Привет от талибана - Бадин Андрей Алексеевич. Страница 8

– Какова площадь дома?

– Полторы тысячи квадратных метров жилая площадь, – охотно ответил Руденко, – и тысяча – подсобные помещения.

Вадим хотел спросить, во что же обошелся особняк, но не решился.

Выезжая с охраняемого участка, на котором было расположено два десятка особняков, Вадим заметил:

– Да, понастроили «новые русские», деньги девать некуда. Взяли бы да помогли тем, у кого нет крыши над головой, кому есть нечего. А то в казино по сто тысяч долларов за вечер проиграть и еще столько же на шлюх потратить – деньги есть, а в детский дом перевести хотя бы десять тысяч долларов – денег нет.

– Их приучили только брать. Отдать рука не поднимется. Сказать – возьмите деньги, вам на кусок хлеба не хватает, у них язык не повернется. Вот если братва с пушками нагрянет, прихватит за задницу, жареным запахнет, вот тогда они деньги выложат как миленькие, но опять той же братве – налог за личную безопасность. А в приют, пенсионерам, сиротам или инвалидам, они не пошевелятся.

– Хотя, по правде сказать, среди них есть и порядочные люди, – вступился Вадим. – Многие налоги платят исправно и на благотворительность дают, и на культуру.

– Ну это когда у них уже все есть: и дома, и машины, и бизнес процветает, и за границей счета на черный день, и кубышка в садике зарыта. Вот тогда они расщедрятся и начинают дарить то тем, то этим, но делают это почему-то перед объективами телекамер – напоказ. Вот смотрите, какие мы нравственные, как мы печемся о простом народе, о малоимущих. Хотя они забыли, что все их богатства из недр России-матушки и принадлежат они всем поровну, а не только тем, кто в момент дележки возле корыта оказался. Они сами создали условия, позволяющие им безнаказанно присваивать самые ценные, самые доходные производства.

– А еще, я бы отметил, что многие, очень многие этими богатствами правильно воспользоваться не могут, – в сердцах добавил Вадим. – Может, другие на их месте сами бы разбогатели, прибыль бы принесли народу и славу стране.

– Да ты чего, – парировал Сергей, – кто они в большинстве своем: комсомольские и партийные боссы и, кроме как жопы лизать, ничего не умеют. Старшие товарищи их этому с детства научили, вот они и совершенствуются.

– Но есть еще бывшие директора заводов, фабрик, начальники производств. Они отл….

– Какие начальники, о чем ты говоришь, – перебил Вадима Сергей. – Все заводы стоят, фабрики закрыты, производства развалены, а народное добро разворовано.

Мужчины замолчали. Продолжать начатый спор было бессмысленно, они оба знали, что оба правы и спорят только для поддержания диалога.

Черная «Волга» проехала милицейский пост у въезда в «райские угодья» и помчалась в столицу.

– Как ты думаешь, какова стоимость его дома? – спросил Вадим.

Сидящий за рулем Сергей прищурил глаз, подумал секунду и ответил:

– Миллиона три, четыре. Но построен он не на зарплату Руденко, а из статьи расходов на соцобеспечение и находится на балансе банка. У них есть хитрые места в бизнесе. Если бы он начислил себе три миллиона зарплату, например за год, то уплатил бы сверхналог, а соцденьги идут как расход, а не доход, и налогами вообще не облагаются.

– Черт, где ты всему этому научился? – спросил Вадим.

– Экономические курсы посещал, – с улыбкой ответил Сергей. – Ладно, давай поговорим о деле. Какое впечатление от встречи с Руденко?

– Он нас водит за нос.

– Да, пытался водить, но многое прояснилось, хотя он ничего и не сказал.

– Например.

– Огласки они не хотят, это очевидно. Они – это управляющий банком Руденко и его босс, истинный владелец банка. К сожалению, мы не знаем, кто он.

– Может, Некрон?

– Не думаю. Этот уголовный авторитет только ширма. Он не ферзь в игре, а пешка, хотя и надеется на то, что ферзь. Он нужен, чтобы договариваться в случае необходимости с другими такими же. Ведь у банка есть видимая сторона деятельности: кредиты, займы, инвестиции, игра на бирже, например. Но есть и теневая.

– Отмывка денег? – догадался Вадим.

– Наверное, отмывка от незаконных операций. Чем они торгуют и чем вообще они могут торговать?

– Черт их знает. Это темный лес, – махнул рукой Вадим.

– Если узнаем, чем они торгуют, то поймем, кто их мог кинуть. А вообще-то, чем может торговать бывший полковник ГРУ? – Сергей сделал паузу. – Да они всем, чем угодно, могут торговать, но, вероятнее всего, это оружие, наркотики, военные, государственные и экономические секреты. А могут и просто воровать.

– Это как?

– А так. Самые богатые банки за рубежом. Наши разведчики собирают не только военную, но политическую и экономическую информацию. В разведке могут достать или подделать любой документ, где бы он ни был изготовлен. Представь себе. Глава какой-нибудь российской фирмы берет кредит в Швейцарском банке. Те просто так кредиты не раздают – требуется веское подтверждение платежеспособности, гарантии, заверения правительства и так далее. Документы подделывают, кредит берут, возвращают в срок с хорошими процентами, берут новый и вновь возвращают. Так входят в доверие, берут очень большой кредит и исчезают вместе с деньгами. Интерпол начинает искать, а все счета закрыты, фирм нет, заверения правительства липовые, и концов не найти. Такие дела проходили у нас в отделе по борьбе с оргпреступностью, а прокручивались они в наших банках, нашими преступными группами.

Вадим кивнул.

– Так вот, опробовав схему здесь, спокойно можно ее повторить в Европе, Америке, где хочешь и получить колоссальный куш.

– Ты думаешь, они могут этим заниматься? – спросил Вадим.

– Они бизнесмены и могут зарабатывать на чем угодно. Ведь деньги не пахнут. Только руки после таких денег пахнут дерьмом и кровью, – вдруг зло, с язвительной издевкой произнес Сергей.

Вадим с удивлением взглянул на напарника.

– Ты знаешь, сколько стоит унитаз в сортире этого Руденко? Пять тысяч долларов, не меньше. Весь позолоченный.

Вадим покачал головой.

– А в стране есть люди, умирающие с голоду.

Глава 8

Сергей Михайлов и Петр Петрович Семенов поудобней уселись в креслах, и полковник начал свой рассказ…

– Михаил Никитьевич Ляхов, он же Лях, он же Жлоб, Дуляй и Некрон проходил по делу о разбойном нападении на инкассаторов в городе Челябинске в 1964 году. Он и двое его подельников совершили разбойное нападение на машину, перевозившую деньги из банка в бухгалтерию Челябинского тракторного завода. Преступники знали, что инкассаторы везут более трех миллионов рублей. По тем временам это были огромные деньги – заработная плата пятидесяти тысяч рабочих и служащих крупнейшего в стране предприятия.

Николай Никитьевич Ляхов, старший брат Михаила, вор-рецидивист по кличке Альбатрос, недавно освободившийся из колонии строгого режима, нигде не работающий, готовя дело, познакомился с бухгалтером одного из цехов ЧТЗ. Миленькая, наивная Катенька и не подозревала, что она является орудием в умелых руках преступников.

Его кореш по зоне, тоже недавно отсидевший Виктор Балуев по кличке Болт, с радостью согласился с предложением ограбить инкассаторов. Третьим решили взять пятнадцатилетнего Мишку Ляхова.

– Проверим в деле, под мусорскими пулями, – басил Альбатрос, закусывая очередной стакан водки крепеньким, хрустящим огурчиком домашнего посола.

Мишка Ляхов был парень не по годам крепкий, спортивный и озорной.

Альбатрос готовил брата к ограблению, а сам встречался с Катенькой и намеками да прибаутками выведывал, какая зарплата в их цеху да когда ее выдают. Ухажер он был отменный, благо жадность подталкивала, и он выведал, когда зарплата, премия и когда деньги из банка привозят в бухгалтерию завода. Дело осталось за малым – выследить инкассаторов и ограбить их.

Стоял теплый, ласковый сентябрь. Чтобы не привлекать внимания самому, Альбатрос поручил Мишке следить за центральным банком. В назначенный день и час Мишка на стареньком велосипеде подъехал к зданию и пристроился на солнышке, напротив главного входа. Ровно в десять ворота открылись, темно-зеленого цвета «уазик» выехал из них и быстро помчался по улице. Мишка понесся за ним.