О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога) - Лесны Иван. Страница 35

Не счастливее была и судьба его сына, который родился после смерти отца и потому вошел в историю под именем Ладислав Погробек; он, как мы знаем, скончался в Праге в юношеском возрасте.

И снова -- более чем на семьдесят лет -- остановился путь Габсбургов к чешской королевской короне. В Чехии правит Йиржи Подебрад, а после него -Ягеллоны.

Из европейской истории, впрочем, упорные Габсбурги не уходят. Они прочно укрепляются на императорском троне римско-германской империи, который и занимают до 1806 года. (Надо сказать, однако, что это был титул без должной власти. Тем не менее Габсбурги очень гордились им, а после его утраты возвели себя в ранг австрийских императоров).

После Фридриха III, которому достались главные австрийские земли и титул императора римской империи, на римско-германский трон всходит его сын Максимилиан, проявивший себя гениальным сводником -- организатором выгодных династических браков.

Сам Максимилиан женился на Марии Бургундской, наследнице бургундского герцога Карла Смелого. И хотя к тому времени наследству Марии было далеко до былого величия и славы, все же оно было значительным, и, наряду с Бургундией, включало все Нидерланды.

Еще более выгодным был брак сына Максимилиана и Марии Филиппа с наследницей испанского трона Хуаной Арагонской и Кастильской, получившей впоследствии прозвище Безумной. Свои брачные планы Максимилиан завершил третьим династическим браком, точнее, двойным браком с Ягеллонами: его внук Фердинанд женился на дочери короля Владислава II Анне, а внучка Мария вышла замуж за брата Анны Людовика. В каждом поколении новый удачный брак! Только последний из них нес в себе элемент риска: обе супружеские пары были наследниками друг друга. С одной стороны, здесь были австрийские земли, с другой стороны -- два мощных королевства: чешское и венгерское. Наследственными, однако, были только австрийские владения -- в Чехии и Венгрии короля избирали. Впрочем, и в случае не избрания Габсбургам оставалась огромная испанская империя, над которой, как гласило пышное изречение, солнце не заходило.

Чем кончилось дело в Чехии, знает сегодня каждый школьник. Людовик Ягеллонский погиб в 1526 году в бою с турками, а Фердинанд стал сначала чешским, а потом и венгерским королем. Ирония истории при этом в том, что Фердинанду вряд ли помогла бы его супруга родом из Ягеллонов, если бы не эгоизм и недальновидность чешской знати, по всем правилам избравшей его королем...

О супруге Фердинанда до сих пор напоминает в Праге прекрасный увеселительный дворец королевы Анны -- Бельведер. Впрочем, это единственное доброе воспоминание об этом короле, относившемся к самым ханжественным, честолюбивым и хитрым Габсбургам. Он умел ловко пользоваться эгоизмом и наивностью чешских сословий, и весь период его правления был заполнен то глухой, то более открытой борьбой с ними. В первую очередь, однако, Фердинанд до смерти ненавидел протестантов.

Максимилиан II, сменивший его на чешском троне, был прямой противоположностью своего предшественника. Будучи разумным и терпимым политиком, он правил в полном согласии с сословиями как в Чехии, так и в Венгрии.

После него чешским королем стал Рудольф II. Эта была сложная, психически неуравновешенная личность, воспитанная к тому же высокомерными, фанатически набожными испанскими Габсбургами. Несмотря на это, Рудольф оставил после себя неплохую память, и мы многое прощаем ему за его любовь к искусству, которым он обогатил Прагу.

Однако вернемся к внуку Максимилиана и брату Фердинанда I -- Карлу V. Он родился в Генте и в шесть лет унаследовал от отца Нидерланды, в пятнадцать лет -- испанскую империю от деда, а в двадцать -- корону "Священной римской империи" (по некоторым сведениям, за огромные деньги). Этот фанатически настроенный Габсбург "прославился", в частности, бесчеловечной инквизицией, прежде всего, в Нидерландах. Об этой его страсти говорит и Шарль де Костер в "Легенде об Уленшпигеле".

Когда же Карл V, доживая свою жизнь в монастыре Сан-Жюст, узнал, что реформация дошла до Валладолида, он написал своей невестке Хуане, правившей в Испании вместо Филиппа, занятого войной с Францией: "Передайте от меня Великому Инквизитору и его совету, чтобы они находились на своем месте и в корне вырубали зло, пока оно не разрослось". Карл рекомендовал им далее свои прежние методы "искоренения зла" в Нидерландах, где все нераскаявшиеся еретики сжигались заживо, а раскаявшиеся обезглавливались. Иначе, -- угрожая Карл, -- ему пришлось бы выйти из монастыря и "взять все в свои руки". В приложении к своему завещанию неугомонный король-инквизитор требует от Филиппа без всякого милосердия наказывать еретиков и поддерживать инквизицию. Надо сказать, что сын не только послушался, но и превзошел в суровости своего отца.

Таким было начало правления Габсбургов в Испании и Нидерландах и их

"ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ" МИССИЯ. В соответствии с этим росла их гордость.

На австрийских Габсбургов испанские Габсбурги посматривали как на бедных родственников. Но, как это часто бывает, гордость предшествует падению. В 1579 году возникает так называемая Утрехтская уния, закрепившая союз семи провинций Нидерландов. Габсбургов изгоняют из страны, возникает так называемая республика Соединенных провинций. Постепенно начинает угасать и слава испанских Габсбургов, сгущаться тучи над империей, где "не закатывалось солнце". Золото и серебро из огромных колоний в Новом свете быстро растворяется благодаря расточительной "экономике". К тому же роду грозит вымирание. В 1700 году испанские Габсбурги заканчивают свою родословную -- а последний Габсбург на испанском троне устанавливает в своем завещании преемником Филиппа Анжуйского, Бурбона, внука французского короля Людовика XIV. Через год в Мадриде его коронуют как Филиппа V.

Солнце над испанской империей Габсбургов заходит, и в этом уже ничего не меняет последующая война за испанское наследство...

Между тем австрийская ветвь живет и крепнет. После вынужденного отказа Рудольфа II от престола на чешский трон вступает Маттыас. Высочайшая королевская грамота, гарантирующая в чешском королевстве свободу вероисповедания, нехотя, но все же подтвержденная Рудольфом, ревнивого католика Маттыаса отнюдь не устраивает. Вскоре, когда король склоняет на свою сторону не один чешский дворянский род, до недавних пор исповедовавший христианство, увеличивается давление на всех не католиков. Поэтому, когда становится известно, что преемником Маттыаса на троне будет фанатично настроенный католик испанско-габсбургского толка Фердинанд, протестантские сословия бурно протестуют против этого. Тем не менее Фердинанд все же избирается чешским королем, вскоре после чего происходит дефенестрация (акт протеста: выбрасывание из окна Прим. пер.) королевских католиков-чиновников. Начинается чешское сословное восстание 1618--1620 годов.

В ОКНАХ МАЯЧИТ, МАЯЧИТ ПРИЗРАК БЕЛОЙ ГОРЫ, - написал в прологе к своей драме "Посол" Виктор Дык. Эта фраза, пожалуй, точнее всего отражает общие чувства всех чехов при упоминании о трагической битве на Белой горе, в которой войска Католической лиги разбили наголову чешское дворянство. Об этой битве написано столько, что мы не будем разбирать здесь ее историю и причины. Отметим только, что это поражение не было неизбежным, что чешские сословия сами способствовали усугублению положения, избрав королем Фердинанда II, не противостояли вовремя агрессивному напору католиков и, наконец, борьбу за существование чешского народа как нации свели к делу дворянской чести.

Большой "театр" казни на Староместской площади сильно напоминал методы испанских Габсбургов. (Кстати, после битвы на Белой горе в Чехию поспешило много испанских авантюристов, желающих поживиться победой габсбургского католического Величества). Под секирой палача и на виселице погибли не только представители дворянства и горожан, но и замечательные чешские ученые, такие, как Гарант из Полжице и Бездружице (музыкант, писатель и путешественник) и ректор Карлова университета Йесениус, словак по национальности. Последующая массовая эмиграция чешских протестантов, добровольная и вынужденная, лишила народ Коменского, Холлара, Странского и многих других. Удар был нанесен, таким образом, и чешской культуре, уровень которой был в то время довольно высок.