Записки десантника - Золотарь Иван Федорович. Страница 20

Из дальнейших показаний Вернера мы узнали, что по замыслу Гитлера немецко-фашистская военная клика решила пойти на очередную авантюру. В течение последних недель по железным дорогам из Германии непрерывным потоком на центральный фронт доставлялась боевая техника из Франции и других западных стран на восток. Сюда же перебрасывались десятки свежих дивизий.

— Вся танковая армия Гудериана, тысячи стволов орудий, тысячи самолетов и сотни тысяч войск спешно стягиваются на восточный фронт, против вашей армии, — продолжал Курт. — А чтобы ввести в заблуждение ваше командование, перегруппировка наших войск проводится по всему фронту.

— Из каких источников вы об этом знаете?

— Во-первых, я лично читал приказ фюрера; во-вторых, я несколько раз присутствовал в штабе командующего центральной группировкой наших войск фельдмаршала Буша на специальных секретных совещаниях; в-третьих, мне пришлось трижды вылетать на место, где концентрируются все роды войск и техника для выполнения этого секретного плана генерального наступления, — закончил Вернер.

По его лицу струились змейки пота, он часто прикладывался к стакану с водой, отдувался. Видно было, что ему трудно говорить, но тем не менее этот незадачливый воин гитлеровской армии хотел жить и отвоевывал право на жизнь упорно, настойчиво, предав забвению и присягу и все, что связывало его с армией Гитлера. Слушая его, я невольно вспоминал образы наших несгибаемых патриотов: Лизы Чайкиной, Зои Космодемьянской и других, которые предпочитали смерть предательству, — и чувство презрения к Курту заполняло мое сознание. Но от врага надо было взять все, что было нам на пользу, и допрос продолжался.

— Какие же конечные цели поставил перед своей армией ваш фюрер этим своим «летним наступлением»?

— Осуществив прорыв на центральном фронте, наша армия должна, как предусмотрено планом фюрера, раздробить советские войска на мелкие группировки и, оставив часть армии на их уничтожение, сделать главными силами бросок вперед, в обход Москвы с юга. К этому времени такой же прорыв делает другая, северо-западная группировка наших войск и, повторив тактику центральной группировки, обходит Москву с севера и на Волге соединяется с южной группировкой.

Пока Москва будет в осаде, в дело вступает южная группировка. Ее цель — быстро дойти до Баку, захватить грозненскую и бакинскую нефтяные базы. В случае полной удачи с нашей стороны в дело вступает японская армия. Правый фланг ее стремительно развивает наступление на Сибирь и соединяется с армией фюрера где-то на Урале, левый фланг устремляется в Индию, Иран и там соединяется с нашей южной группировкой.

— Ничего себе аппетитец у вашего фюрера! — не удержался Лопатин. — Легко он шагает по карте, да только поглядим, как все это обернется для него на деле.

— Вы все это прочитали в секретном приказе фюрера? — спросил я.

— О вступлении Японии в войну и о соединении с ее армией я услышал на узком совещании командования в штабе фельдмаршала Буша. Остальное вычитал из приказа, — ответил Курт.

Вернер назвал нам точные координаты всех тридцати трех аэродромов центральной и северо-западной группировок гитлеровской армии, рассказал, сколько и какие именно самолеты на них базируются, в каком месте расположены склады авиабомб, какая система противовоздушной обороны существует на каждом аэродроме, указал точно, где размещена центральная радиостанция, управляющая ночными полетами бомбардировочной авиации, в каких местах расположены фронтовые склады боеприпасов.

Сидя в лесу, в глубоком тылу противника, мы, естественно, не знали тогда, что в ставке нашего Верховного Главнокомандующего уже знали об этом пресловутом плане «генерального наступления» гитлеровской армии, что там уже разрабатывались планы контрнаступления. Во всяком случае, мы не были уверены в том, что Курт Вернер нас не дезинформирует. Но его показания были настолько серьезны, что о них нельзя было долго умалчивать, и тринадцатого мая 1943 года — за полтора месяца до намечаемого Гитлером «генерального наступления» — мы передали в Москву все показания Курта. Там заинтересовались Куртом и дали указание срочно переправить его за линию фронта. Из этого мы заключили, что Курт нас не обманывает.

Пять дней наши радисты стучали ключами на своих рациях, передавая на Большую землю показания гитлеровского офицера во всех подробностях.

Помимо этого главного, Курт рассказал нам и о другом, что уже касалось нас непосредственно.

По приказу фюрера имперский комиссар в Белоруссии фон Кубе разработал план операции «Коттбус». Этим планом предусматривалась очистка от партизан ближайшего тыла немецкой армии, в особенности районов, прилегающих к центральной железнодорожной магистрали Минск — Москва, а также к дорогам Вилейка — Витебск и другим. Фон Кубе назначил группенфюрера СС генерал-лейтенанта полиции фон Готтберга командующим экспедиционной армией по выполнению этой задачи. По приказу фюрера фон Кубе дал указание, чтобы во всех селах, входящих в партизанские зоны, все население, вплоть до младенцев, уничтожалось, имущество изымалось, а дома сжигались.

Курт не смог по памяти перечислить всех воинских частей и подразделений, выделенных для проведения карательных операций против партизанских бригад и отрядов нашей борисовской зоны, но сказал, что общая численность солдат и офицеров этой карательной армии достигает сорока тысяч.

Карательной армии были приданы две авиаэскадрильи: 51-я бомбардировочная и 7-я особого назначения.

От Курта мы узнали, что в сбитом нашими партизанами транспортном самолете летел на фронт личный представитель Гитлера с важными планами, касающимися «генерального наступления» на центральном участке.

После того как Вернер рассказал нам все, о чем знал; он стал просить нас, чтобы мы поскорее отправили его в Москву.

— Я бы там по карте показал все аэродромы, места концентрации войск и техники на участке предполагаемого прорыва, — мотивировал он свое желание скорее улететь за линию фронта.

Но в действительности его толкало к этому, конечно, другое. Он боялся попасть в блокаду, полагая, что гитлеровцам удастся уничтожить всех нас, партизан, а вместе с нами и его, Курта.

Мы отправили Вернера в Москву несколько позже, в самый разгар блокады.

Но об этом будет рассказано ниже.

Глава одиннадцатая. Операция «Коттбус»

Приготовления гитлеровской армии к генеральному наступлению на центральном участке фронта становились все более заметными. Все чаще со стороны Минска на восток мчались эшелоны с войсками, танками и орудиями, боеприпасами и цистернами с горючим. По воздуху проносились эскадрильи тяжелых бомбардировщиков и штурмовиков, сопровождаемые истребителями, по шоссе нескончаемым потоком двигались автомашины с военным снаряжением. Все, что только мог еще поставить фронту арсенал гитлеровской военной машины, стягивалось к Орловско-Курской дуге — исходному рубежу подготавливаемого наступления.

Стремясь обезопасить свои главные коммуникации от подрывных действий партизан, гитлеровское командование приняло ряд дополнительных мер: на всем протяжении основных железнодорожных магистралей, на ширине двухсот метров по обе стороны линии, был выкорчеван лес, уничтожен кустарник, земля перепахана и заминирована. Через каждые сто пятьдесят метров были сооружены специальные бункеры с долговременными минометно-пулеметными точками. В дополнение к многочисленным гарнизонам для охраны железной дороги была брошена еще одна дивизия.

Но, несмотря на все это, партизанские минеры продолжали свое дело — пускали под откос эшелоны, взрывали мосты, истребляли автомашины. Действия партизан вносили немалую дезорганизацию в работу вражеского транспорта, и это побудило гитлеровское командование ускорить проведение операции «Коттбус».

Уже второго мая разгорелись ожесточенные бои между передовыми частями карательной армии и отрядами партизанской бригады имени Железняка, действовавшей в тридцати километрах северо-западнее нашей базы, и бригады «Штурмовая», базировавшейся примерно на таком же расстоянии к западу от Палика. В Зембин и районный центр Плещеницы, расположенный в восемнадцати километрах западнее нашей базы, стали прибывать танки, артиллерия, эсэсовские батальоны. Со дня на день можно было ожидать их вторжения в район расположения бригады Дяди Коли.