Новые крылья - Новосельцев Юрий. Страница 1

Юрий Новосельцев

Новые крылья

1. Удивительная кинематика или техническая убогость

В малом зале Академии наук шло заседание. Профессор Рябчинский, крепко сжав пальцами бархатные подлокотники кресла, весь обратился в слух. Он не видел ни сидящего рядом седого розовощекого Фадеева, с радостным изумлением смотревшего в упор на докладчика, ни академика Викторова, уже в третий раз одобрительно воскликнувшего:

— Браво! Браво, товарищ Вершинин!

Молодой инженер говорил о новом ветродвигателе, необычном и в то же время поразительно простом.

— Как видите, — показал Вершинин на стоявшую у стола модель, — здесь шесть эластичных крыльев, которые вращаются вокруг вертикальной оси. Устройство, совершенно не похожее на обычные крыльчатые ветродвигатели…

Вершинин чуть толкнул одно из крыльев. Легкое ветроколесо сделало плавный оборот.

— Еще толкните, Георгий Петрович, — вдруг попросил доктор Фадеев, — еще разик, пожалуйста. Удивительная кинематика!

Тут профессор Рябчинский не выдержал, встал и быстро заговорил:

— Кинематика… Меня удивляет не кинематика… Вы серьезный ученый, Николай Иванович, а придаете значение давно отвергнутым системам. Ведь это старинный карусельный ветряк! Убогость!… А у нас есть технически совершенные ветронасосные установки.

Рябчинский решительно подошел к доске, окинув пренебрежительным взглядом молча посторонившегося Вершинина. Быстро набрасывая мелом небольшие схемы, он отрывисто говорил:

— Вот! Тот же древний карусельный двигатель, только несколько иной формы: тех же щей, да пожиже влей!… Опошляете проблему орошения… Если конструкцию Вершинина не отвергнем мы, ее жизнь отвергнет, — холодно завершил он свое выступление.

Ассистент Рябчинского поднял руку, но академик Викторов с досадой сказал:

— Начинать споры по этому вопросу бесцельно, товарищ Гвоздаков. Наше заседание принимает неверное направление. Двигатель Вершинина прошел этап экспериментов. Есть решение начать серийный выпуск новых ветронасосных установок. Они практически эффективнее и дешевле существующих. Вопрос лишь в том, какой мощности их строить.

— Смею считать, — резко перебил Рябчинский, — что вопрос значительно шире! На складах есть в наличии пять тысяч обычных ветронасосных установок. Что прикажете с ними делать?

— Думаю, — спокойно ответил академик, — придется использовать одновременно с установками Вершинина. Они не так экономичны, однако в огромном советском хозяйстве найдут применение. А устаревших установок больше строить не будем.

Гвоздаков прошептал Рябчинскому:

— На данном этапе Вершинин — победитель.

— Этапов впереди еще много, — тихо ответил Рябчинский. — Мы будем бороться оружием логики и фактов.

Академик Викторов, чуть повысив голос, закончил:

— Итак, начинаем строительство согласно рассмотренному проекту. Наблюдение за постройкой ветродвигателей Вершинина поручаем профессору Фадееву. Подготовку установок к приемке правительственной комиссией есть предложение поручить профессору Рябчинскому.

Рябчинский вскочил и растерянно произнес:

— Прошу прощения, я не отказываюсь, но отвечать за подобную конструкцию не могу.

Академик улыбнулся и успокоил:

— Отвечать за свои участки будет Вершинин. Ваше дело — помочь молодому конструктору.

2. Конец мертвого царства

Выехав из ворот небольшого аэродрома, автомобиль катил к берегу реки прямо целиной, по земле, уже начавшей трескаться от беспощадного июльского солнца. Под колесами сухо шуршала чахлая, посеревшая от пыли трава.

— Мертвое царство, — заметил профессор Рябчинский, покачивая головой. — И нет еще такого волшебника, который мог бы его пробудить. — Он положил руку на плечо Вершинина и невесело добавил: — Создать и пустить в действие принципиально новый ветродвигатель очень трудно. Я желаю вам успеха. Но как специалист продолжаю оставаться оппонентом. Боюсь, мы будем свидетелями творческой неудачи.

Автомобиль осторожно въехал на временный деревянный мостик, перекинутый через неширокое, пока еще сухое русло недавно прорытого канала. Вдалеке прямо по дну канала медленно ползла тяжелая машина на гусеничном ходу. Она врезалась в землю могучей грудью, похожей на два гигантских, круто изогнутых лемеха. После машины оставалось готовое ложе канала с высокими откосами по бокам.

— Вода в каналах будет почти на метр выше, чем уровень почвы вокруг, — пояснил Вершинин. — И мертвая теперь земля даст вскоре колхозникам с каждого гектара по семьдесят центнеров риса.

Автомобиль приближался к стройке. Над рекой все выше вставали стальные мачты, вокруг которых в ослепительных вспышках электросварки резко обозначались легкие фермы ветроколес. Стометровые стройные мачты в стальном кружевном одеянии тянулись вдоль берега. Между ними под круто изогнувшимися пролетами натянутого троса возвышались на временных рельсовых путях передвижные монтажные башни.

— Эти башни, — показал рукой Вершинин, — предложила установить одна монтажница, удивительно боевая и одаренная девушка. Зовут ее Таней.

— Вы нам ее покажете? — с интересом спросил Гвоздаков.

— Обязательно! Таня Головко — бригадир первой установки. Туда мы и едем.

Обходя одну из четырех мощных бетонных колонн, на которые опиралась стальная мачта ветродвигателя, Вершинин сказал:

— По этой лестнице мы поднимемся на площадку основания. А оттуда до самой вершины мачты — лифтом.

На широкой бетонной площадке, огражденной фигурными, литого чугуна перилами, он поздоровался с молодыми монтажниками и подвел своих спутников к узкой дверце в мачте. Диаметр мачты у основания достигал трех метров.

— Внушительная конструкция! — невольно отдал должное Гвоздаков.

Узкая, тесноватая для троих кабина лифта имела овальное сечение. Рябчинский с любопытством пощупал ее легкий металлический каркас и бока, затянутые стальной сеткой.

Вершинин нажал одну из кнопок. Кабина, быстро набирая скорость, промчалась сквозь круглую комнату с окнами, похожими на корабельные иллюминаторы. Гвоздаков схватил Вершинина за руку: у него едва не подкосились ноги. Казалось, кабина сейчас вылетит по инерции из полости мачты, словно снаряд из гигантского зенитного орудия. Но вот лифт замедлил стремительный подъем, и тело вдруг, будто в полете, стало почти невесомым. Остановились в круглой комнате, похожей на ту, что уже промелькнула мгновением раньше.

— Мы в верхнем генераторном зале, — сказал Вершинин, пропуская впереди себя гостей.

Невысокая комната, похожая на внутренность сильно сплюснутого шара, была совершенно пуста.

— А где же… генератор? — с трудом выговорил Гвоздаков и потрогал гладкую, сильно вогнутую стену.

— Он у нас под ногами, — ответил инженер и поднял дюралевую крышку одного из люков в полу.

Из-под широкого кольца виднелись крупные ролики, покрытые густой, янтарного цвета смазкой. На кольце лежало второе, немного меньшего диаметра, набранное из клиновидных пластин красной меди.

— Радиально-упорный роликоподшипник, — пояснил Вершинин. — Диаметр — больше двух метров. Вместе с подшипником смонтирован и генератор постоянного тока. Вот это — коллектор генератора. Якорь и коллектор неподвижны, а электромагниты вращаются с ветроколесом.

— Тоже ваше изобретение? — спросил Рябчинский.

— Нет, что вы!… Если разобраться, то во всех этих великанах только и есть моего — принцип горизонтального крыльчатого ветроколеса. А в целом — заслуга коллектива. Здесь десятки изобретений и усовершенствований. Даже академик Викторов не остался в стороне: подвеска ветроколес на тросах в пролетах между мачтами — его предложение. Наша Таня Головко, и та уже во время монтажа подала мысль, из-за которой нам пришлось сдать в переплавку почти полторы тысячи тонн металлоконструкций.