Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Солонин Марк Семенович. Страница 89

Разумеется, каждый из этих двух тактических приемов имеет свои преимущества и недостатки; выбор часто определялся субъективными, личными приоритетами старших командиров. Гудериан, насколько можно судить по его мемуарам, непреклонно придерживался того мнения, что ударную мощь танковых соединений можно и нужно использовать уже в самом первом ударе. Что же касается ситуации в полосе 3-й ТГр, то там у немцев и выбора-то особого не было. От границы до мостов через Неман у Алитуса и Меркине было порядка 40–60 км, пехота за один день столько пройти не сможет; соответственно, надо было или бросать в наступление подвижные соединения, или смириться с тем, что противник (Красная Армия) успеет взорвать мосты и изготовиться к обороне на восточном берегу реки.

Еще одной характерной особенностью ГА «Центр» было включение в ее состав необычайно многочисленных подразделений тяжелой артиллерии: 25 отдельных дивизионов, вооруженных гаубицами калибра 210-мм или еще более мощными артсистемами (для сравнения отметим, что в ГА «Север» было всего 7 таких дивизионов, в ГА «Юг» — 13). Можно предположить, что командование вермахта ожидало встретить упорное сопротивление укрепрайонов «линии Молотова» и готовилось сокрушать ДОТы по всем правилам военной науки и техники того времени. Как известно сегодня, в большинстве случаев эти приготовления оказались излишними, однако там, где немцам пришлось прорываться с боем (у Бреста, Семятыче, Гродно), наличие тяжелых орудий оказалось для них критически важным.

Состояние войск Западного фронта

Главной проблемой (здесь вполне уместно будет сказать «бедой») Западного фронта — равно как и его соседей на севере и юге — была хаотичная разбросанность соединений фронта на огромном пространстве. Точно так же, как и в полосе Киевского ОВО (Юго-Западного фронта), к утру 22 июня на западе Белоруссии не было выстроено ни запланированной наступательной, ни импровизированной оборонительной группировки войск. И на этом направлении за проигрыш Сталина в загадочной «большой игре» предстояло заплатить большой кровью.

Сугубо условно можно назвать четыре «эшелона» (в данном контексте это слово может быть использовано только в кавычках), в которых начало войны застало войска Западного фронта. Вдоль границы протянулась цепочка стрелковых дивизий: три дивизии 3-й Армии у Гродно, Августова, пять дивизий и кавалерийский корпус 10-й Армии на острие «Белостокского выступа», четыре дивизии 4-й Армии у южного основания «выступа». (см. рис. 11). За линией стрелковых дивизий, на расстоянии 20–100 км от границы находились танковые и моторизованные дивизии четырех мехкорпусов (11 МК, 6 МК, 13 МК, 14 МК).

Рис. 23. Оперативная карта германского Генштаба, 26 июня 1941 г.

В полосе наступления ГА «Центр» оказался и южный фланг Северо-Западного фронта, от Пренай до Друскининкай. На этом участке у границы находилась одна стрелковая дивизия (128-я сд) и стрелковый полк 126-й сд, остальные части этой дивизии были восточнее, у реки Неман. За Неманом, в районе Алитуса, дислоцировалась 5-я танковая дивизия (3 МК). Строго говоря, там было еще три дивизии, однако две «литовские дивизии» (179-я сд и 184-я сд) имели, в лучшем случае, нулевую ценность и с первых же часов войны их постарались отвести в глубокий тыл; 84-я моторизованная дивизия (3 МК) якобы заняла оборону на восточном берегу Немана у Каунаса, но ни немцы, ни литовские вооруженные националисты, взявшие город в свои руки уже 23 июня, этой «обороны» не заметили.

Стрелковые дивизии, непосредственно подчиненные командованию Западного ОВО, 11 июня начали выдвижение на запад в соответствии с известными директивами наркома обороны («все глубинные стрелковые дивизии и управления стрелковых корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия… вывод указанных войск закончить к 1 июля 1941 года» ). [132] Выдвигаться можно по-разному; в данном случае задача обеспечения скрытности стояла на первом месте. Дело дошло до того, что «письменных приказов и распоряжений корпусам и дивизиям не давалось; указания командиры дивизий получали устно от начальника штаба округа генерал-майора Климовских, личному составу объяснялось, что они идут на большие учения, войска брали с собой все учебное имущество (приборы, мишени и т. п.)» [112]. [312] Двигаясь короткими ночными переходами по извилистым лесным дорогам, «с приборами и мишенями», восемь стрелковых дивизий 21 СК и 47 СК к утру 22 июня находились еще на расстоянии в 150–250 км от границы (в полосе, соответственно, Лида, Молодечно и Иванцевичи, Слуцк). Между ними, в 100-км полосе от Ивье до Несвиж, были разбросаны три дивизии 17-го мехкорпуса.

Наконец, «четвертым эшелоном» можно условно назвать четыре стрелковые дивизии в районе Минск, Борисов, там же находились три дивизии формирующегося 20-го мехкорпуса (изобразить это на схеме рис. 11 уже невозможно).

Разбросанность войск на огромную глубину (до 300–350 км) усугублялась отсутствием какого-либо осмысленного распределения сил в первом «эшелоне». Стрелковые дивизии были практически равномерной цепью растянуты вдоль всей границы, никакой концентрации сил на легко предсказуемых направлениях возможного удара противника (у оснований «выступа») не просматривается. Более того, из четырех стрелковых дивизий 4-й Армии две (6-я сд и 42-я сд) дислоцировались в Бресте, на расстоянии минометного выстрела от границы, там же оказалась и одна из трех (22-я танковая) дивизий 14 МК. Размещение казарм танковой дивизии у пограничных столбов — это даже не подготовка к наступлению, это просто запредельный абсурд. В ситуации внезапного первого удара противника все три дивизии попали под шквал артиллерийского огня и понесли значительные потери, не успев сделать ни единого выстрела.

Три противотанковые бригады, входившие в состав войск округа, накануне войны находились у г. Лида, в Ружанысток (н.п. в 28 км западнее Гродно) и в Михайлово (н.п. 32 км восточнее Белостока). Если соединить три эти точки на карте условной линией, то получится дуга, выгнутая на северо-запад, в сторону «Сувалкского выступа». Логику такого расположения противотанковых бригад понять нетрудно, памятуя о том, что во всех предвоенных планах предусматривалась возможность немецкого наступления от Сувалки в направлении на Гродно или Лиду. К сожалению, планы эти составлялись без какого-либо знания о реальных планах противника, в результате из трех бригад только одна (8-я ПТАБР в районе г. Лида) теоретически могла бы успеть выдвинуться к Вильнюсу (90 км по шоссе) и встретить там артиллерийским огнем наступающие немецкие танки. На брестском же направлении, у автострады Брест, Кобрин, Слуцк, в полосе наступления самой мощной танковой группировки вермахта ни одной ПТАБр не было вовсе!

В сочинениях советских/российских историков любые упоминания о ПТАБрах в обязательном порядке сопровождаются твердым напоминанием о том, что бригады не были укомплектованы вооружением и не имели средств мехтяги, т. е. в данном случае известный спор о «полупустом стакане» решался радикально — стакан велено считать вовсе пустым. Иные товарищи не стесняются и сильных выражений: «Иначе как чудовищным состояние противотанковых бригад ЗапОВО назвать не получается… Фактически их подвижность можно охарактеризовать как нулевую». [313] Не будем спорить, а просто взглянем на это «чудовищное состояние» через призму фактов.

8 июня 1941 г. начальник Оперативного отдела штаба Западного ОВО генерал-майор Семенов докладывает начальнику Генштаба Жукову о ходе формирования ПТАБРов. [314] При штатной численности 5322 человека три бригады округа (6-я, 7-я и 8-я) имеют, соответственно, 5332, 5187 и 5147 человек личного состава. Практически полная укомплектованность. Да, пушек примерно половина от штата, но в абсолютных числах это, соответственно, 60, 52 и 54 орудия. Орудия такие: 64 пушки калибра 76-мм, 84 зенитки калибра 85 мм и 18 дальнобойных 107-мм пушек. Напомню, что в вермахте в аналогичной роли (противотанковый резерв командования корпусов и Армий) использовался отдельный противотанковый батальон, имевший на вооружении 36 «колотушек» калибра 37 мм. И пока еще никто не называл их состояние «чудовищным».