Записки десантника - Золотарь Иван Федорович. Страница 6

— Как же ему удалось проникнуть в отряд?

— Прием несложный: гестапо выявило группу военнопленных, готовящихся к побегу в лес к партизанам, к ней Нивеллингер и подвел своего агента, под видом военнопленного.

— И какую задачу он перед ним поставил — вы это выяснили?

— А как же, все из него вытрясли: помочь эсэсовцам окружить отряд, во время боя перестрелять командиров, а на случай провала предварительно оговорить Качана, который им, оказывается, порядком таки насолил в Борисове.

— А это вы откуда узнали?

— От Аникушина. Он, вернувшись из разведки, многое нам рассказал относительно Бориса, Николая и Артура. «Эти, — говорит, — отважные хлопцы шли на такие рискованные дела, что нам, более опытным подпольщикам, нередко приходилось их сдерживать». Кроме того, у него сохранились тетради Николая с записями боевых дел группы Качана. Аникушин передал тогда эти тетради мне; так они с тех пор у меня и остались. Очень интересные записки. Если хотите, я дам их вам почитать.

— Обязательно почитаю. Эти ребята еще вчера меня заинтересовали. Три русских богатыря!

— Скорее уж три мушкетера, — улыбнулся Рудак.

Поздно вечером возвратились мы к себе в землянку. Пока Рудак ходил за ужином, я попытался подытожить собранные сведения о положении дел в разведке.

Дядя Коля имел в лице Володи Рудака толкового помощника. Бригада располагала неплохими кадрами разведчиков, отлично знающих местные условия и имеющих надежные связи с советскими патриотами во всех окрестных населенных пунктах, а также в Борисове и Минске. В Борисов чаще всего посылались Качан, Капшай и Ржеуцкий. В Минск ходила пока только Галина Финская.

Сейчас она была там, и о ней, со слов Рудака, я знал только то, что она белоруска, окончила сельскохозяйственный техникум, до войны работала в Минском горсовете. В бригаде Дяди Коли Финская с конца 1942 года. Сейчас, находясь под Минском, она готовила взрыв общежития, в котором жили офицеры штаба военно-воздушных сил центральной группировки гитлеровских войск. Ей было также дано задание захватить кого-нибудь из офицеров и доставить в бригаду.

После ужина я вспомнил о записках Капшая и попросил Рудака разыскать их. Тот порылся в своем вещевом мешке и подал свернутую в трубочку, изрядно потертую связку обыкновенных школьных тетрадей в зеленой обложке. На первой из них красивым почерком было выведено: «Журнал боевых действий борисовской молодежной группы. 1941 год».

Я открыл первую страницу.

Глава четвертая. Тетради Николая Капшая

«1 августа 1941 года. Мы построили дот. Вырыли землянку в густых зарослях березняка около Лысой горы, недалеко от села Большое Стахово. Там будет наш штаб. Командиром избрали Бориса Качана, а мне, как его заместителю, поручили штабные дела. Что должен делать штабист, я еще не знаю. Решил вести журнал боевых действий».

Далее, день за днем, шли записи — иногда очень короткие, вроде вот этой: «Володя Ковалев добыл у своего дяди радиоприемник…». Иногда пространные, по пять — шесть страниц. Слог немножко книжный.

Не все в этих записях значительно и интересно. Некоторые важные факты скомканы, а менее важные или вовсе не имеющие значения описаны подробно. Поэтому я не буду цитировать первую тетрадь, а изложу ее содержание по-своему.

22 июня 1941 года выпускники 8-й средней школы города Ново-Борисова вместе с учительницей Екатериной Максимовной ходили на прощальную прогулку в лес. Рано утром за Николаем зашли Ваня Барауля и Коля Галковский. К месту сбора они пришли первыми. Стали совещаться, куда идти и кому быть проводником. Николай предложил отправиться за тринадцать километров от города, на левый берег Березины.

— Там очень интересно! — убеждал Николай товарищей. — В первомайские праздники я с Борисом Качаном, Артуром Ржеуцким и Володей Ковалевым провел там три дня. Построили шалаш и жили, как охотники-следопыты.

Видимо, Николай убеждал ребят очень картинно, так как все согласились идти в расхваленные им места. Солнце уже сильно припекало, когда большая группа учеников вошла в лес. Шли с песнями, шутками, смехом. До полудня бродили по лесу, купались в Березине, затевали разные игры, а когда устали, расселись вокруг учительницы и стали делиться мечтами о будущем.

Со стороны Борисова показался катер. Заметив веселую компанию, он повернул к берегу.

— Что развеселились? — крикнул с катера водник. — Разве не знаете — война!

Все вскочили как ошпаренные, а водник пояснил:

— На нас напали гитлеровские фашисты.

В Западной Белоруссии идут кровопролитные бои.

В город вернулись благополучно. Весь остаток дня, до вечера, Николай и его товарищи носились по улицам, бегали на вокзал, подолгу стояли на виадуке шоссейной магистрали, по которой двигались на запад колонны наших войск. Взрослые ходили по городу сердитые. Один сказал Николаю: «Путаетесь тут под ногами, бездельники». Парню сделалось стыдно. Но разве он виноват в том, что только вчера покинул стены школы и не успел еще никуда определиться?

Само собой, Николай кинулся в военкомат. Но там сказали, что добровольцев и без него достаточно, а до призывного возраста ему было еще далеко. Вместе с Борисом и Володей Ковалевым Николай пытался присоединиться к проезжавшим по шоссе красноармейцам и таким образом попасть на фронт. Но и из этого ничего не вышло.

Вскоре Борисов был взят гитлеровскими войсками и Николай с товарищами оказался на оккупированной врагом территории. Пытались перейти фронт, но он уже слишком далеко отодвинулся от Борисова. Что же делать? Однажды в пустующей половине дома Капшаев собрались друзья по школе: Галковский, Барауля, Володя Ковалев, Алик Алехнович и другие. Пришел и Борис. Николай предложил организовать партизанский отряд и двинуться по белорусским селам поднимать молодежь на борьбу с фашистами. Борис назвал эту идею мальчишеской и стал доказывать, что врага надо бить вот тут, в своем городе. Спорили долго и для начала решили вырыть в лесу, подальше от города, землянку наподобие дота и в дальнейшем собираться в ней. Это предложение всем понравилось. Заспорили о выборе места. Вдруг дверь комнаты скрипнула, и на пороге показался рослый незнакомый человек с черными усиками.

— А я все слышал, — сказал он сочным баритоном.

Все перепугались и повскакали с мест. Но тревога оказалась ложной. Борис признал в незнакомце боксера Аникушина. Пришел он не зря — от подпольной партийной организации.

Пожурив ребят за то, что они не выставили на улице и во дворе охранения, Аникушин одобрил их замысел насчет землянки.

— Стройте свой дот, — сказал он прощаясь, — да будьте поосторожнее. Я к вам еще приду… Потом ваш дот может пригодиться как база.

Ночью 19 июля Борис Качан, Ковалев, Николай Капшай, Галковский и Ваня Барауля пробрались на склад бывшего военного городка Ледище. Склад находился в лесу, и, как выяснилось, немцы о нем ничего пока не знали. А там осталось много ящиков с гранатами и запасы взрывчатки.

Километрах в двух от склада ребята обнаружили заросший кустарником, полуобвалившийся блиндаж времен гражданской войны и стали таскать в него ящики с гранатами со склада. Ящики были тяжелые, расстояние большое, а тут еще разразился проливной дождь. Мокрые, потные и обессилевшие, после четвертого рейса ребята так устали, что еле передвигали ноги. Перетащили двадцать ящиков. Замаскировав окоп, отдохнули и, довольные удачей, направились домой. При выходе из леса наткнулись на подбитый танк. Усталые, грязные, голодные, они все же не могли не полюбопытствовать и не заглянуть в боевую машину. Она была совершенно целой, только гусеницы разворочены. Борис, как слесарь авторемонтного завода, принимавший участие в ремонте танков, проверил орудие и нашел снаряды.

— Все в исправности, — в раздумье сказал он товарищам. Помолчал и вдруг встрепенулся. — А знаете что, братки, давайте-ка откроем из этого орудия свой боевой счет!