О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога) - Лесны Иван. Страница 60

Обличена в ереси, что будет означать незаконность реймсской коронации Карла VII. Необходимо было поставить Жанну перед супом инквизиции. Но в Англии инквизиции не было. Однако обнаружилось, что там, где оказывается в растерянности оккупант, ему приходит на помощь коллаборационист. Им стал епископ Пьер Кото из Бове, которому англичане в виде вознаграждения пообещали богатую руанскую епархию и, кроме того, парижский университет, который в то время еще полностью находился в распоряжении англичан.

Под предлогом, что Жанна д'Арк была захвачена в плен на территории его епархии, он официально потребовал ее выдачи. Когда его просьба была охотно выполнена, епископ заточил Жанну в мрачное подземелье одного из руанских замков и с усердием занялся подготовкой "процесса". Целый год томилась Жанна в тюрьме, месяцы тянулся суд инквизиции. Для Кошо, который прекрасно разбирался в инквизиционной практике, было сущим пустяком направить судебный процесс по тому руслу, которое ему требовалось. При этом он старался создавать видимость, что речь идет об обычном акте справедливости. Незадолго до начала процесса Жанна д'Арк была подвергнута (в присутствие герцогини Бедфордской) медицинскому осмотру, целью которого было установить, является ли обвиняемая действительно Virgo intacta -- дело в том, что от этого зависело, как именно будет сформулировано обвинение в "союзе с дьяволом" и в "безнравственном образе жизни". Из этого ничего не получилось; от второго обвинения комиссия была вынуждена отказаться.

Жанна была заточена в крепости, которая находилась в ведении англичан, что являлось еще одним нарушением юридических норм -- если обвиняемая должна была предстать перед судом инквизиции, ее обязаны были содержать в женском отделении церковной тюрьмы.

Официально судебное заседание началось 9 января 1431 года Кошо тщательно подготовился к нему; учитывая то, что в ходе инквизиционных процессов обвиняемый не имел право на адвоката и полагая, что простая деревенская девушка не способна будет оказывать сопротивление, он считал, что осуждение Жанны д'Арк будет пустяковым делом. В сложном и, кроме того, написанном по латыни обвинительным акте Орлеанской деве, например, вменялось в вину то, что ее посещают голоса святых и ангелов, ей было предъявлено обвинение в лжепророчестве и ереси, поскольку она утверждает, что нужно подчиняться Богу, а не церкви (которой Кошо, разумеется, в первую очередь считал самого себя); не преминули ее обвинить и в том, что она носила мужскую одежду. Суд продолжался долгие месяцы. Сначала предварительные допросы, затем главное разбирательство. На протяжении всего этого времени Жанну д'Арк в тюрьме и на суде осыпали градом вопросов. Многие из них не имели никакого отношения к процессу, однако их цель была ясна: подготовить западню, в которую бы попала обвиняемая.

Однако, к удивлению Кошо и его пособников, нужного эффекта достигнуть не удавалось. Их предположения, что Жанна была наивным созданием, не оправдались.

В ходе судебного процесса Жанна захворала. Если бы она вдруг умерла в заточении, это серьезным образом перечеркнуло бы планы англичан. Поэтому ей был оказан всевозможный медицинский уход, ее даже лечил личный врач герцогини Бедфордской. И она выздоровела.

В начале мая Жанну официально ознакомили с обвинениями, выдвинутыми против нее, и потребовали, чтобы она отреклась от своих "заблуждений", т. е. "голосов", и беспрекословно подчинилась церкви, т. е. Кошо и его сообщникам.

Она отказалась.

Тогда ее привели в камеру пыток и показали орудия палача, приготовленные для того, чтобы вынудить "признание" у самых упрямых. Жанну д'Арк не устрашило даже это.

Наконец, ей объявили о том, что если она не откажется от своих "заблуждений", ее сожгут на костре. В ответ на это Орлеанская дева в первый и последний раз дрогнула. Она признала свою вину и была осуждена на пожизненное заключение.

В тюрьме ее при помощи коварных уловок вновь заставили надеть мужскую одежду. Опомнившись после своей минутной слабости, она отказалась от признания. Именно этого и ждал Кошо.

В конце мая состоялось новое судебное разбирательство, на этот раз очень короткое. Как "заклятую" грешницу Жанну д'Арк передают в руки светской юстиции, т. е. англичанам, -- иными словами, для сожжения на костре.

Итак, уже 30 мая 1431 года Орлеанская дева была сожжена на рыночной площади в Руане, оцепленной усиленными отрядами английских солдат. На костер она взошла так же мужественно, как чешский магистр Ян Гус в Констанце.

Однако надежды англичан, особенно Бедфорда, не сбылись. Они лишь оказались во власти постоянно повторяющегося заблуждения, что можно убить идею, убеждение, идеал, правду, мечту.

Великая мечта Орлеанской девы, вернее, уверенность в том, что необходимо изгнать англичан изо всей Франции, продолжала жить в самых широких слоях французского народа. Процесс освобождения страны не остановился, напротив, он ускорился. В 1436 году сдалась твердыня англичан и бургундцев -- Париж, за ним последовали другие города. В 1453 году от английских оккупантов была освобождена уже вся Франция, за исключением порта Кале в Нормандии, который англичане удерживали почти сто лет.

Помазанник, ничем особым в истории своей страны не отличившийся, Карл VII должен был очень хорошо знать о том, какого размаха достигла в народе легенда об Орлеанской деве, однако он Долго не решался рассориться с церковью, бургундцами и парижским университетом. Так он выжидал без малого четверть века, пока не решился принять участие в очищении памяти той, которая, собственно, спасла Францию и содействовала его возведению на престол в Реймсе. Официально пересмотра дела потребовала мать Жанны д'Арк, однако она вряд ли чего добилась бы без королевского благословения. Утверждают, что Карла VII, очевидно, приводила в ужас мысль о том, что он фактически принял корону из рук колдуньи. Но, возможно, это была не единственная причина, свою роль совершенно определенно сыграло и французское общественное мнение.

Дело в том, что вскоре после сожжения Орлеанской девы начали распространяться слухи о том, что ее казнь de facto нe состоялась, что все это было лишь хорошо отрепетированным театром тайной дипломатии. Поводом для этого послужило одно с трудом объяснимое событие.

В книге расходов города Орлеан от 1436 года, т. е. пять лет спустя после сожжения Орлеанской девы, имеется запись о том, что 9 августа Жану де Лису было выплачено два золотых франка за доставку писем от его сестры -девы Жанны. По некоторым сведениям, он был с ней в Арлоне (в Люксембурге). Жан де Лис был не кто иной, как брат Жанны д'Арк, и кичился теперь дворянским титулом, которым его удостоил король Карл VII. После этого Жан должен был отправиться к королевскому двору, а затем оттуда вернулся к "сестре". Существуют и другие аналогичные записи, имеющие отношение к поездке Жана де Лиса к "сестре" и королю. Все они датированы июлем, августом и сентябрем 1436 года, и в их подлинности нет сомнений. В них говорится о "деве Франции", и без каких либо сомнений высказываются предположения, что якобы сожженная Жанна д'Арк была спасена и жива.

Согласно другим записям, сделанным через три года, т. е. спустя восемь лет после официальной смерти Орлеанской девы, Жанна д'Арк якобы лично посетила Орлеан. Теперь ее звали Жанна д'Армуаз, потому что между тем она вышла замуж; как утверждали, в Орлеане ее приветствовала толпа восторженных людей...

На этих фактах была построена легенда о спасении Жанны д'Арк.

В Орлеане в городской книге расчетов есть запись о торжественном обеде, устроенном в ее честь; такой же восторженный и сердечный прием, как в Орлеане, ей был оказан также в городе Турси.

Другие данные приводятся в хронике декана Сен-Тибо и Мети. В них сообщается о том, что 20 мая 1436 года в деревне неподалеку от Мети появилась "дева Жанна", которую мгновенно уз-кали местные дворяне и "братья". Наряду с другими подробностями, например, о ее участии в дипломатических интригах тогдашних феодалов, здесь сообщается, что осенью она вышла замуж за некоего Робера д'Армуаза. Однако нашлась и другая рукопись хроники, в которой декан признает свою ошибку и, в частности, пишет: "В нынешнем году появилась молодая девушка, выдававшая себя за деву Франции и игравшая ее роль так хорошо, что ей удалось обмануть многих, особенно в кругу высшего дворянства".