Траян. Золотой рассвет - Ишков Михаил Никитич. Страница 87

Установку колонны, вершину которой увенчала фигура императора с глобусом в руках,* (сноска: Именно так!) Лонгу довелось видеть собственными глазами. Это случилось после того, как префект вернулся в Рим из командировки в Паннонию. Вернулся опустошенный, тоскующий по Зие – племянник императора угрозами принудил помощника поступиться рабыней, а Зия со своей стороны настояла на том, чтобы Лонг продал ее Адриану. Интрига была настолько неожиданная, настолько хитроумно закручена, что ошеломленный Ларций, преклонивший колено перед одолевшей его Судьбой, согласился сразу, без гнева и обиды расстаться с полюбившейся ему женщиной. Видно, укатали префекта крутые горки. То?то удивился Лонг, когда спустя год Зия, отпущенная Адрианом на волю, поскреблась к нему в дверь и попросила приют.

Но это уже другая история, как, впрочем, и выбор наследника, который очень непросто дался Траяну, за два года разгромившему Парфию и лишенного победы и надежд на достижение Индии восстанием в Палестине, на Кипре и Северной Африке. Это событие, как, впрочем, и жестокое убийство Порфирия и Павлина, более связаны с царствованием Публия Элия Адриана, когда Рим достиг наивысшего могущества и, добавим от себя, чья деятельность заложила основы нашей сегодняшней жизни или, точнее, нашей поражающей воображение и безусловно бредовой цивилизации.

О трудах Адриана будет рассказано в следующем романе.

До встречи, читатель.

Приложение

Поразвлекался? Отдохни…

Автор

В кратком описании мироощущения тех, кого в античном мире называли стоиками, автор не претендует на суровую точность и непременную объективность излагаемых сведений. Это направление античной философской мысли просуществовало почти полтысячелетия, начиная с III в. до н. э. и кончая II – III вв. н. э., правда, подвергаясь разного рода иным философским влияниям.

Безусловно, обзор философских взглядов, которых придерживались основатели и последователи этого учения, составленный человеком, более сведущим в античной философии, не говоря уже о таких замечательных мыслителях, как А. Ф. Лосев, М. С. Корелин, В. Ф. Асмус или Бертран Рассел, – будет и объективнее и точнее. Однако автор убежден, что главное в стоицизме не логическая последовательность, не строгая обоснованность того или иного положения, не факт сам по себе, но прежде всего отношение к факту. Главное – научиться воспринимать действительность в соответствии с тем лучшим, что в каждом из нас имеется. А что есть самое лучшее в человеке? Что самое живительное? Это, по мнению основоположников стоицизма, безусловно, знание? К нему должен стремиться каждый человек. Из всех знаний наиважнейшим они считали умение жить, точнее – жить правильно.

Зенон утверждал – каждому из нас при рождении вкладывается частичка того, что он называл пневмой или мировой душой. Природа или мировой закон (Логос) всласть одаривают ею младенца, награждают его восхитительной способностью осознать замысел своего появления на свет, почувствовать, насколько щедр поделившийся с нами своей крохотной малостью мир.

Таково, по мнению стоиков, начало прекрасной сказки, называемой жизнью.

Они утверждали, что самое малое, что требуется от человека – это научиться распоряжаться этим драгоценным даром. Этой наукой как раз и готовы были поделиться Зенон–основатель, Клеандр, Хрисипп, Посидоний, продолжатели, а также приверженцы – Сенека и Марк Аврелий. Правда, не только они, но еще и киники, эпикурейцы, последователи Платона и Аристотеля, а также отвергавшие всякие догматы скептики, утверждавшие относительность любого понятия, любой догмы, любого закона.

То, что мы называем античной философией, есть по существу роман, полузабытый, изобилующий пробелами, порой трудный для понимания, но от того не менее захватывающий и бездонный. Автор едва черпнул из него, и этого хватило, чтобы расцветить жизнь героев «Золотого века» пониманием краеугольной мудрости, о которой должен знать каждый, считающий себя добрым и образованным человеком – если мы не в силах избежать ударов судьбы, которые то и дело сыплются на нас, то уж в своем отношении к этим бедам мы абсолютны свободны.

Совершает ошибку тот, кто испытав несчастье, начинает проклинать жизнь, реальность, обстоятельства.

Тот же, кто готов смело взглянуть в лицо опасности, кто способен сохранить присутствие духа в самой трудной ситуации, – ведет себя правильно или, по определению Зенона, «согласованно».

Такому человеку известно, что все в мире свершается независимо от нас, и это безжалостность не более чем факт, не более чем условие его появления на свет. Это – оборотная сторона дара, плата за радость первого вдоха, который мы сделали, вынырнув из чрева матери.

Мир, учили стоики, одушевленное существо, развивающееся по своим внутренним законам. Мир нам ничем не обязан, но мы всем обязаны ему, и это бремя, вечное и неотторжимое, можно облегчить, если сумеешь освоить науку жизни. Добро – или точнее, благо, – состоит в том, чтобы поступать в соответствии с законами этого мира. Это означает жить «согласованно» с природой или, что то же самое, что жить добродетельно; другими словами, сама природа ведет нас к добродетели. Те, кто уклоняется от требований мировой души, начинают безумствовать и впадать в пороки. Тому есть разные причины, но, прежде всего, это незнание этих общих законов.

Первым побуждением любого существа, в том числе и разумного, является самосохранение. Но как оно сможет сохранить себя, если не будет знать, как избежать опасностей, как к ним относиться и что такое – эти несчастья, подстерегающие каждого из нас. Понятно, все знать невозможно, поэтому следует выбрать наиважнейшую часть и освоить ее (или хотя бы ознакомиться с ней). Такой областью знания является умение жить. Другими словами, умение жить – это возможность принимать решения, сообразуясь с требованиями разума. Стоики настаивали, что конечная цель – это благоразумный выбор, с чем трудно не согласиться.

Добродетель есть предрасположенность к согласию с природой. Она заслуживает стремления сама по себе, а не из страха возмездия, надежды на награду или иных внешних причин. В добродетели заключено счастье, так как она устраивает душу так, чтобы вся жизнь стала согласованной.

Все сущее стоики считали или благом, или злом, или ни тем ни другим («безразличным»)

Благо состоит в том, чтобы жить по законам этого мира. Благо – это то, что приносит пользу, а именно – разумение, справедливость, мужество, упорство, решительность, добрая воля и прочее.

Злом следует считать то, что свершается вопреки законам, установленным мировым логосом. К нему относятся неразумие, несправедливость, трусость, разнузданность, невосприимчивость к советам и прочее. Зло приносит вред. Человеческие поступки, совершаемые вопреки самому себе, своей и мировой душе, оборачиваются против совершившего их. При осознании этого, человеком овладевает страх, который является не более чем ожиданием возмездия за совершенное зло.

Ни то ни другое, или безразличное, – это все, что не приносит ни пользы, ни вреда, например, жизнь, здоровье, наслаждение, красота, сила, богатство, слава, равно как и их противоположности: смерть, болезнь, мучение, уродство, бессилие, бедность, бесславие и тому подобное. То есть можно быть счастливым и без них, причем все они могут быть использованы и во благо и во зло. Также к безразличному относится все то, что не возбуждает в нас ни склонности, ни отвращения. Например: четное или нечетное число. Среди безразличных объектов есть такие, которые обладают для нас ценностью, и те, что не обладают. Предпочтение следует отдавать тем, которые обладают – это талант, сила, красота, слава.

Человек, который знает все о себе и окружающем мире, – мудрец. Он тот идеал, к которому следует стремиться. Мудрый человек свободен от страстей, непогрешим, потому что не подвержен ошибкам, он не жалостлив и не знает снисхождения ни к кому и не отменяет никаких наказаний, следующих по закону. Мудрец не удивляется ничему, что кажется странным. Мудрец стоиков очень напоминает христианских отшельников или монахов, исключая, что монахи были подвигнуты на подвиг любовью к людям, а не только страстью жить добродетельно.