Кольца духов - Буджолд Лоис Макмастер. Страница 60

– Мы знали, когда тебя схватили днем. Перед тем, как уничтожить последнее ухо, Вителли использовал его, чтобы сообщить Монреале о своем намерении убить тебя, – сказала она. – Я думала, тебя повесят, но такого ужаса я и вообразить не могла.

– Но… как вы покинули монастырь? – спросил он.

Она лукаво подняла бровь:

– Искала тебя. Хотела спасти от петли. Но только еще не придумала, каким образом. Я думала, они сделают это на заре.

Уголки его губ поползли вверх в медлительной ухмылке.

– Так ведь никто же другой палец о палец не ударил… А! – Ее прервал разнесшийся по дому странный стук словно из отдаления. – Наверное, страж старается выбраться из погреба. Пошли! – Она взяла фонарь и повела их через внутренний двор в кухню. Тейр хромал следом. Тич замыкал процессию.

Широкие натертые воском половицы посреди кухни подпрыгнули: по ним снизу ударило что-то тяжелое. Голова стража, ошеломленно подумал Тейр. Из-под пола вырвались непристойные ругательства, недостаточно приглушенные – пленник услышал их шаги. Мгновение спустя из щели между половицами высунулось лезвие меча, слепо ища жертву. Тейр покосился вниз, удостоверяясь, что стоит на обожженной плитке, покрывавшей пол на одной стороне кухни.

– А как вы его туда засадили? – спросил Тич, тоже старательно огибая деревянную часть пола.

– Без магии, – ответила Фьяметта и зажгла от фонаря воткнутый в бутылку огарок на кухонном столе. – Я хотела употребить магию, зажечь его. Я только это заклинание умею полностью сотворить в мыслях, без материального символа, чтобы его удерживать. Это дар. Но когда он подошел открыть дверь, я подумала, что мне лучше войти. Ну, я сказала ему, что жила здесь и хочу посмотреть, не сохранилась ли хоть часть моей одежды. Но потом разговор стал… странным. Он впустил меня и сказал, что поможет мне поискать одежду, если я позволю ему… меня… со мной…

Тейр вдруг подумал, что позволить Тичу убить лозимонца – мысль вовсе не такая уж плохая. Он стиснул зубы, но тут же снова их растиснул, когда расшатавшиеся сразу заныли.

– Я сказала ему… сказала, что согласна. – Ее рука прикоснулась к головке серебряной змейки искуснейшей работы, которая обвивала ее талию как пояс. – Но я сказала ему, что мой отец припрятал бочонок вина в овощном погребе позади репы. Вино особого урожая. Понимаете, там правда был спрятан бочонок. Может, он и сейчас там лежит. Когда он спустился посмотреть, я захлопнула крышку подполья и задвинула на нее буфет с оловянной посудой. – Она кивнула на ярко раскрашенный буфет, отодвинутый от стены. – Он настолько ее приподнял, что высунул пальцы. Тут я начала прыгать на ней. И тут вы пришли. Я решила, если это его не остановит, подожгу ему волосы – во всяком случае, у него волосы имелись, а потом попытаюсь заколоть. – Она умолкла, потому что между половицами снова высунулся меч. – Но я и сейчас могу его поджечь, а ты его заколешь, – предложила она Тичу.

Тейр, вспомнив о своей стычке с Ферранте, даже вздрогнул, представив себе, как малютка Фьяметта схватывается с разъяренным лозимонцем, наверняка испытанным воином.

– Э… подождите минутку, – сказал он, взял фонарь и захромал во двор. Он вроде бы заметил там… ну да, из кучи инструментов под галереей торчал увесистый молот. Он принес его на кухню. – Для начала давайте-ка лишим его меча.

Для приманки он прошелся по половицам, следя за тем, чтобы не наступить ненароком на щель. И действительно, лезвие и проклятия вырвались из щели перед ним. Он поднял молот, такой привычный его руке, и ударил изо всех сил. Молот со звоном отскочил от лезвия, и Тейр чуть не потерял равновесия, вновь вцепился в соскальзывающее одеяло и, отупев от усилия, отдал молот Тичу, который сразу понял, что надо делать, и с восторгом принялся колотить по согнувшемуся лезвию, пока лозимонец тщетно старался выдернуть меч. Третий удар переломил лезвие. Грохот падения в подвале и новый залп ругательств, когда лозимонец упал на спину.

– Тейр, это ты чудесно придумал, – сказала Фьяметта несколько удивленным тоном. Тейр наморщил лоб: поменьше бы удивления, и похвала была бы слаще.

– Теперь мы на равных, – переводя дух, ухмыльнулся Тейр, размахивая кинжалом. – Давайте вытащим его оттуда!

– Погоди! – перебил Тейр. – Что у вас найдется, чтобы связать его?

Фьяметта задумалась, покусывая губы.

– Если они их не забрали… это не железо, не золото, не серебро… так может быть… погодите? – Она схватила фонарь и убежала. Лозимонец перестал стучать. Вскоре Фьяметта вернулась с длинной железной цепью на шее.

– Это оковы, которые мой отец делал для герцога. У них нет ключа. Их открывает заклинание.

– А вы его знаете? – спросил Тейр.

– Да нет… Я знаю, где оно записано в тетрадях батюшки, но их все забрали Ферранте с Вителли.

– А чтобы их запереть, заклинание нужно?

– Нет, просто защелкиваются. Они так устроены.

Тейр оглядел оковы, затем подошел к двери и посмотрел во внутренний двор, на опирающиеся на столбы каменные арки, которые поддерживали внутреннюю деревянную галерею.

– Ну хорошо! – Он вернулся в кухню и крикнул сквозь щель:

– Эй, ты! Лозимонец!

Ответом была злобная тишина.

– Нас здесь двое вооруженных мужчин (его рука сомкнулась на ручке молота) и очень рассерженная колдунья. Она хочет тебя поджечь. Если ты вылезешь и сдашься, не причиняя нам больше хлопот, я не позволю им убить тебя.

– Откуда мне знать, что ты не свяжешь меня и не прирежешь? – спросил грубый мужской голос.

– Даю слово, – ответил Тейр.

– А чего оно стоит?

– Побольше твоего. Я-то не лозимонец! – свирепо сказал Тейр.

Последовало долгое молчание, пока лозимонец, скорчившись в темноте, раздумывал над возможным выбором.

– Сеньор Ферранте с меня голову снимет за то, что я его подвел.

– Может, тебе потом дезертировать?

Лозимонец, ответил непристойным советом, который Тейр пропустил мимо ушей и тут же прошептал Фьяметте:

– Ты не могла бы… ну, немножечко его подогреть? Не поджечь по-настоящему, а просто показать ему.

– Попробую. – Фьяметта закрыла глаза. Ее нежные губы зашевелились.

Из-под пола донесся вопль и хлопки ладонями.

– Хватит! Хватит! Я сдаюсь.

Тейр предоставил Тичу и Фьяметте отодвинуть буфет с крышки подполья и встал над ней, занеся молот. Медленно, со скрипом крышка поднялась и лозимонец осторожно выглянул наружу. Седые волосы – крепкий мужчина, но уже далеко не юноша. В его курчавых волосах еще поблескивали алые искорки, от головы разило паленым. Он не захватил обломок меча, а выполз наружу и встал с пустыми руками.

Тейр велел Тичу замкнуть один браслет оков на запястье стража, вывел его во двор, обмотал цепь вокруг столба и защелкнул второй браслет. Тейр не выпустил молота из рук, пока Тич не дернул за цепь, проверяя, держат ли браслеты, и лозимонец не ударился о столб. А Тич уперся в столб ногой и держал лозимонца так, чтобы Фьяметта могла засунуть ему в рот кляп. Тот косился на молот и не пробовал сопротивляться.

Фьяметта увела их назад на кухню.

– Садись на этот стул, – приказала она Тейру. – У Руберты была целебная мазь для ушибов. Бока у тебя… ну просто как у пегой лошади. И ребра сломаны?

– Не думаю. Не то я сюда бы не добрался! – Тейр очень осторожно сел.

Фьяметта рылась в шкафчиках, продолжая говорить:

– Эта скверная рана не заживет, если не стянуть края. Ну, хотя бы она выглядит чисто. Я не целительница, но шить умею. Если… если у меня достанет духа ее зашить, у тебя достанет духа потерпеть?

– Да. – Тейр проглотил стон-задаток.

– А, вот мазь! – Фьяметта вынырнула из глубин резного ларя, сжимая банку венецианского стекла. От светлой мази внутри исходил приятный аромат полевых цветов и свежего масла. Она бережно начала мазать бока Тейра. По ним разлилось теплое, снимающее боль онемение. – Я принесу мою рабочую шкатулку, если только лозимонцы ее не забрали.

Она поставила банку и выбежала из кухни. Тейр быстро подцепил большой комок мази, сунул руку под одеяло и намазал свой ноющий распухший пах. Ему сразу полегчало, и он удовлетворенно вздохнул.