Жизнь как матч - Платини Мишель Франсуа. Страница 10

Впервые сборная Франции принимала участие в олимпийском футбольном турнире.

Одну за другой мы победили сборные Израиля, Мексики и Гватемалы.

Наступили четвертьфиналы. Превосходное меню: несколько великоватый для рта кусочек в лице сборной ГДР, команды государственных «любителей», то есть замаскированных профессионалов. По сути дела, один из фаворитов. Два года назад эта команда произвела сенсацию, победив великую команду Франца Беккенбауэра.

Арбитр матча – итальянец Микелотти. У него неподкупный, суровый вид, он выказывает некоторое презрение к стоящим от него в нескольких шагах игрокам, живо позирующим для фотографии в семейный альбом. Совершенно ясно, что у него сегодня дурное настроение.

На исходе 20-й минуты его свисток словно приковывает нас к газону. Пенальти! Раздаются протестующие вопли. Конечно, ошибка (подножка), допущенная Жаном Фернандесом, оправдывает такое решение, но Микелотти не довольствуется лишь наказанием в зоне штрафной площадки. Он разыгрывает комедию, погружает руку в карман своей футболки и уже готов взмахнуть красной карточкой, применяя к игроку «высшую меру». Но он не учел присутствия на поле Пако Рубио, который, подчиняясь какому-то рефлексу, возникает за спиной арбитра и выхватывает у него из пальцев красную карточку футбольной «смертной казни». Микелотти, дезавуированный самым неожиданным образом под смех публики, становится таким же красным, как и утраченная только что карательная карточка: он выгоняет с поля Фернандеса, а за ним и Рубио! Я принимаю сторону невинно осужденных и под самым носом судьи в приступе какого-то фанфаронства начинаю мягко его провоцировать – похлопываю ему в ладоши: желтая карточка!

Это предупреждение вызвало дружное улюлюканье всего стадиона. Мы вынуждены играть вдевятером против одиннадцати немецких игроков в течение 62 минут. И мы пропускаем 4 безответных гола.

В результате такого грандиозного поражения сборная Франции должна была «очистить» Олимпийскую деревню. Но нам здесь так нравилось проводить время вместе с двумя тысячами других «сезонников». Мы посещали великих чемпионов: легкоатлета Альберто Хуанторену, гимнастку Надю Комэнеч и, конечно, Ги Дрю. Роберт Шарльбуа приезжал туда петь. Самой забавной, конечно, была невообразимая суматоха, связанная с обменами. Все, любая вещь, служило предметом торга и мены. В конце концов все превратилось в суперрынок по торговле подержанными вещами. Сам я главным образом собирал значки, но все же мне удалось заполучить две супермайки одного атлета из сборной Франции и одного игрока американской команды в ручной мяч, на которой стояли три магические буквы – «USA». Я с ней долго не расставался и снят в ней на всех фотографиях того времени.

Там я познакомился с Тьерри Роланом, который пользовался славой великого телекомментатора.

До этого только Тони Арбона, француз алжирского происхождения из «Экип», которому осталось совсем немного до пенсии и который изведал высший взлет своей славы в качестве комментатора «Радио Алжира», повсюду следовал за нами. Бравый парень, но критик невыносимый. У него были острые зубы и едкое перо.

Тьерри – совсем другой человек. Футбол для него – сладкое наркотическое опьянение, чемпионы – все его друзья, и когда он приступал к комментированию матча, то ему удавалось привлечь на нашу сторону миллионы телезрителей. Он обращался к ним запросто, по-дружески, как будто вел беседу с ними за столом или в уголке уютного кафе.

Когда мы с Тьерри познакомимся ближе, то очень привяжемся друг к другу.

Свое боевое крещение в составе «трехцветных» я получил сразу же, как покинул казарму.

…Это произошло всего три дня спустя после квалификационного предолимпийского матча в Румынии.

В этот вечер Франция принимала Чехословакию, и Мишель Идальго взял руководство команды в свои руки. Ее капитаном стал Анри Мишель. Я стал «трехцветным» среди «трехцветных». Как и Робер Пентена, который прежде, до поступления в «Нанси», играл за «Сошо». И Макс Босси, защитник из «Нанта». И Жиль Рампийон.

Выйдя из казармы, я взял такси. Когда я приехал на место встречи в парке Ла Форестьер, там не было ни души, а в роскошной гостинице и ресторане для гурманов «СентЖермен-ан-Лэ» я не заметил ни одного журналиста. Все уже собрались за столом.

Я оставляю свою сумку у администратора и намереваюсь присоединиться к команде. Но из-за того, что ошибаюсь дверью, я должен пройти через весь просторный зал, где обедающие в компании разнаряженных женщин тут же одинаковым движением отрывают свои носы от тарелки. Они меня разглядывают, пытаясь догадаться, к какому столу я подойду, но пока еще не могут опознать запоздавшего визитера.

Вот стол в углу, зарезервированный для команды «трехцветных», где спутниц значительно меньше.

Я здесь совсем новичок и несколько смущен своим опозданием. Обхожу стол, пожимаю протянутые руки. Наконец кто-то предлагает мне место рядом с собой. Это Батеней, ключевой игрок из «Сент-Этьенна». Какая удача: я просто восхищен этим человеком и в глубине души надеюсь, что мы с ним станем приятелями.

Чуть позже нас разводят по комнатам. Я попадаю в одну вместе с Анри Мишелем. Прекрасная идея – поселить ветерана «трехцветных» и новичка вместе. Нам, правда, нечего сказать друг другу, зато мы находим очень быстро взаимопонимание на футбольном поле.

Франция – Чехословакия. Я играю под номером 8. Начинаю с центра поля вместе с Анри (номер 6) и Жилем Рампийоном (номер 10), его напарником по команде «Нант».

Остальное известно: штрафной удар в нашу пользу. Вполне естественно, я должен был уступить этот удар опытному Анри. Но не знаю, какая муха меня укусила. Я медленно подошел к мячу и прошептал Анри: «Отпасни мне, и я всажу его в сетку!». Он так и сделал, а я сдержал слово. Двадцать тысяч болельщиков возликовали.

Моя ненавязчивая бесцеремонность во многом способствовала росту моей репутации как молодого игрока. Я никогда не говорил об этом с Анри Мишелем, он же об этом случае просто прожужжал всем уши…

В тот год, год моей воинской службы, а также моего международного крещения и олимпийских игр, я сыграл 80 матчей.

А следующий год стал «золотым» для «Нанси – Лотарингия» (я забил 25 голов) и успешным для сборной Франции (я участвовал в 8 матчах, забил 4 гола), пробившейся в квалификационных матчах в финал чемпионата мира в Аргентине. Первый ее чемпионат мира за последние двенадцать лет…

В «Нанси» центром нападения команды, нанесшим первый удар по мячу в чемпионате 1977 года, был Лоран Поку. Невозмутимый и монументальный африканец, который разрывал защиту противника своими скорыми наскоками и атлетической мощью. Но, увы, Поку вскоре был травмирован.

Меня вызвал к себе Антуан Редин и сказал: «Ты стремишься стать закоперщиком игры. Для этого у тебя есть все данные. Но Поку в настоящее время играть не может. Оставь все свои мысли о номере 10 и занимай-ка место центрального нападающего: номер 9. На этом месте, Мишель, ты сможешь сковать одного, а то и двух защитников, привязать их к себе и таким образом нарушить равновесие задней линии защиты противника. И этим должны воспользоваться другие наши игроки…».

Для перемещений на передней линии атаки у меня не всегда еще хватало сил. Я старался покончить с этим недостатком, а также научиться оставлять за спиной своего «телохранителя» и завершать рывок точным ударом, ударом скорее прицельным, чем сильным. И вот мяч, направленный в сетку, казалось, вялой ногой, вдруг меняет свою траекторию и подкатывается под живот лежащего и сконфуженного вратаря. В тридцати шести матчах я попадаю в самую точку девятнадцать раз, то есть поражаю цель один раз из двух, и еще большего добиваюсь в играх на Кубок Франции (8 голов в 9 матчах).

Не стоит и говорить, что этот последний, девятый матч на Кубок стал для нас настоящим апофеозом. Спустя одиннадцать лет после своего основания – церемонии, прошедшей без особого шума в одном из скромных зданий в центре города, – клуб «Нанси – Лотарингия» намеревался своими бутсами притоптать траву на зеленом газоне «Парк-де-Пренс», святая святых французского футбола!