План Б. Дерзаю - Ли Шарон. Страница 22

Они не собираются немедленно убить ее? От облегчения у нее закружилась голова, однако она нашла в себе силы встать и поклониться.

— Древнейший, я буду счастлива говорить с вами три дня спустя.

— Да будет так, — объявил Точильщик, медленно поворачиваясь к двери. — Благодарю вас за то, что вы уделили нам ваше время.

— Это было сделано охотно, — с трудом проговорила она.

У нее так сильно тряслись поджилки, что она с трудом удерживалась на ногах. До двери черепахи добирались несколько минут. Когда они наконец оказались за порогом и дверь за ними закрылась, она упала в свое кресло, не зная, что ей делать: хохотать, вопить или плакать.

— Мне пришло в голову, — негромко сказал Точильщик в мягкой тишине их вечернего обиталища, — что ты еще более глубоко размышлял о нашей сестре Мири Робертсон. Это так, юный брат?

Хранитель опустил раскрытую ладонь, ощутив, как крошечные нити ковра покалывают ему ладонь. Столько крошечных кусочков пуха объединили свою волю, чтобы стать ковром!

— Это так, — тихо ответил он, отрывая взгляд от этого поразительного ковра. — По правде говоря, старший брат, в данное время и в данном месте мне больше нечем себя занять. Мы привели в действие определенные планы в отношении наших брата и сестры. И теперь мы выжидаем. Дома время ожидания занимают полезные вещи, направленные на благо клана. Но здесь нет ножей, нуждающихся в ножнах. Нет юнцов, требующих наставлений, или стариков, которым нужна моя помощь. Так что действительно я много думал о нашей сестре и изучал то, что можно было узнать о ее истории.

Это была довольно длинная речь для Хранителя — самого скромного из всех многочисленных братьев Точильщика. Однако Точильщик только молча наклонил голову.

— О! — сказал он. — Я хотел бы услышать рассказ о твоем изучении, если ты окажешь мне такую честь, брат.

Наступило молчание — для стайных черепах оно было не слишком долгим, — после чего Хранитель снова заговорил:

— Мири Робертсон, Отставной Солдат-Наемник, Бывший Личный Телохранитель, Вооружена и Готова Путешествовать.

Точильщик пошевелил рукой в знак согласия. Не такое уж плохое имя для столь юного существа. Член Стаи, завершивший первое столетие, вполне и без стыда мог бы назвать меньшее. Полностью произнесенное собственное имя Точильщика занимало несколько часов. Точильщик уже прожил семь столетий по стандартному календарю, от начала до конца, а его имя еще не стало полным. Трагедия людей заключается в том, что большинство из них умирают, не получив и десятой доли своего имени.

— Я сосредоточил внимание, — сказал Хранитель, — на следующей части имени нашей сестры: «Отставной Солдат-Наемник». Я обнаружил, что существует база данных, содержащая действующие списки всех отрядов наемных солдат. Эти отряды зарегистрированы Командованием на планете Фендор. Данные можно получить с помощью вот этого устройства.

Он кивком указал на противоположную сторону комнаты, где в стену был встроен терминал.

— Из этой базы данных я узнал, что наша сестра питает уважение к Судзуки Риальто, старшему командору отряда «Гирфальк», и Джейсону Рэндольфу Кармоди, младшему командору отряда «Гирфальк», хотя она больше не находится в распоряжении их слова.

Хранитель замялся.

— Насколько я понимаю, отношения между нашей сестрой и этими командорами гирфальков — это отношения родства, Т'карэ.

— А! — Точильщик ощутил дрожь того, что можно было бы назвать возбуждением. — И твое изучение позволило тебе заключить, что Мири Робертсон могла обратиться к своим родичам, чтобы найти убежище для себя и нашего брата.

— Это так, — признал Хранитель. — Однако мне показалось, что мое понимание может оставаться недостаточно полным, и я дал себе задание проследить путь нашей сестры в рядах солдат-наемников в попытке найти других ее родичей.

— Имеет ли наша сестра другую родню среди солдат-наемников, младший брат?

— Есть еще один родич, — ответил Хранитель и закрыл глаза на минуту или шесть. Открыв их, он продолжил: — Этот родич — старейшина, брат. Она знала нашу сестру с тех времен, когда наша сестра едва вылупилась, и была названной сестрой матери нашей сестры. Я думаю, что если бы наша сестра действительно стала искать убежище у своей солдатской родни, она прежде всего обратилась бы к этой старейшине.

Точильщик ненадолго задумался, прикрыв потухшие глаза. Хранитель сидел напротив него в почтительном молчании, изучая структуру ковра.

— Этот вывод логичен, — объявил Точильщик, когда исполнился срок. — Безусловно, даже такой прекрасный художник, как наша сестра, должен был обратиться к мудрости старейшины перед лицом тех трудностей, которые создали им Хунтавас. Старейшина, пользующаяся негромкой славой, поселившаяся, вероятно, на малоизвестной планете… Она могла бы предложить большую безопасность, нежели родня нашего брата, ведущая открытую и активную жизнь на Лиад.

— Такими были и мои мысли, — согласился Хранитель. — В особенности, что они могли бы искать эту старейшину в том случае, если один из них или оба нуждаются в исцелении. — Он поднял руку. — Я слышал, как Хунтавас утверждали, что никому из них не причинили вреда, брат мой. Я слышал запись голоса наших родичей, утверждавших то же самое. И в то же время сердце шепчет мне, что Хунтавас много раз нам лгали. И как легко было бы заставить наших родичей тоже солгать! Только угрожать, что, если они не скажут того, что им приказано, им будет нанесен дополнительный ущерб. Думаю, нам не следует считать, что нашим родичам не причинили вреда, полагаясь только на слово Хунтавас.

— Ты говоришь мудро, — сказал Точильщик. — Тебе известно имя этой старейшины? Ее место обитания?

— Ее имя — Анжела Лизарди, Отставной Старший Командор Распущенного Отряда «Психи». Ее дом находится на планете, называемой Лафкит.

Лафкит

Улица Эплинг, 358

В тесной комнатке громко зазвенел дверной звонок. Нахмурившись, Лиз опустила книгу на колени и, подняв голову, прислушалась к затихающему пронзительному эху. Послушав еще мгновение, она снова взялась за книгу.

Звонок повторился.

Не торопясь, она заложила страницу закладкой, положила ее на стол поверх стопки других книг в переплетах и тяжело поднялась с кресла.

Эхо третьего звонка еще не отзвучало, когда она открыла входную дверь и посмотрела на крыльцо. И перевела глаза вниз.

Огромные лиловые глаза в опушке густых темно-золотых ресниц смотрели на нее снизу вверх.

— Анжела Лизарди?

Голос оказался таким же красивым, как и глаза, грудным, с обворожительным акцентом.

Лиз кивнула.

— Надеюсь, вы простите мое вторжение, — проговорила ее гостья, словно не заметив неприветливости Лиз. — Я пришла ради Мири Робертсон. Вы ее друг. Я подумала, что вы могли бы согласиться… помочь.

Лиз нахмурилась и потратила несколько секунд на то, чтобы рассмотреть остальные черты лица незнакомки: высокие скулы, острый подбородок, довольно большой рот, цвет кожи по-лиадийски золотистый. Волосы до плеч были более ярко-золотыми, но не такими темными, как длинные ресницы.

Она открыла дверь шире и отступила на шаг назад.

— Заходи, — сказала она, и ей самой показалось, что это прозвучало скорее как приказ, а не как приглашение.

Казалось, ее гостью такие манеры ничуть не удивили. Она вошла в дом, терпеливо подождала, пока Лиз запрет дверь, а потом последовала за ней в гостиную.

Лиз уселась в свое кресло, а маленькая женщина встала перед ней, заставив Лиз вспомнить того, кто в последний раз вот так перед ней стоял. Мысленно она называла его Лиадийцем Рыжика, поскольку он ей не назвался. Лиз чуть было не фыркнула. Ох уж эти лиадийцы!

— Ну! — рявкнула она. — Ты мое имя знаешь. Назови-ка свое.

— Я — Нова йос-Галан, — сразу же ответила женщина.

Кажется, она собиралась еще что-то добавить, но успела опомниться. Лиз заметила, как шевельнулась ее правая рука: большой палец потер кольцо, надетое на указательный палец.