Танковая гвардия в бою - Шеин Дмитрий Владимирович. Страница 26

« Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Сформировать к 5 июня 1943 г. 3-ю гвардейскую танковую армию в составе 12-го и 15-го танковых корпусов и одной танковой бригады.

2. Назначить: командующим 3-й гвардейской танковой армией – генерал-лейтенанта П.С. Рыбалко, членом Военного Совета армии – генерал-майора танковых войск С.И. Мельникова, начальником штаба армии – полковника Митрофанова.

Ставка Верховного Главнокомандования

И. Сталин Г. Жуков» [241] .

Кроме указанных в тексте Приказа 12-го танкового корпуса под командованием генерал-майора танковых войск Зиньковича и 15-го танкового корпуса под командованием генерал-майора Сулейкова, в состав формировавшейся в районе Плавска 3-й гвардейской танковой армии вошли 91-я отдельная танковая бригада под командованием полковника Якубовского, 50-й мотоциклетный полк, 138-й полк связи, 182-й отдельный моторизованный инженерный батальон, 39-й отдельный бронетранспортерный разведывательный батальон, 29-я штабная авторота, 31-я отдельная рота охраны, 737-я отдельная кабельношестовая рота, 372-й авиаполк связи [242] и тыловые подразделения и службы.

В ходе формирования армия получала новую материальную часть с заводов промышленности, и к 10 июня ее танковые части и соединения были полностью укомплектованы согласно штату (таблица 4.1).Таблица 4.1

Вместе с машинами в армию прибывали экипажи. Они « …были укомплектованы из училищ и учебных полков и почти не имели ни боевого, ни практического опыта работы. Из всего состава механиков-водителей 70 % имело по 2–3 часа вождения» [243] , и в частях и соединениях армии шла напряженная боевая подготовка – так, в «Кратком описании боевых действий за период с 14.7 по 16.8.43» командир 15-го танкового корпуса писал: « В процессе формирования корпус прошел период обучения от одиночной подготовки бойца до сколачивания бригады включительно. Механики-водители к началу операции имели 25–30 моточасов практического вождения. Весь личный состав отработал 1-е и 2-е упражнения из положенного оружия. Особое внимание при обучении было обращено на сколачивание и подготовку штабов, в особенности на управление при помощи радио, было проведено всего шесть учений штаба корпуса со штабами бригад, из них три с применением радиосредств» [244] . Однако ограниченность срока подготовки сыграла свою негативную роль – в «Отчете о проделанной работе за период боевых действий с 19.07 по 12.08.43» помощник командующего 3-й гвардейской танковой армии по технической части отмечал, что « …в период обучения было недостаточно уделено внимания изучению правил эксплоатации и уходу за материальной частью и на проводившихся занятиях больше внимания уделялось самой материальной части. Механики-водители, независимо от их подготовки, занимались по одной и той же программе; дифференцированного подхода к обучению экипажей не было… [245] Многие экипажи, особенно из нового пополнения, не полностью овладели практическими навыками регулировки и не в достаточной степени усвоили правила ухода и способы устранения элементарных неисправностей танков. Некоторые экипажи не научились быстро определять причины технических неисправностей и производить мелкий ремонт своими силами, не ожидая помощи со стороны ремонтных летучек. Практически не были отработаны также вопросы преодоления танками труднопроходимых участков и переправ» [246] .

Намного менее благополучно, чем боевыми, выглядела укомплектованность армии вспомогательными машинами – « к окончанию периода формирования армии танковые бригады тракторами не были укомплектованы и эвакуация танков и колесных машин возлагалась только на армейские эвакороты» [247] , отмечалась также « острая нужда в автотранспорте» [248] – по состоянию на 15 июля из 314 грузовых автомобилей, полагавшихся по штату выделенным армии 194-му и 645-му отдельным автотранспортным батальонам, наличествовало лишь 254, причем из положенных по штату 8 бензоцистерн батальоны не имели ни одной, отсутствовали также положенные по штату 6 передвижных мастерских типа «А» и 2 мастерские типа «Б». Вместо положенных по штату 298 бортовых грузовых 3-тонных грузовиков «ЗиС-5» два автобатальона, вместе взятых, имели 75 «полуторок» ГАЗАА, 29 ЗиС-5, 103 автомашины «Додж», 37 «Фордов» и 10 «Шевроле» [249] . В пересчете на «полуторки» батальонам полагалось 612 грузовиков, суммарная же грузоподъемность наличествовавшего автопарка соответствовала лишь 283 таким грузовикам (46 % штатной грузоподъемности). До 40 % машин иностранных марок требовали текущего или среднего ремонта. Пробег машин до прибытия в 3-ю гвардейскую танковую армию составлял 20–25 тысяч километров [250] .

Нехватка автотранспорта ощущалась и в соединениях армии – так, например, 12-й танковый корпус к моменту окончания формирования из 1214 положенных по штату автомашин имел лишь 854 шт. [251] .

14 июля 1943 г. было получено распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования о подчинении 3-й гвардейской танковой армии Брянскому фронту; тем же распоряжением в состав армии был включен 2-й механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Корчагина. В момент получения распоряжения 2-й мехкорпус находился в полосе Западного фронта к северо-западу от Калуги, в 450 км от назначенного армии района сосредоточения.

В тот же день соединения и части 3-й гвардейской танковой армии выступили в направлении назначенного армии района сосредоточения и к исходу 15 июля сосредоточились (кроме 2-го мехкорпуса) в районе Новосиль на восточном берегу р. Зуша, у слияния рек Зуша и Неручь. Прибытие 2-го мехкорпуса ожидалось 16–17 июля. Начавшиеся за несколько дней до переброски армии сильные дожди затрудняли проведение марша; как следствие, в ходе 70 км марша в результате технических неисправностей вышло из строя 14 танков Т-34, 5 танков Т-70 и 3 САУ СУ-122; кроме того, выделенные для технического замыкания в ходе марша эвакороты вытащили 46 автомобилей, завязших на заболоченных участках, во рвах и в ямах [252] . На протяжении 16 и 17 июля войска армии приводили в порядок матчасть, а комсостав частей и соединений производил рекогносцировку возможных направлений действий армии.

18 июля, в 8 часов утра, командующий Брянским фронтом генерал-полковник Попов поставил перед 3-й гвардейской танковой армией задачу: развивая успех 3-й и 63-й армий, с утра 19 июля войти в прорыв на стыке 3-й и 63-й армий на участке Панама, Заброды и наступать в направлении Бортное – Становая – Становой Колодезь, имея ближайшей задачей перерезать железную дорогу Орел – Курск и захватить переправы на реке Рыбница на участке Любаново – Змиево. Ввод армии в прорыв обеспечить артиллерией частей 3-й и 63-й армий и действиями авиации 15-й воздушной армии [253] .

К этому моменту на выделенном для действий 3-й гвардейской танковой армии участке сложилось следующее положение: в ходе начавшегося 12 июля наступления войска 3-й и 63-й армий прорвали главную полосу обороны немецких войск по рекам Зуша и Неручь. Войска противника отошли на заранее подготовленный промежуточный оборонительный рубеж на западном берегу реки Алешня. В полосе наступления 3-й гвардейской танковой армии оборонялись немецкие 36-я моторизованная дивизия, 8-я танковая дивизия и 262-я пехотная дивизия. Рубеж обороны немецких войск представлял собой « сплошные траншеи и окопы полной профили. Подступы к бродам через реку Алешня были сплошь минированы. В глубине обороны все населенные пункты и командные высоты были превращены в узлы сопротивления круговой обороны» [254] . Еще один рубеж обороны проходил по южному берегу реки Оптушка и представлял собой « хорошо развитую систему траншей и окопов полной профили». Оборонявшиеся войска противника поддерживались активно действовавшей авиацией (в период операции в отдельные дни войска 3-й гвардейской танковой армии фиксировали до 2000 самолетовылетов авиации противника в сутки [255] ).