Долина долгих снов - Загребельный Павел Архипович. Страница 16

— Дни идут за днями, как взмахи ресниц, — говорил он.

Зато Поля и Максим не могли сказать так. Для них течение времени превратилось в настоящую пытку. Дни им казались долгими, как годы, скучными и бесцветными, а ночи были полны тревожного ожидания.

Однажды Максим и Поля заснули крепко и беззаботно, словно маленькие дети. И могло случиться так, что именно в эту ночь они стали бы жертвами злого замысла альбиносов.

Проснулись они одновременно, так как обоим не хватало воздуха, грудь что-то сжимало, а сердце билось глухо, тревожно и ускоренно, словно хотело вырваться на свободу из тесной клетки рёбер и улететь неведомо куда. И не менее тревожно звучал в тёмной пустоте храма чей-то глухой голос.

Максим ничего не понял. Поля разобрала, что голос откуда-то сверху повторял всего два слова: «Белый дым! Белый дым!»

Голос принадлежал Диасу Питару. Поля тронула Максима за плечо.

— Мне нечем дышать.

— Мне тоже, — сказал Максим. — Тут что-то случилось.

Они вскочили на ноги и увидели, что по полу, достигая их колен, стелется густой белый дым. И будто подтверждая это, сверху снова раздался голос Диаса Питара:

— Белый дым! Белый дым!

— Откуда он кричит? — не мог никак понять Максим. — И что это за дым?

— Не время сейчас устанавливать химический состав этого дыма, — направляясь к алтарю Диаса Питара, сказала Поля, — нужно быстрее выбираться отсюда.

— Куда прикажете? — насмешливо спросил Максим.

— Наверх. Раз дым стелется по полу, значит наверху он нам не будет страшен.

В тот же момент появился Диас Питар и, призывно размахивая руками, повёл их за собой. Они брели в волнах белого дыма, как в тумане. Волны эти наплывали одна на другую, и было видно, что они поднимаются все выше и выше.

— Быстрее, — хрипел Диас Питар. — Быстрее! Ухватившись левой рукой за какой-то выступ в стене храма, он ловко полез вверх, зовя за собой молодых товарищей по несчастью.

— Что ж, — сказал Максим, — попробуем и мы, Поля, если не хотим задохнуться в этом белом чаду. Держись за дедом, а я буду прикрывать тебя снизу. Если сорвёшься — поддержу.

— А если ты сорвёшься? — спросила Поля.

— У меня нет такого права, — засмеялся Максим. И они начали взбираться наверх, пользуясь как ступеньками многочисленными статуями и архитектурными украшениями и ежесекундно рискуя полететь вниз.

А белый дым всё поднимался и поднимался, словно тесто в квашне, и страшно было оглянуться, зная, что сзади медленно, но уверенно гонится за тобой удушье.

Уже светало. Где-то за горами зарождалось солнце, оно вот-вот разбудит Долину долгих снов, а здесь в предрассветном сумраке храма трое людей боролись с молчаливым, упрямым и неумолимым врагом.

Диас Питар хорошо знал расположение верхних отверстий в стенах храма и, по-видимому, вёл Максима и Полю кратчайшим путём. Но всё же им долго, слишком долго не попадалось ни одной, хотя бы самой маленькой, отдушины, из которой повеяло бысвежим наружным воздухом. Казалось, воздух в храме уже весь был отравлен белым дымом, хотя в действительности дым был далеко внизу.

Наконец, Диас Питар добрался до окна, скрытого за изображением двух слонов, и по очереди подтянул к себе Полю и Максима.

— Идите за мной, — приказал он.

Они прошли через длинный узкий тоннель и очутились на большой, в несколько сот квадратных метров, площадке. Эта площадка, очевидно, служила крышей одного из боковых крыльев нефритового храма и была скрыта от взглядов снизу высокой балюстрадой со столбами в виде танцовщиц, оплетённых змеями.

— Тут мы останемся до тех пор, пока в храме будет стоять белый дым, — сказал Диас Питар.

— А долго он там будет стоять? — поинтересовался Максим.

— Много дней. Он тяжелее воздуха, и в нём задыхается всё живое. Альбиносы уже пускали на меня этот дым, но я каждый раз спасался тут. Они думали, что я умру от голода, но мне, чтобы поддержать дух в теле, достаточно нескольких глотков воды, которые я находил в каменных желобах после дождя.

— Они, должно быть, жгут что-то внизу, под храмом, — пробормотал Максим, — и в результате неполного сгорания образуется много углекислоты. Ты, Поля, слышала о Собачьей пещере, где-то в Сицилии, что ли?

— Нет, не слышала.

— Там есть такая пещера, в которой человек чувствует себя совершенно нормально, а собака уже через минуту задыхается и может совсем погибнуть от недостатка воздуха. Объясняется это тем, что в пещере из-под земли выделяется углекислый газ, который, будучи тяжелее воздуха, не подымается высоко, а всё время держится возле самой земли. Вот и мы попали в такую пещеру. Надо было бежать нам всем, — вздохнул Максим.

— Все мы не могли бежать, потому что это сразу бы заметили.

— Тогда вместо Увайса должен был бежать я, — настаивал юноша. — Всё-таки у меня больше сил и выдержки, чем у двенадцатилетнего мальчика.

— Это ещё требуется доказать, — засмеялась Поля. — Не стоит тратить последние силы на бесполезный спор, — сказала она. — Давай сидеть и поглощать тепло.

— Чтобы восполнить те калории, которые мы должны были ввести в своё тело с пищей, — улыбнулся Максим. — Так, к вашему сведению, это не поможет.

— А всё-таки благодаря Диасу Питару мы спасены, — напомнила Поля.

— Нам ещё нужно спастись от голода, — невесело усмехнулся Максим. — Ведь Диасу Питару никто не принесёт есть до тех пор, пока из храма не выйдет весь белый дым. А если так, то значит, нам на этой небесной высоте придётся питаться только пейзажами и вольными ветрами, если, конечно, углекислота не доберётся и сюда. Да вот она, кажется, уже и заявилась к нам.

Действительно, из того самого тоннеля, по которому полчаса назад они шли, появились первые несмелые полосы белого тяжёлого дыма. Поля испуганно попятилась. Диас Питар успокаивающе сказал:

— Ветер будет разносить отсюда белый дым, и он нам не страшен.

Не страшен. Легко так говорить этому удивительному старику, у которого нечеловеческая выдержка и который не боится ничего на свете. А что будут делать они вот тут, под самыми облаками?

Максим подошёл к краю площадки и глянул вниз сквозь причудливые извивы балюстрады. Земли не было видно. Она лежала, укрытая мягким туманом, со своими лесами, реками и строениями, сооружёнными руками смуглых людей, Нечего было и думать о том, чтобы спуститься вниз по внешней стене храма, — в отличие от внутренней, сплошь покрытой архитектурными украшениями, она была почти совершенно гладкой. Нужно было ждать. А чего ждать?

Тем временем всё в природе происходило по раз навсегда заведённому порядку. Появилось на короткое мгновение солнце, заблестели в Долине долгих снов воды, зазеленели леса, забелели снега на высоких горах, за которыми лежала родная земля Максима и Поли. Потом надвинулись отовсюду облака, затянули небо, и ещё тяжелее и пасмурнее стало на душе у девушки, еще более изнервничавшимся казался Максим.

— Я считаю, что единственная наша надежда теперь — это Увайс, — сказал он голосом, в котором трудно было почувствовать хоть каплю этой надежды. — Как ты думаешь, Поля, удалось ему добраться домой?

— Если он даже достиг гор, то вряд ли ему самому, без помощи, удалось пройти через ледники и снежные перевалы, через которые мы шли к пещере с цветами Неба, — ответила Поля.

Они замолчали, думая об Увайсе. Диас Питар бормотал «бхагавата», что означало «бог»… Где-то далеко внизу жила своей обычной жизнью Долина долгих снов. Над их головами изредка пролетали большие птицы, медленно взмахивая широкими крыльями.

Вдруг Диас Питар, который стоял, вперив взгляд в одну точку, быстро повернулся к Поле и, ткнув рукой в воздух, взволнованно сказал:

— Там птица. Бескрылая птица.

Максим и Поля подбежали к старику и поглядели в ту сторону, но ничего не заметили, — кругом только покрытое облаками небо.

— Вот, вот, она летит прямо на нас! — продолжал выкрикивать Диас Питар. — Разве вы не видите?