Князь Кий - Малик Владимир Кириллович. Страница 86

Сердце Богдана будто кто рукою сдавил: как похожа судьба Златы на его собственную, на судьбу погибшей Рославы! Одинаково тяжело живётся смерду что под Киевом, что в Тмутаракани - хазарский бек не лучше русского толстосума! Богатый бедного гнёт, последнее у него отнимает.

Под густым загаром, под пылью дорожной лицо у Златы будто с той картины ромейской, что видел Богдан в Киеве, иконой она называется. А одеть бы её в чистое платно, серьгами да гривной серебряной украсить - ох как хороша была бы она! Даже глаза потупил гридень, подумав об этом, и тут же ему стыдно стало: быстро забыл Рославу…

- И ты домой, в свою Тмутаракань, надумала добираться? - тихо спросил он, не поднимая глаз.

- А куда ещё? Даже птица по весне летит в родные края… И я пошла на заход солнца, думала: когда-нибудь да доберусь. Таилась от лихих людей, ягодами да кореньями кормилась, рыбу ловила - як рыбе привычная.

- Варила?

- Сырое всё ела. Где бы я огонь взяла?

- А дальше что думаешь делать? - спросил Богдан.

- Снова пойду, куда шла.

Он внимательно посмотрел на неё.

- Нам, выходит, по пути. Пойдём вместе?

- Пойдём, - без колебаний согласилась она. - Я тебе в тягость не буду. Только сейчас уже дело к вечеру идёт. В темноте отсюда не выберемся, заночевать придётся.

Богдан увидел густые тени в расселине, золотые блики заходящего солнца высоко над головой.

- Заночуем, если ты не боишься со мною вдвоём оставаться. Костер разведём, огниво у меня есть. Я шкуру с этого зверя сниму - жалко такое добро бросать…

Девушка посмотрела на гридня с сомнением: стоит ли тащить на себе такую тяжесть? Но ведь редкая добыча… Она слыхала, что барбы не часто в этих местах встречаются. А насчёт того, что она, может, боится оставаться с ним вдвоём… Злата тихонько рассмеялась: она приметила, как краснел этот храбрый воин, поглядывая на неё.

- Ты чего? - удивился Богдан, услышав её смех.

- Да так просто… - ответила девушка, лукаво улыбаясь.

Ночь они провели в расселине, по очереди дежуря у костра. Утром, едва рассвело, тронулись в путь.

Злата оказалась добрым товарищем Богдану. Сильная и выносливая, она лучше гридня знала местные условия и сама выбирала наиболее удобную дорогу. Выйдя из ущелья, они спустились в долину, где сохранились следы проходившего здесь недавно русского войска, затем снова начали взбираться на гору.

Идти вдвоём со Златой было веселее, чем одному, но зато и труднее. Богдан полностью доверял своей проводнице, и та, увлекая его за собой, легко, без малейшего усилия, карабкалась по крутым склонам. Подъем становился всё круче. Богдан начал задыхаться, а девушка, не оглядываясь, всё шла и шла вперёд.

- Погоди, Злата, - наконец не выдержал, взмолился он. - Давай передохнем малость.

Она обернулась, поглядела на него с усмешкой. Ярко блеснули её белые зубы.

- Я думала, что ты простого роду, а выходит - боярского.

Насмешливые слова девушки уязвили его, но он сдержался, лишь буркнул негромко:

- Рада, что скачешь, как коза, а я к горам непривычный.

- Привыкай! - подзадорила она Богдана, но, встретившись с его взглядом, вдруг опустила глаза, смутилась отчего-то. - Я в горах тоже не так уж часто бывала… Ладно, давай передохнем, нам ещё по этой прогалине идти до самой вершины. А там - вниз, легче будет.

- Стой! - Богдан внезапно потянул Злату назад, в тень леса. - Видишь? Дозор! Не пойму, кто это: ясы или касоги?

- Ясы, - твёрдо сказала Злата. - Это их земля, до касогов мы ещё не дошли. А вон ещё конные вой, гляди дальше!

Вдалеке виднелись ещё несколько всадников. Ясские дозоры внимательно наблюдали сверху за долиной. Там, внизу, вдоль реки, ползла длинная извилистая змейка.

- Наши! - вскрикнул Богдан и тут же прикусил язык.

Он заметил то, чего не было видно снизу, от реки: на дальнем краю долины, за леском, шевелилась другая такая же змейка, выползавшая навстречу первой. Вот её голова замедлила движение, начала раздуваться, постепенно перегораживая долину.

Злата вопросительно посмотрела на Богдана.

- Да, ясское войско. Будет сеча. Надобно нам поспешать туда, - ответил Богдан.

Он торопился. Предстоящая сеча не страшила его - Богдан уже не раз смотрел в глаза смерти с тех пор, как стал гриднем. Ему не терпелось встретиться со своими боевыми товарищами, вместе с ними врубиться во вражеский строй.

- Придётся шкуру бросить, - нерешительно сказал Богдан, сожалея, что не сделал этого раньше - его ноша с каждым шагом казалась ему всё тяжелее. - Брошу, разрази меня гром!

- Ноги я побила, - тихо отозвалась Злата, - трудно идти босой по камням. А из шкуры можно постолы сделать.

Богдан посмотрел на её ноги, увидел сбитые в кровь пальцы. Сердце его дрогнуло от внезапно нахлынувшем жалости. Как же это он раньше не догадался?

Ни слова не говоря, гридень развернул тигровую шкуру, ловко отхватил ножом сначала один кусок, затем другой. Отрезал несколько тонких полосок - шнурков.

- На, замотай ноги. Потерпи малость, скоро мы добудем тебе сапожки - сафьяновые, добрые.

2

За тысячу лет до похода Святослава из-за Джурджанского моря в Придонье и Прикубанье пришли воинственные кочевники аланы. Это был могущественный народ, совершавший походы и на юг, и на запад, в пределы Римской империи.

Нашествие гуннов, хлынувших в IV веке нашей эры из Азии в Восточную Европу, подорвало могущество алан. Часть их вместе с захватчиками ушла на запад и растворилась среди других племён, часть переселилась на юг, за Кубань и Терек. Здесь, в горах и предгорьях, выросли новые поселения и города. Алания, уменьшившаяся в границах, снова окрепла. Она выстояла в упорной и длительной борьбе с Тюркским каганатом, возникшим и распавшимся в VI веке, вела упорную борьбу с арабами, временами попадала в зависимость от Хазарии и всё-таки продолжала существовать.

Народ Алании соседи грузины называли овсами или осами, русичи - ясами.

На землю ясов теперь вступили полки киевского князя Святослава.

Уже несколько дней шло войско Святослава по ясской земле, шло неторопливо, разбивая лагерь и зажигая костры на ночь - благо здесь лесу хватало! - и ни одна стрела не пропела над русскими воинами. Конные дозоры ясов открыто маячили на террасах горных склонов и отходили без боя, завидев приближавшихся русских всадников.

- Ох, недоброе задумали наши вороги! - вздохнул Свенельд, когда русское войско начало втягиваться в долину, стиснутую отрогами гор. - Как бы они нам западню не устроили…

Он по-стариковски закряхтел, умащиваясь поудобнее в седле, а глаза его в это время зорко и молодо шарили по долине.

- Вороги? - переспросил Святослав. - Пока дело ещё не дошло до встречи в чистом поле, пока не пошли в ход мечи и сабли, они нам не вороги. Мы же с их шеи хазарское ярмо сняли…

- А своё наденем, - не дал ему договорить Свенельд.

- Наше полегче будет, - возразил князь. - Киев отсюда намного дальше, чем Итиль. Нешто ясы не поймут этого? А Хазарии теперь не до них, Иосиф битые черепки собирает.

Старый воевода промолчал. Что ж, его дело вести полки в бой, а не гадать, кому что выгоднее.

Долина всё сужалась, в дальнем конце её, в горловине, показались тесно сдвинутые ряды воинов - ясское войско.

- Вот мы сейчас и узнаем, кто им ближе - Киев али Итиль, - усмехнулся Свенельд. - Теперь нам уже обратной дороги нет.

- А кто говорил про обратную дорогу? - прищурился Святослав, глядя на своего ворчливого наставника. - Неужто ты, мой верный воевода?

- Я, княже. Но шутки со мною шутить не надо, лучше прикажи вести полки на ясов, ударить, пока не поздно.

- Ударить всегда успеем, - уже без усмешки сказал князь. - Да жалко зазря проливать русскую кровь. Подождём, что послы ясские скажут.