Исповедь Дракулы - Артамонова Елена Вадимовна. Страница 97

Негромкий стук заставил Иоанна вздрогнуть. Он поднял голову, с недоумением посмотрев на дверь. Кто мог потревожить в столь поздний час простого снаговского монаха? Какое дело привело незваного гостя в такую морозную ночь?

– Войдите, открыто, – произнес брат Иоанн, наблюдая за тем, как неестественно медленно, с протяжным скрипом отворяется дверь.

– Бог в помощь.

– Бог в помощь, – откликнулся монах, увидев, наконец, фигуру незнакомца.

Маленькие колкие снежинки блестели на грубой ткани плаща, капюшон скрывал лицо невысокого мужчины. От этой черной фигуры веяло холодом и смертью, словно незнакомец явился из загробного мира. Иоанн так и не поднялся со своего места у стола, со страхом наблюдая за зловещим гостем.

– Я пришел, чтобы поговорить о князе Дракуле, – произнес незнакомец, так и не откинув с лица капюшон, и без приглашения сел на скамью.

Монах молчал, ожидая, что еще скажет черный человек.

– Ты, вижу, не слишком разговорчив, брат Иоанн, но я пришел к тебе с миром и смиреньем, в надежде, что ты поможешь своей родине, избавив ее от страшного зла.

Монах молчал. Он смотрел в черную дыру капюшона, пытаясь разглядеть лицо незнакомца, но там была только тьма.

– Дракулу называют сыном дьявола, и столь мрачное прозвище полностью соответствует его сущности. Не зря говорят, что, когда он появился на свет, икона Богородицы заплакала кровавыми слезами. Проклят был тот час для Валахии, когда этот посланник ада возложил на свою голову княжеский венец – своими действиями он прогневал Господа, и тот наслал на Валахию кару в виде гнева турецкого императора. Огнем прошелся султан по нашей земле, уничтожая невинных, и покарал святую церковь. Опустошение, смерть, – вот, к чему привели действия князя Дракулы, прогневавшего Господа.

Монах молчал.

– Почему ты не отвечаешь, брат Иоанн?

– Мне нечего сказать.

– Влад Дракула – сын дьявола, он – Антихрист! За шесть лет своего правления он разорил страну, а теперь – о, новое горе – он вновь взошел на престол, предвещая Валахии страшную катастрофу. Подумай сам, если этот человек утвердится у власти, православная церковь окажется в огромной опасности. Князь отдаст страну папе! Дракула принял ложное католическое учение, и теперь никто не сможет остановить его! Или… сможет? Господь не оставит своих рабов, укажет путь к избавлению. Руками поборников святой церкви он покарает Антихриста.

– Это не моего ума дело. Я простой монах, провожу все время в молитвах.

– Прежде ты повсюду сопровождал князя!

– Это было очень давно.

– Не лукавь, монах! Дракула недавно приходил к тебе, – возразил человек без лица. – Ты знаешь о его планах и чаяньях.

– Даже если так. Но что бы ни сказал мне князь, это навсегда останется между нами.

– Похвальное усердие. Проявляй же его и впредь! Брат мой во Христе, только тебе по силам помочь своей стране, направив разящий меч Господа в сердце Антихриста. Только ты можешь указать время и место, где можно найти сына дьявола! Скажи, когда он вновь приедет в Снагов – один, без охраны, – только сообщи об этом, и ты спасешь свою душу.

– Мне неведомы планы князя.

– Лжешь! – закричал черный человек, отринув напускное смирение. – Чего ты желаешь, кроме спасения собственной души? Назови цену!

– Мне ничего не надо.

– А ты не боишься скорой и мучительной смерти, которая может неожиданно постичь каждого из нас?

Гнев наполнил сердце брата Иоанна. Долгие годы он смирял свои чувства, научившись покорности и кротости, присущей подлинному служителю церкви, но теперь, глядя на черного убийцу, чувствовал себя тем, кем был когда-то – воином, сражавшимся под началом Мирчи, человеком, лучше владевшим мечом, нежели словом. Руки монаха сами собой сложились в кулаки, плечи напряглись… Понимая, что дальнейший разговор бессмысленен, незнакомец шагнул к двери, помедлил на пороге:

– Влад Дракула умрет. Другого исхода нет. Плохо, если он утянет с собой в могилу тех, кто мог бы еще жить долго и счастливо, в достатке и почете. Он отравил твою душу, монах. Сделал пособником дьявола.

– Убирайся! Я не предам своего друга!

– Подумай о своей бессмертной душе!

– Этим я и занимаюсь!

Черный человек стремительно покинул келью, но не хлопнул дверью, – ускользнул как черная тень, словно его и не было вовсе. Брат Иоанн остался один. Прежде он никогда не запирал дверь кельи, но теперь затворил ее на засов и для надежности подпер скамьей. Затем, опустившись на колени, начал творить молитву, но смятение не позволяло искренне возносить хвалы Господу. Помаявшись еще немного, монах загасил свечу и лег на свое жесткое ложе. Сон не приходил. Ночь тянулась в размышлениях о том, кто послал черного человека, пытавшегося втянуть его в заговор против князя.

У Влада Дракулы было много врагов. Первый и самый очевидный – Басараб Лайота, бежавший из Бухареста, но рыскавший где-то поблизости. Принадлежавший к роду Данешть Лайота все бы отдал, лишь бы уничтожить своего кровного врага, однако это был далеко не единственный из ряда заговорщиков, желавших смерти князя.

Матьяш Корвин… Брат Иоанн не следил за политическими интригами, но хорошо понимал как хотел уничтожить Дракулу человек, опасавшийся его справедливой мести. Приведший армию венгр Батори, наверняка имел тайный приказ убить Влада Воеводу и, возможно, именно венгерский посланник приходил этой ночью в Снагов. Многие знали, что князь любил тайно, без охраны посещать остров, и здесь его было легко убить. Легко, но только в том случае, если бы кто-то из монахов назвал точное время появления Дракулы…

Лайота, турки, бояре, венгерский король – все хотели смерти Влада, но был и еще один человек, вполне вероятно, заинтересованный в трагической развязке.

– Штефан, – нарушил тишину морозной ночи голос монаха, и это имя, сорвавшееся с его уст, прозвучало словно приговор.

Долгое время находившийся рядом с Дракулой брат Иоанн неплохо узнал молдавского князя. Еще тогда, в далекие пятидесятые, монах обратил внимание на взгляды, что украдкой бросал этот молодой человек на своего старшего друга. В них сквозили и восторг, и зависть. Штефан восторгался Владом, хотел быть таким, как он, а, точнее – быть им. Князья называли Валахию и Молдову единой землей, но у единой земли мог быть только один правитель. Без сомнения, им бы стал Дракула, и умом, и храбростью, и опытом превосходивший юного Штефана. Потому никакая дружба, никакие слова о единстве не могли сгладить ту пропасть, что пролегла между названными братьями. Борьба за власть не оставляла места для человеческих привязанностей и чувств. Побеждал тот, кто наносил удар первым. Штефан сделал свой выбор, предал друга и действительно стал Владом, приняв на свои плечи тяжелый крест борьбы с османами – крест, который никто не мог вынести в одиночку.

Изменился ли князь Штефан теперь? Возможно. Но перед ним вновь вставал роковой выбор – он или Влад. Дракулу поддерживал Ватикан, и он мог стать тем лидером, что возглавил бы борьбу христиан против султана. При таком повороте событий честолюбивому Штефану вновь была уготована роль второго плана и вновь возникала угроза для его власти, угроза потерять Молдову. Однажды молдавский князь уже сделал свой выбор, и теперь, когда чаша весов вновь склонилась на сторону Дракулы, мог предать вновь. Поставив вначале на Раду Красивого, а затем на Басараба Лайоту, Штефан потерял такого союзника, как Валахия, и больше уже не мог самостоятельно вернуть ее лояльность. Вот тут-то и понадобилась помощь объединившихся с Дракулой венгров. Однако наличие столь сильного соседа, как Влад Воевода, вовсе не устраивало молдавского князя. Штефану нужна была свободная от османов, но подчинявшаяся только ему Валахия. Смерть Влада решала многие проблемы. Освободив Валахию руками Дракулы от власти Порты и убив его, Штефан мог бы утвердить во главе княжества своего ставленника, завершив то, что не удалось исполнить в далеком 1462 году. Увы, молдавский князь вполне мог бы стоять за спиной пришедшего из ночи черного человека, как, впрочем, и любой другой враг Влада Воеводы…