитомобиль к скалистой площадке у входа в завод-шар.

- Заходите, - пригласил Рат. - Здесь изготовляются различные опытные машины средних габаритов, а сегодня будет выпущена серия моих гравитомобилей…

Входим в широкий кольцевой коридор, отделенный от самого завода толстой прозрачной оболочкой.

- Пожалуйста! - пошутил Хоутон. - И на работу не пройдешь!

- Тут идеальная стандартизация и высокая точность, - пояснил Рат. - Машины работают в постоянном микроклимате. В центре шара, вон там, - он указал на сложный стенд, - сборка. У меня есть программа. Вот она, в этой капсуле…

Рат извлек из кармана бледно-синий алмаз чистой воды величиной с куриное яйцо - додекаэдроид. В одном его конце было рубиновое вкрапление в виде крохотного одуванчика.

Едва он вставил его в задающее устройство универсального кибернетического завода-автомата, как Боб Хоутон взволнованно вскрикнул:

- «Фея Амазонки»!

Рат вопросительно глянул на него.

- Понимаешь, ани, - сказал Боб, - я видел такой алмаз у нас на Земле… - и повернулся ко мне: - Помнишь, когда ты собирал материал для книги «Тайна Пито-Као», я рассказывал тебе о Джексоне… Ну, том самом, что имел парфюмерную фирму?

- Что купил у Бергоффа алмаз, найденный в районе Амазонки?

- Да, да!

- Вспомнил.

- Не горячись, ани, - вмешался Рат, начинавший приблизительно разбираться в происходящем. - Здесь алмазная только оболочка - корпус задающего программирующего устройства. В таком «яйце», какое я вам показал, содержатся тысячи «рабочих чертежей»…

- Будет тебе, Боб, - сказал Шелест. - Просто похоже - и все.

- Может и так, командир, - согласился Хоутон. - Но уж больно поразительно. Только в «Фее Амазонки» рубиновое, вкрапление имеет форму короны с тремя лучиками, а в том, что у Рата, - похоже скорей на одуванчик.

- Нарисуй, пожалуйста, ани, - попросил Рат. Боб исполнил просьбу. Рат внимательно всмотрелся в рисунок, явно удивился и на несколько минут покинул нас.

Вернувшись, он, словно забыв разговор о «Фее Амазонки», продолжил объяснения;

- Вокруг сборочного стенда, ани, - склады стандартных деталей и цехи-автоматы, изготовляющие части новой машины, не предусмотренные прежними стандартами… В данном случае - проще: завод выпустит серию гравитомобилей старой конструкции, только с новым телепатическим оборудованием, да и оно уже знакомо заводу, потому что он изготовил опытный экземпляр, на котором мы прилетели. Ну, давайте наблюдать…

На стенде появлялось шасси будущего гравитомобиля, и со всех сторон, по радиальным каналам, к нему устремились, в определенной последовательности, мотор, агрегаты и крупные детали. Они прикреплялись к своим местам и друг к другу не болтами или заклепками, а намертво приклеивались либо вставлялись в особые пазы.

Буквально на глазах растет «горяченький» гравитомобиль и проваливается в шахту лифта готовой продукции.

- Все идет, как надо, - с удовлетворением сказал Рат, отходя от контрольного щитка. - Можем возвращаться, если надоело, ани.

Но пока все сто гравитомобилей не были изготовлены, нам не хотелось покидать «волшебный шар», как назвал его Евгений Николаевич.

- Ввиду того, что завод экспериментальный, - сказал Рат, - здесь работа идет медленно..

- Ты считаешь это «медленно»? - спросил я.

- На серийном заводе можно выпустить сто гравитомобилей за одну минуту. Даже скорее, если есть надобность!

- Сколько людей работает здесь? - спросил Шелест.

- Ни одного. Подобно единой энергетической системе, предприятия Гаяны объединены в автоматизированные системы..

- Все? - прервал Глебов.

- Да. Но видишь как: машиностроительные объединены в одну сеть, связь - в другую, воздушный транспорт - в третью, коммунальное хозяйство - в четвертую и так далее Экспериментальные же заводы, как этот, автономные.

- А люди? - поинтересовался Боб.

- Они работают в конструкторских бюро, на Южном полюсе… Там вы встретите и ручной труд! Да еще на заводах звездолетов и в диспетчерских пунктах.

- Кто планирует промышленность?

- Машины. Народный Совет составил программу, в основе которой интересная мысль, шутливо выраженная им так: «Мертвая материя должна взять на полное иждивение живую!..» То есть, человека.

- Отличная мысль!

- В ближайшие годы, после окончания строительства на Южном полюсе, эта программа будет выполнена, - с гордостью закончил Рат.

Дома - сюрприз: прилетел председатель Народного Совета долгожитель Ган, самое значительное лицо на планете.

Высокий, сухощавый, с типично гаянским удлиненным лицом, длинноухий, с густыми, длинными, как у некоторых наших поэтов и художников, серебристыми волосами, откинутыми назад.

Открытый лоб с двумя поперечными морщинами над переносьем, впалые щеки, умные глаза смотрят из-под лохматых иссиня-черных бровей дружелюбно и весело.

Одет он в серебристую курточку и такие же брюки, в тон его седине и светло-серым глазам. Ноги обуты в сандалии темно-стального цвета. На шее дымчатый шарф, несмотря на теплый летний день. - У меня отклонения в работе (он так и сказал: в работе) щитовидной железы, ани… Ле посоветовал носить лечебный шарф. Как вам здесь? - он обвел руками вокруг.

- Спасибо за дружеский прием, - ответил Шелест. - Мы рассчитывали на него, но «воздух полезнее мыслей о нем»…

- О! - воскликнул Ган. - Ты уже используешь наши поговорки.

- Мы знали вас еще до того, как увидели, - напомнил Боб.

- Если вы не устали, ани, то… моя жена Эла и я приглашаем вас к себе.

- С удовольствием, - разом ответили Шелест, Боб и я.

- А как Звездолюб?

Феноменально молчаливый Евгений Николаевич встрепенулся:

- Конечно, долгожитель.

Заняв места в Гравитомобиле Гана, мы взлетели, и вскоре под нами показалась Тиунэла Ган сделал круг над столицей.

- Тиунэла - на древнем гаянском языке означает «пять гор», - объяснил долгожитель, разглядывая свой город…

- Пятигорск! - вырвалось у меня, и мне стало радостно при воспоминании о городе на Северном Кавказе, где я провел не один год.

В центре столицы высилась коническая полукилометровая лесистая гора Шу, опоясанная аллеями с площадками для отдыха С десяток крытых галерей вели от подножия к вершине: они как бы лежали на склонах.

- Эскалаторы, - пояснил Ган.

А на вершине Шу стоит трехсотпятидесятиметровый Дворец Человека из белого полированного камня, круглый, ступенчатый, с ленточными окнами по периметру и с балконами! Внизу здание имеет несколько входов и обширную площадку с пестрым орнаментом цветников, замкнутых широким кольцом дендрария.

Почти на равном расстоянии (семь-восемь километров) от Шу природа установила еще четыре горы поменьше Они соединялись кольцевой воздушной дорогой: в прозрачных цилиндрических туннелях мчались вереницы поездов. Кроме того, эти горы соединялись с Шу радиальными туннелями, покоящимися на высоких пластмассовых основаниях. Все это вместе составляло сеть воздушных поездов столицы, а когда мы рассмотрели ее вблизи, то увидели, что туннели двухэтажные - имелась еще лента автомобильной дороги и пешеходная дорожка. В фермах-основаниях вмонтированы эскалаторы для пассажиров.