Танго утраченных грез (сборник) - Рубальская Лариса Алексеевна. Страница 12
Закатный час
Закатный час настоян на левкоях
И дарит вдох круженье головы.
Зачем, зачем привычного покоя
В закатный час меня лишили вы?
Перевернув фарфоровую чашку,
Судьба стечет кофейным ручейком,
И я пойму, в словах нехитрых ваших
Укрыта тайна под замком.
Закатный час – не время для печали,
Чтоб вас слова мои не огорчали,
Я вам скажу, прелестная гадалка, —
Растаял день, мне, право, жалко.
Наворожу вам что-нибудь такое, чтоб позабыть
Не в силах были вы,
Как был закат настоян на левкоях
И вдох с круженьем головы.
Прошлогодний снег
Я растеряна немножко,
Виноватых в этом нет.
На заснеженной дорожке
Прошлогодний тает снег.
Ты ушел, но след оставил,
Что-то ты мне не простил.
Прошлогодний снег растаял,
Вместе с ним твой след простыл.
Мне не жаль, не жаль прошлогоднего снега,
Год пройдет, и опять наметет.
Жаль, что след растаял, растаял бесследно
И уже никуда не ведет.
Ты любовь, любовь перепрыгнул с разбега,
Без оглядки в весну убежал.
Мне не жаль, не жаль прошлогоднего снега,
А любви растаявшей жаль.
Я с весною не согласна,
Для чего цвести садам?
Я любовь ищу напрасно
По растаявшим следам.
Я весну не торопила,
Да не скрыться от тепла.
Утром солнце растопило
След, который берегла.
Это сладкое слово – свобода
Я столько лет с тобой в недружном хоре пела,
И все сносила, и все терпела,
Твое вранье, всегда понятное до боли.
Все. Надоело. Хочу я на волю.
Я отпускаю поводок, живи как хочешь,
Сама я знаю, как мне тратить ночи.
Это сладкое слово – свобода,
Без скандала. Без развода.
Брошусь в это звенящее лето
Без печали, забот и тревог.
Это сладкое слово – свобода,
Я танцую с небосводом,
На призывный гудок парохода
Я лечу, как на свет мотылек.
Хочу успеть я то, что раньше не успела.
Душа, как вишня, к любви поспела.
И я готова к приключеньям и романам.
Пускай недолгим, быть может, к обманным.
Я отпускаю поводок, живи как хочешь.
Сама я знаю, как мне тратить ночи.
Осеннее прощание
Утро расставанья. Кофе остывает.
Все слова истратив, мы с тобой молчим.
Нету виноватых – просто так бывает —
Улетает нежность, как к зиме грачи.
Мы к осени причалили
В настурции печальные.
Прошла пора венчальная,
Настала разлучальная.
Вскинут клены ветки, опустев от листьев.
Опустели взгляды. Не нужны слова.
Что-то стали редки друг о друге мысли.
Может, так и надо? Может, ты права?
Мы к осени причалили
В настурции печальные.
Прошла пора венчальная,
Настала разлучальная.
Что ж тебя тревожит? Мы же шли к разлуке.
Можем друг без друга вроде обойтись.
Может, мы и сможем, но не смогут руки.
И глаза не смогут – ты не уходи.
Мы к осени причалили
В настурции печальные.
Прошла пора венчальная,
Настала разлучальная.
Какие люди в Голливуде!
Какие люди в Голливуде!
Подходит как-то к нам известный режиссер
И начинает интересный разговор:
Какие девочки! Откуда? Как зовут?
И не хотите ль прокатиться в Голливуд?
Я буду делать гениальное кино,
Такой типаж, как вы, искал я так давно,
На всю планету вас прославлю, раскручу,
А роль мужскую я Делону поручу.
Какие люди в Голливуде,
Сплошные звезды, а не люди.
Сплошной о'кей и вери гуд!
Нас приглашают в Голливуд.
От предложенья сразу кругом голова,
Мы тут же вспомнили английские слова:
И ай лав ю, вот из йо нейм, и хау мач.
И жизнь казалась чередой сплошных удач.
Пусть наши мальчики немножко подождут,
Огнями манит незнакомый Голливуд.
Пусть Голливуд запомнит наши имена,
Вернемся мы к тебе, любимая страна.
Сапожник Фимка
Фимка парень был кудрявый,
Починить сапог дырявый
Было Фимке парой пустяков.
Он сапожник был умелый,
И любил он это дело,
Но была еще сильней любовь.
Только музыку услышит,
Подлетал он выше крыши,
Рисовал ногами кренделя.
Фимка забывал про гвозди,
А в глазах горели звезды,
И качалась пьяная земля.
Проходили люди мимо
И кричали: Браво, Фима!
Ой, ты, Фима, жук, ты, Фима, бог!
Ты же нас лишил покоя,
Выкаблучивать такое!
Фимка, у тебя ж не десять ног.
Полюбил наш Фимка Дору,
Третья дверь по коридору,
И крутые кудри по плечам.
Он чинил ее сапожки
И вздыхал: Ах, Дора, крошка!
Я о Вас скучаю по ночам.
Дорка глазки опускала,
А в душе его ласкала,
Кто-то тут магнитофон включил.
Танцевал с ней Фимка танец,
На щеках горел румянец,
К сердцу Дорки он нашел ключи.
Проходили люди мимо,
И кричали: Браво, Фима!
Ой, ты, Фима, жук, ты, Фима, бог!
Ты же нас лишил покоя,
Выкаблучивать такое!
Фимка, у тебя ж не десять ног.
А потом родились дети.
Накормить, обуть, одеть их —
Молотком ударишь сколько раз!
Фимка, стоп! – жена сказала,
Мужа к стулу привязала,
И сердились вишни жгучих глаз.
Фимка был для Доры нежным,
Забивать стал гвоздь прилежно,
Молотком по пальцу он попал,
Где-то вдруг запели песню,
Он вскочил со стулом вместе
И любимый танец танцевал.