Бессмертные карлики (журн. вариант) - Рихтер-Фрих Эрве. Страница 31

Фьельд не был особенно удивлен. В дневнике профессора находилось подробное описание этих карликов Кономамаса. Но надо было иметь стальные нервы, чтобы стоять лицом к лицу перед этими существами, отвратительная дряхлость которых соединялась с юношеским проворством. Они были ростом не больше двух футов. Но годы стерли большинство черт, отличающих человеческую породу. Отвислая, высохшая и морщинистая кожа напоминала кожу слона. Они охотнее ползали, чем ходили, и напоминали тогда стволы самых старых деревьев в лесу. Тонкий слой слизи указывал на то, что они часто бывают в воде. Глаза были красные, слезящиеся, с почти фосфорическим блеском.

Несмотря на отвратительную и отталкивающую внешность этих карликов, Фьельд все-таки впоследствии заметил, что их движения не лишены были некоторого достоинства — в этих движениях сказывалась благородная, древняя раса.

Их голоса приглушились до легкого свиста. По-видимому, они были привычны к темноте. Резкий свет фонаря Фьельда заставил их мигать глазами и натыкаться друг на друга. Некоторые даже нырнули в воду. Но какая-то угроза, произнесенная, очевидно, одним из вождей, вернула их к берегу.

Фьельд воспользовался их замешательством. Он прикрепил фонарь к своему поясу, крепко намотал на руку лассо и, прежде чем карлики могли помешать ему, притянул к себе находящегося в полусознательном состоянии Паквая и окунул его в реку, чтобы освежить.

Этот маневр оказался весьма целесообразным. Потому что, когда Фьельд начал поднимать его на уступ, где он стоял сам, Паквай был уже в состоянии помогать себе руками и ногами. Через несколько минут оба друга стояли рядом на узком скалистом уступе. Но их положение было не такое уж блестящее. Обратный путь был закрыт, а искусственный или естественный туннель вел, очевидно, прямо в царство карликов, и судьба, ожидающая их там, была не из тех, к которым человеку свойственно стремиться с нетерпением.

Но все же они были пока господами положения.

Белый, неподвижный глаз, устремленный так пристально на необыкновенных человечков внизу, начал причинять им мучительные страдания. Их красные глаза щурились и источали крупные слезы. Они сталкивались между собой со своеобразным фырканьем, бывшим у этих зловещих созданий, по-видимому, выражением гнева и брани.

Паквай быстро пришел в себя.

— Мы попали, кажется, в царство червей, — сказал он невозмутимо. — Ты ничего не имеешь против, если я закурю мою трубку?

— Я как раз хотел попросить тебя об этом, но на этот раз тебе придется удовольствоваться несколько иным табаком, чем тот, к которому ты привык.

Фьельд отыскал в кармане небольшой кисет табаку и протянул его Пакваю.

— К счастью, я был подготовлен в искусстве выводить из усыпления. Сен-Клэр кое-где упоминает об этом. Это хороший виргинский табак. Но в нем есть примесь, изготовленная моим фармацевтом в Христиании, который понимает толк в таких делах. Пока ты будешь курить свою трубку, этим быстрым, как ртуть, крошкам не удастся усыпить нас… Посмотри-ка, они уже бегут!

Фьельд засмеялся несколько принужденно.

— Это немного уж слишком напоминает мне сказку, — продолжал он. Разве они не похожи на карликов Мелюзины или на маленьких троллей? Мне кажется, что я присутствую на детском утреннике в театре.

— Но это опасные дети, — пробормотал Паквай с омерзением. — Их руки похожи на щупальца спрута… Но что мы будем делать? По-видимому, нечего и думать о возвращении назад.

Фьельд встал.

— Кури хорошенько твою трубку, Паквай. Возвращение обратно всегда лишено интереса. Гораздо лучше пойти вперед, чтобы посмотреть, как устроились в своем царстве эти малютки. Очень может быть, что они в конце концов победят нас. Они работают по старым известным методам средних веков. Медленно, но добросовестно. Поспешим, и нам, быть может, удастся встретить Инесу. Она, вероятно, недалеко. Смелая, мужественная девочка! Ее, наверное, протащили по туннелю. Может быть, она даже слышала наши голоса и крикнула, чтобы предостеречь нас.

Паквай кивнул головой и изо всех сил затянулся из своей трубки.

— Разве ты не видишь, друг, — сказал задумчиво Фьельд, — куда все это ведет? Сомнений больше не может быть. Но никто впоследствии не скажет над нашими могилами, что мы были недостойны доверия, которое подарило нам юное, благородное существо, почти дитя. В наши дни таких осталось мало, Паквай. Порода этих женщин вымирает. Их заменили коротко остриженные развратные «garconne». Я думаю, что война упразднила полы. Мы вырождаемся день ото дня. Мы становимся умными и сухими. В один прекрасный вечер нашей жизни мы, вероятно, откроем, что становимся бессмертными от сплошной разумной скуки. Совсем как эти карлики, которых мы собираемся навестить.

Фьельд рассмеялся. То был грустный смех. Затем он привел в порядок и укрепил ранец на своей спине и молча стал спускаться по немногим ступенькам, которые вели к каменистой дорожке, идущей вдоль реки.

— Прекрасно сработанная дорога, — тихо сказал он. — Они, наверное, прилежные и способные работники. Совсем как карлики из мифов.

— Заметил ли ты, что это характерная дорога инков? — спросил вдруг Паквай. — Она немногим отличается от той сети дорог, что находится на высотах Куско. Эта только лучше содержится.

— Ты, кажется, прав, Паквай. И небольшие мосты, перекинутые там и сям через реку, сильно напоминают мосты из канатов, о которых упоминает Гарсиласо. По-видимому, все указывает на то, что мы приближаемся к хорошо сохранившейся, древней цивилизации.

Но Фьельду не пришлось на этот раз углубиться дальше в рассуждение о замечательном инженерном искусстве древних инков. Они ощутили вдруг жгучий порыв ветра, который налетел на них и принудил остановиться, чтобы иметь возможность вдохнуть глоток воздуха. Тогда послышались глухие раскаты, то приближавшиеся, то отдалявшиеся, и земля начала колебаться под их ногами. Это продолжалось недолго. Гром замер вдали, и воздух снова стал свежим и прохладным. Но река внизу переменила свой цвет. Из зеленой и прозрачной она стала мутной и красноватой.

Оба спутника посмотрели друг на друга.

— Землетрясение, — сказал Паквай равнодушно.

Тут они вдруг услышали злобный рев впереди себя. Он сопровождался чисто кошачьим фырканьем. Вслед за этим послышался женский крик, но на этот раз почти торжествующий.

Фьельд крупными прыжками поспешил вперед. Но ему пришлось сделать лишь несколько шагов. Прямо перед ним что-то плыло по темным волнам реки. Это что-то имело вид мешка, из которого выступало лишь смертельно бледное лицо, которое с отчаянными усилиями пыталось удержаться на уровне воды и ловило воздух.

Фьельд бросил ранец, замотал конец лассо вокруг левой руки и нырнул в реку.

Несколько минут спустя странный сверток был вытащен на сушу.

Он содержал Инесу Сен-Клэр.

31. ЛАБИРИНТ

Инеса открыла глаза и посмотрела с улыбкой вокруг себя. Она была очень бледна, но, по-видимому, осталась невредимой.

— All right, — сказала она с веселым задором. — Теперь мы все трое вместе.

— Пока все идет недурно, — сказал Фьельд в том же тоне. — Вот ваш ранец. Я на всякий случай захватил его с собою. Может быть, вы займетесь вашим туалетом?

Инеса помахала затекшими руками и протянула их за ранцем.

— Ах, мне было не так уж плохо! — сказала она. — Вода совсем теплая. Посмотрите, от нее даже пар пошел!

— Это от землетрясения.

— Ну, да! Я так и подумала, что это было небольшое землетрясение. Нам нечего бояться такого пустяка в этой местности. Но карлики были охвачены страхом, они в своем ужасе выпустили меня, и я воспользовалась этим, чтобы скатиться в реку.

Больше не было ничего сказано о том, как спаслась Инеса. Все как будто произошло само собой, естественно и просто. Но под простыми словами трепетала глубокая радость. Фьельд должен был самым настоящим образом закусить язык, чтобы у него не вырвалось каких-нибудь слишком трогательных слов, а голос молодой девушки оборвался несколько раз, пока она рассказывала о своих приключениях.