Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - Мельников Владимир Михайлович. Страница 128

«Всем командующим АРМИЯМИ,

командиру 1 КК.

Объявляю копию директивы Военного совета Западного фронта № 3750/Ш от 30.3.42 – для неуклонного руководства.

В Ставку Верховного Главного Командования и Военного совета фронта поступают многочисленные письма красноармейцев, командиров и политработников, свидетельствующие о преступно-халатном отношении командования всех степеней к сбережению жизни красноармейца пехоты.

В письмах и рассказах приводятся сотни примеров, когда командиры частей и соединений губят сотни и тысячи людей при атаках на неуничтоженную оборону противника, на неуничтоженные пулеметы, на неподавленные опорные пункты, при плохом подготовленном наступлении…

Я ТРЕБУЮ:

1. Каждую ненормальную потерю людей в 24-часовой срок тщательно расследовать и по результатам расследования немедленно принимать решение, донося в высший штаб. Командиров, преступно бросающих части на неподавленную систему огня противника, привлекать к строжайшей ответственности и назначать на низшие должности.

2. Перед атакой пехоты вся система огня противника, могущая нанести большие потери, обязательно должна быть уничтожена, подавлена и нейтрализована, для чего каждый командир, организующий атаку, должен иметь тщательно разработанный план уничтожения противника огнем и атакой. Такой план обязательно должен утверждаться старшим командиром, что одновременно должно служить контролем старшего командира.

3. К докладам о потерях прилагать личное объяснение по существу потерь, кто является виновником ненормальных потерь, какие меры приняты к виновным, и чтобы не было их в дальнейшем.

4. При отделе по укомплектованию фронта создать

5 постоянных разъездных инспекторов для наблюдения за сбережением пополнения и для быстрого выявления причин и виновников чрезмерных потерь пехоты.

ЖУКОВ, ХОХЛОВ, ГОЛУШКЕВИЧ» [370].

31 марта 1942 года

Западная группировка продолжала отчаянно сопротивляться.

В 5 часов 15 минут противник начал сильный артиллерийский и минометный огонь по переднему краю подразделений 338-й СД, оборонявшихся в районе Тетерино, Цынеево, Аракчеево, а затем перешел в наступление из Лядного на Цынеево. В это же время отряд лыжников противника обошел Малые Коршуны и атаковал Цынеево с южной и восточной сторон.

В Цынеево находился довольно большой по численности гарнизон, но в большинстве своем это были бойцы штабных и специальных подразделений: комендантская рота, батальон связи, саперный батальон, батарея управления начальника артиллерии дивизии. Гарнизон насчитывал 187 человек, которые имели на вооружении трофейный немецкий пулемет со 180 патронами, 11 автоматов ППШ и 168 винтовок.

Противнику удалось незаметно подойти к Цынеево. Как это получилось, установить не удалось. От батальона связи ежедневно выделялся в боевое охранение отряд численностью 32 человека, вооруженный винтовками и ручным пулеметом, который, занимая позицию на южной окраине, как раз и должен был предотвратить это. Всем было прекрасно известно, что в занятом десять дней назад населенном пункте Лядное располагалось до батальона противника, а в Коршунах – до двух рот пехоты. Предположений здесь два: или бойцы были застигнуты врасплох и уничтожены разведкой противника, или охранение сдалось в плен без боя.

Окруженный со всех сторон гарнизон Цынеево в течение трех часов вел бой с противником. В 9 часов утра противник ворвался в деревню с южной и северной сторон. Немногим удалось спастись и отойти в лес западнее Малых Коршунов. 11 бойцов-связистов еще около часа вели бой с противником в восточной части деревни. Один из немецких офицеров отправил к ним местную жительницу, которая передала им предложение противника – прекратить сопротивление, за что им будет сохранена жизнь. Однако после того, как наши воины сложили оружие, немецкие солдаты по команде офицера отвели их за деревню и расстреляли.

В 11.30 до роты противника атаковало Малые Коршуны. Гарнизон принял бой, но силы были неравными. Потеряв более двадцати человек, немногочисленные остатки наших подразделений отошли к д. Вяловка.

Части 160-й СД и подчиненные ей части других соединений удерживали прежние рубежи, продолжая наносить противнику потери в живой силе. На дороге Беляево– Буслава засадой 1297-го СП 160-й СД было уничтожено 18 немецких солдат 21-го ПП, а на дороге Щелоки – Дорки два немецких связиста.

Соединения восточной группировки третий день готовились к очередному наступлению на врага, который продолжал укреплять свои позиции, изредка ведя по переднему краю наших частей артиллерийский и минометный огонь. За два дня в 110-й СД от огня артиллерии противника погибли и были ранены 28 человек, в 222-й СД – 21, еще три пропали без вести.

Авиация армии в ночь с 30 на 31 марта бомбила ряд населенных пунктов, занятых противником, а также вела разведку вдоль дорог: разъезд Угрюмово, Темкино, Пажога; Марьино, Вязьма. Было сброшено: 84 ООО листовок противнику; 1800 экземпляров газет и 650 писем на КП армии.

Вечером начальник штаба армии генерал-майор А. К. Кондратьев отправил в штаб Западного фронта телеграмму, в которой подтверждал, что указание товарища Сталина, отданное им ровно две недели назад, безукоризненно выполняется, и что начальники от командиров батальонов и выше водки не получают, чтобы не губили в пьяном виде души подчиненных бойцов и командиров.

Но это, конечно же, была шутка: как пили все, так и продолжали пить, только теперь скрытно. Вождь всех народов и сам хорошо понимал, что его подданные не смогут жить без этого напитка, но для вида приказ издал.

Апрель 1942 года

К началу апреля обстановка в районе боевых действий западной группировки 33-й армии накалилась до предела. Нанося удары с разных направлений, немецкие войска поставили соединения западной группировки в очень сложное положение, когда, ввиду крайне низкой укомплектованности подразделений, создать на каком-то из направлений более-менее сильную группировку войск не представлялось возможным. Материальное обеспечение войск практически отсутствовало: то немногое, что сбрасывалось с самолетов, не позволяло покрыть даже десятой части того, что требовалось. Голодал личный состав, голодали лошади, на корм которых шла солома с крыш крестьянских домов. Местное население, отдавшее к этому времени все, что у него было, само оказалось в сложной ситуации. Очень тяжелым было положение с ранеными, количество которых превысило две тысячи и продолжало расти. На лечении в инфекционном госпитале находилось 86 человек. Боеприпасы были на исходе.

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в своих воспоминаниях события весны 1942 года в районе восточнее Вязьмы описал довольно скупо:

«…B начале апреля обстановка в районе Вязьмы серьезно осложнилась. Противник, сосредоточив крупные силы, начал теснить группу, стремясь к весне ликвидировать эту опасную для него «занозу». Наступившая оттепель до крайности сузила связь группы с партизанскими районами, откуда она получала продовольствие и продфураж.

По просьбе генералов П.А. Белова и М.Г. Ефремова командование фронта разрешило оставить занимаемый район и выйти на соединение с нашими главными силами. При этом было строго указано выходить из района Вязьма, пробиваясь через партизанские районы, лесами, в общем направлении на Киров, где 10-й армией будет подготовлен прорыв обороны противника: там она будет слабее…

Генерал-лейтенант М.Г. Ефремов, считая, что этот путь слишком длинен для его утомленной группы, обратился непосредственно в Генштаб по радио с просьбой разрешить ему прорваться по кратчайшему пути – через реку Угру… Я ответил категорическим отказом. Но Верховный сказал, что Ефремов опытный командарм и что надо согласиться с ним. Ставка приказала организовать встречный удар силами фронта. Такой удар был подготовлен и осуществлен 43-й армией, однако удара со стороны группы генерала М.Г. Ефремова не последовало» [371].