Цена бессмертия (журн. вариант) - Шалимов Александр Иванович. Страница 3

Посмотри, там светит зеленая Мауна — наша ближайшая соседка в Системе. Что мы знаем о ней? О, с какой радостью я отдал бы бессмертие за возможность межпланетного полета. Я был бы счастлив отдать саму жизнь ради доказательств жизни на других планетах.

— Молчи, Од, это страшное кощунство. Ничего нет ценнее жизни. Если тебя услышат…

— Я готов повторить перед Кругом Жизни и Смерти…

— Молчи… Мне страшно за тебя. Не надо больше об этом. Слушай… Мне кажется, ты не совсем прав. Они ищут выход. Поэтому и хотят повторить Опыт…

— Решение уже принято?

— Нет… Сначала будет обсуждение на Совете. Председатель приехал к твоему учителю. Он ищет поддержки. Отсюда они обратятся по каналам волновой связи к членам Совета и объявят о заседании. Рекомендацию Совета утвердит Круг Жизни и Смерти.

— А когда намечено провести Опыт?

— Это держат в секрете, но… мне кажется, я слышала… они торопятся. В ближайшие месяцы положение Мауны наиболее благоприятно.

— Но какое у нас право для Опыта? Какое право, Ия?… А если на Мауне все-таки есть жизнь? Если ее населяют разумные существа? Мы же ничего не знаем…

— Ты увлекаешься, Од. С равным основанием можно предполагать жизнь и на Bee… и на Орте с его удивительным кольцом…

— Ия, ты когда-нибудь смотрела на Мауну в Большой телескоп Эны?

— Никогда.

— Тогда идем, я тебе покажу что-то такое… Как раз подходит мое время наблюдений. У нас еще есть несколько минут, прежде чем песчаная туча скроет Мауну…

ВЫСШИЙ СОВЕТ ЭНЫ РЕШАЕТ

Заседание Высшего Совета Эны продолжалось уже несколько часов. Десятки ораторов сменили друг друга на высокой трибуне, вознесенной над огромным амфитеатром зала.

Ассистент Од, сидевший рядом с Ней водной из боковых лож, тихо сказал:

— Этот старинный зал помнит далекие времена, когда на заседаниях Совета он бывал полон, а сейчас…

Од указал на пустые ряды колоссального амфитеатра. Всего несколько сот энов находилось под прозрачным параболическим куполом древнего здания.

— Сейчас все население Эны поместилось бы здесь, — грустно шепнула Ия.

— Боюсь, что еще осталось бы немало свободных мест…

Осветился широкий голубой экран над столом президиума. Председатель встал, поднял руку.

— Будет говорить высокочтимый учитель Хор. Он не мог прибыть на заседание. Он обращается к членам Совета и приглашенным из города Уединения…

Шелест пробежал по рядам присутствующих.

Сзади зашумели. На балконе высокий меднолицый человек с бритой головой протестующе взмахнул рукой и крикнул:

— Неправильно, Председатель! Члены Совета должны выступать лично тут, в этом зале. Иначе все голоса мертвецов Эны…

Его крик потонул в общем гуле.

— Это Шу — математик и философ, — сказал Од в ответ на вопросительный взгляд Ии. — Он член Совета, но он тоже против…

Председатель покачал головой, протянул руку, требуя тишины. Гул постепенно затихал.

— Мне тяжело и больно слышать твой упрек, Шу, — резким звенящим голосом бросил Председатель. — Чему ты веришь, если перестал доверять Высшему Совету? И какой пример даешь молодежи!… Я мог бы проголосовать вопрос о доверии. И ты был бы посрамлен… Но я не сделаю этого. Я напомню всем ¹ старинный закон Эны. Каждый, член Круга Жизни и Смерти имеет право один раз выступить на Совете, не присутствуя лично в этом зале. Знайте все, высокочтимый учитель Хор — член Круга Жизни и Смерти. На этот раз он воспользуется своим правом. Слушайте все! Будет говорить член Круга Жизни и Смерти — высокочтимый учитель Хор.

Огромный зал замер в напряженной тишине. Все взгляды обратились к голубому экрану. Од почувствовал, что тонкие пальцы Ии сжали ему руку.

Экран постепенно светлел, становился глубоким и прозрачным. Потом он исчез. В возникшей пустоте появилась белая фигура. Она приближалась, заполняя провал экрана.

Что-то похожее на вздох пронеслось над залом.

На месте экрана в глубоком кресле полулежал древний старик. Его обтянутый коричневой кожей череп свесился на грудь, высохшие руки бессильно раскинулись на складках белого плаща. Казалось, старик спал.

В тишине негромко прозвучал голос Председателя:

— Учитель Хор, Совет слушает тебя…

Старик медленно поднял голову. Приоткрыл тяжелые складки век. Тусклый взгляд его глаз был неподвижен. Лицо, изрытое темными морщинами, казалось окаменевшим. Он беззвучно пожевал тонкими фиолетовыми губами и снова закрыл глаза.

Потом, не поднимая век, глухо заговорил:

— Бессмертные дети Эны, я слышал все, что вы говорили сегодня. Правы те, кто видит выход в повторении Великого Опыта. Мы имеем на него право; мы — единственные хозяева Системы и, быть может, единственные дети Разума этой Галактики. У нас хватит сил осуществить Второй Опыт… Уже через год каскады радиоактивных метеоритов обрушатся на поверхность Эны, неся нам залог дальнейшего бессмертия. Они не страшны подземным городам, а если пострадают наземные сооружения, мы легко восстановим их, после того как метеоритные потоки пойдут на убыль. Вы слышали расчеты… В течение ста двадцати лет после осуществления Опыта дважды в год Эна будет проходить через облака радиоактивной пыли. Метеориты принесут новые запасы радиоактивных веществ, которых должно хватить на сорок-пятьдесят тысяч лет. За этот срок наши ученые найдут иной рецепт бессмертия, чем непрерывное радиоактивное облучение…

Короткий прерывистый смешок прозвучал в глубине огромного зала.

— Ты напрасно смеешься, Шу, — не поднимая век, продолжал старый Хор. — Напрасно смеешься над моими словами. Я гораздо старше тебя и все-таки верю, что доживу до того момента, когда… цена бессмертия… будет иной, чем сейчас. А сейчас, бессмертные дети Эны, у нас нет иного выхода. Круг Жизни и Смерти поручил _/ мне открыть вам одну тайну… Запасы металла, который дает нам бессмертие, на исходе, месторождения нашей планеты давно выработаны. Метеоритные потоки ослабли. Спорить не о чем. Единственный выход — Второй Великий Опыт. Единственный объект Второго Опыта — ближайшая к нам планета Мауна… Я кончил…

Давно исчезла сгорбленная фигура старого Хора, давно погас широкий голубой экран, а под прозрачным параболическим куполом огромного зала еще царила глубокая тишина. Пораженные словами Хора члены Совета и гости молчали. Никто не переговаривался с соседями, никто не просил слова.

Потом на балконе встал со своего места математик и философ Шу.

— Я имею вопросы к Совету и к тебе, Председатель, — громко произнес он. — Почему никто из нас — членов Совета — до этой минуты не знал, что положение так серьезно? Почему от нас все скрывают? И еще вопрос: слабость, апатия, потеря интереса к жизни, на которые последнее время жалуются многие эны, не результат ли это падения мощности Реакторов бессмертия?

— На первый вопрос я не могу дать ответа, коллега Шу, — медленно сказал Председатель. — Так решил Круг Жизни и Смерти. Обратись лично к Членам Крута… если ты знаешь их…

— Если бы мы знали их, — скривился Шу, — впрочем, теперь-то я знаю, что старый Хор — один из членов Круга, но, право, я не уверен…

Шу умолк, испытующе глядя на Председателя, потом добавил:

— Ты еще не ответил на последний вопрос…

— Я не ответил бы и на твой последний вопрос, Шу, ибо все, что связано с работой Реакторов бессмертия, является тайной Круга Жизни и Смерти. И ты превосходно знаешь это. Но Круг приказал мне дополнить сообщение высокочтимого учителя Хора… Дело в том, что для поддержания индексов бессмертия на постоянном уровне, мощность реакторов должна систематически увеличиваться. Постепенное уменьшение запасов радиоактивного горючего заставило Круг Жизни и Смерти последние несколько лет сохранять мощность реакторов постоянной. Возможно, что некоторые эны уже почувствовали…

Шум в зале заставил Председателя умолкнуть. Послышались возмущенные возгласы. Многие из присутствующих поднимали руки, требуя слова.

— Кончайте глупую комедию! — громко крикнул со своего места Шу.