Вся жизнь впереди… (сборник) - Рождественский Роберт Иванович. Страница 44
Старые слова
Три слова, будто три огня,
Придут к тебе средь бела дня.
Придут к тебе порой ночной,
Огромные, как шар земной.
Как будто парус – кораблю
Три слова:
«Я тебя люблю».
Какие старые слова,
А как кружится голова,
А как кружится голова…
Три слова, вечных, как весна,
Такая сила им дана.
Три слова, и одна судьба,
Одна мечта, одна тропа…
И во однажды, все стерпя,
Ты скажешь:
«Я люблю тебя».
Какие старые слова,
А как кружится голова,
А как кружится голова…
Три слова, будто три зари,
Ты их погромче повтори.
Они тебе не зря сейчас
Понятны стали в первый раз.
Они летят издалека,
Сердца пронзая и века.
Какие старые слова,
А как кружится голова,
А как кружится голова…
Придет и к вам любовь
Придет и к вам любовь.
Зимою иль весной
вы встретите ее
случайно.
И сразу же быстрей
закружит шар земной.
И жизнь начнется вдруг
сначала.
Придет и к вам любовь.
Придет она всерьез,
напишется сама,
как повесть.
Желаю жарких слов,
желаю светлых слез, —
не бойтесь этих слез,
не бойтесь.
Придет и к вам любовь.
Высо?ко-высоко?.
И молнии сверкнут
над вами.
Как будет трудно вам,
как будет вам легко,
нельзя и рассказать
словами.
Придет и к вам любовь.
Но если свысока
привыкли вы шутить
над нею,
то, значит, на земле
не жили вы пока.
И я вас от души
жалею.
Придет и к вам
любовь…
Песня о полыни
Зачем на склоне дня
холодный дождь полил?
Ты целовал меня,
а на губах – полынь.
Опять приходишь ты,
но сердце зря стучит:
завяли все цветы,
и лишь полынь горчит.
Горчит полынь-трава.
Теперь-то знаю я:
полынь – твои слова!
Полынь – любовь твоя!
Полынь стеной растет.
Стоит в полях теплынь.
Твой голос – будто мед,
а все равно – полынь.
Полыни я нарву,
себе гнездо совью.
И на полынь-траву
Полынь-слезу пролью.
А ты полюбишь
А ты полюбишь,
ты полюбишь.
А ты прольешься,
как заря.
И сердце – надвое – разрубишь…
А он тебе не скажет:
зря!..
А ты поверишь,
ты поверишь.
Начнешь
выклянчивать слова.
Ты никогда не овдовеешь…
И все же будешь —
как вдова.
А ты устанешь,
ты устанешь
смотреть
в густеющую тьму.
В квартире мебель переставишь…
А он не спросит:
почему?..
А ты привыкнешь,
ты привыкнешь.
И будет ночь
белым-бела.
И ты одна из дома выйдешь…
А он не спросит:
где была?..
А ты обманешь,
ты обманешь.
На пальце
перстень заблестит.
Глаза обманом затуманишь…
А он в глаза
не поглядит.
А ты заплачешь,
ты заплачешь.
В окне застынешь,
как во льду.
А ты беду свою запрячешь.
Свою беду.
Его беду.
Твоя свадьба
А свадьба твоя продолжается.
И ты не волнуйся, пожалуйста.
Смотри, с женихом я беседую,
танцую с твоею соседкою,
тебя поздравляю я вежливо,
мне весело!
Ах, как мне весело!..
А в общем, спасибо, что вспомнила
в такой серьезный день.
А помнишь, как зябкою полночью
снежинки кружились беспомощно.
Мы шли по огромному городу.
А помнишь пустынную комнату.
И крик твой, похожий на таинство:
«С тобою мы не расстанемся!..»
Во мне,
будто вечная музыка,
твои слова звучат…
А свадьба твоя продолжается.
И ты не волнуйся, пожалуйста.
Смотри, с женихом я беседую,
танцую с твоею соседкою,
тебя поздравляю я вежливо,
мне весело!
Ах, как мне весело!..
Наверное, только поэтому
горчит мое вино.
Песня о друге
Без напыщенных фраз и братаний навеки,
без объятий и шума вокруг,
но один человек
о другом человеке
неспроста говорит:
«Он – друг…»
Да, – говорит, —
есть, – говорит, —
друг, – говорит, —
друг.
И когда ты в беде, как в сраженье неравном,
так что, вроде бы, рушится жизнь,
он приходит – твой друг —
и становится рядом.
И тебе говорит:
«Держись!..»
Верь, – говорит, —
я, – говорит, —
здесь, – говорит, —
здесь.
Прямо в сердце врывается ветер упругий,
налетел, просвистел, зазнобил.
Только самое страшное,
если о друге —
о живом – говорят:
«Он был…»
Вот, – говорят, —
друг, – говорят, —
был, – говорят, —
был.