Ностальгия по чужбине. Книга вторая - Шагал Йосеф. Страница 56

Евсеев неожиданно встал и протянул Серостанову руку.

— Виктор Витальевич, я должен безвылазно находиться в гостинице?

— У вас есть какие-то неотложные дела? — насупив брови, спросил начальник ГРУ.

— Да нет, ничего определенного… — Николай неопределенно развел руками. — Только… Я ведь не был в Москве много лет, Виктор Витальевич. Стал уже забывать, как она выглядит. Хотелось просто погулять…

— Ночь на дворе, — Евсеев кивнул в окно, где разрозненными, редкими огнями очерчивались контуры ВДНХ. — Да и морозно. Хороший хозяин в такую погоду собаку не выпустит…

— Тем лучше, — сдержанно улыбнулся Серостанов. — Меньше толкотни…

— Вы — гражданин братской Болгарии, — совершенно серьезно произнес генерал армии Виктор Евсеев. — Так что, можете идти туда, куда захотите, подполковник. Главное, чтобы завтра в одиннадцать вы были в номере. Успеха вам! И, надеюсь, до скорой встречи…

В половине третьего ночи тишину квартиры генерал-майора КГБ Эдуарда Горюнова прорезала трель телефона. На четвертый сигнал трубку сняли и заспанный, недовольный голос хрипло откликнулся:

— Алло?

— Эдик?

— Ну?

— Не узнаешь?

Последовала короткая пауза.

— Ты?

— Я.

— Ты где?

— Как обычно. Нужно поговорить…

— Еду…

Круглосуточно работавшее кафе на втором этаже центрального аэровокзала на Ленинградском проспекте, было их местом. В Высшей школе КГБ или «вышке», как называли это учебное заведение курсанты, несмотря на его суровую специфику, обучались, все-таки, мужчины, которым — правда, в разной степени — не было чуждо ничто человеческое. Именно здесь, в одну из суббот семьдесят второго года, Николай познакомился с миловидной девушкой, работавшей официанткой в ресторане аэровокзала. Естественно, он назвался вымышленным именем, сказал, что учится в технологическом институте, а вообще-то родом из Николаева и живет в общежитии. Девушку звали Таней. После того, как знакомство переросло в более тесные отношения — у разведенной и бездетной Тани была кооперативная двухкомнатная квартира на Автозаводской, где Николай и проводил свободное от занятий в «вышке» время, — он как-то спросил Таню, есть ли у нее симпатичная подруга. Получив утвердительный ответ, Николай явился на очередное свидание вместе с Эдуардом — самым близким своим другом по «вышке», который, правда, уже завершал обучение…

Это была их маленькая, хотя и отнюдь не безопасная тайна — по суровым правилам «вышки», каждый курсант был обязан информировать руководство о любых своих контактах. Нарушение этого правила грозило немедленным отчислением и самыми неприятными последствиями. Оба были еще очень молоды и, скорее всего, просто не отдавали себе отчет в том, насколько сильно и безрассудно рисковали, держа в тайне от начальников грозного и всезнающего учебного заведения свои амурные делишки…

Расположившись за высоким мраморным столиком спиной к выходу, Серостанов лениво прихлебывал из граненого стакана безвкусный кофе с молоком.

— До самой последней минуты я был уверен, что это какой-то розыгрыш. Неужели это действительно ты?..

Николай медленно, как бы нехотя, обернулся. Перед ним стоял Эдик Горюнов в модной дубленке с небрежно поднятым узким воротником. Тонированные стекла, вставленные в модную металлическую оправу, загадочно поблескивали и скрывали выражение глаз.

— Ты на машине? — Николай спокойно отвернулся и угрюмо уставился в граненый стакан.

— Да.

— Номер?

— 14–18.

— Через двадцать пять минут. За «Соколом». Сиди в машине и жди…

В машине Николай произнес единственную фразу: «Куда-нибудь, где можно спокойно поговорить…» В оставшиеся двадцать минут, в течение которых Горюнов пересекал у Химок кольцевую дорогу и несся по Ленинградскому шоссе на скорости 100 километров в час, ни один не проронил ни слова. В салоне «жигулей» воцарилась тяжелая атмосфера напряженности и взаимного недоверия…

Убедившись в обзорном зеркальце, что позади нет ни одного огня, Горюнов резко свернул с шоссе на какую-то проселочную дорогу, попетлял минут пять и изящно проскользнув в небольшой створ, образованный двумя раскидистым соснами, приглушил мотор и выключил фары.

— Приехали, Коля…

Серостанов молча вылез из машины и огляделся. Горюнов последовал за ним.

— Ну, здравствуй, дружище! — Николай протянул руку.

— Ты меня напугал, — признался Горюнов, одной рукой отвечая на приветствие, а другой сжимая плечо Серостанова. — Прямо, привидение какое-то, ей богу!

— Прости, иначе я не мог…

— Где ты пропадал, Коля?

— Ой, как некрасиво, товарищ генерал-майор! — Серостанов улыбнулся и покачал головой. — Как непрофессионально: задавать подобные вопросы подполковнику ГРУ!..

— Всего лишь подполковник?

— Ну, не всем же быть генералами.

— А как другу вопрос задать можно?

— А мы все еще друзья? — быстро спросил Николай.

— Трудно сказать… — Горюнов поглубже засунул руки в карманы дубленки и поежился. — Может, лучше в машине, а? А то ведь замерзнем на хрен!..

— Ничего, лучше потерпим на открытом воздухе — так спокойнее. Да и для здоровья полезнее…

— Ты все еще за бугром, Коля?

— А меня что, готовили к другому?

— Много лет прошло с тех пор…

— Ну и что? — Серостанов равнодушно пожал плечами. — Ты ведь все равно проверишь, верно, Эдик?

— Считаешь, нужно?

— Нужно, — коротко кивнул Николай. — Обязательно проверь. Потому, как есть разговор к тебе. Очень серьезный разговор. Если бы речь шла не о тебе, этой встречи не было бы. И быть не могло, ты понимаешь?

— Честно говоря, не очень.

— Видишь ли, со своим начальством я встречался сегодня вечером… Впервые, кстати, за последние четыре года.

Горюнов какое-то время молчал.

— И что?

— Мне важно, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений на мой счет.

— У меня есть время?

— Для бесед со мной? — уточнил Николай.

— И для этого тоже..

— Боюсь, этот разговор — первый и последний! Завтра днем убываю на место постоянной службы. Когда еще свидимся — не ведаю. Если вообще свидимся. Так что, проверять будешь уже без меня, Эдик.

— А что так печально, друг?

— Не знаю… — Серостанов потер веки и оглянулся. Вокруг стояла мертвая тишина. — Устал, наверное. Да и ситуация мне не нравится…

— Говори, я слушаю.

— Тебе известно, где я работаю?

— Имеешь ввиду регион?

— Именно.

— Нет, неизвестно. Но это нетрудно узнать…

— Не напрягайся попусту: Ближний Восток. Потом проверишь.

— Ох, не повезло тебе, друг, — улыбнулся Горюнов. — Жарища небось?..

— Об этом — в другой раз, — отмахнулся Серостанов. — Официальная крыша — сотрудник одного западного информационного агентства. Очень серьезного, между прочим…

— Кажется, я догадываюсь, какого именно, — пробормотал Горюнов и внимательно посмотрел на Серостанова. — Надеюсь, работаешь не арабом?

— И даже не израильтянином! — отрезал Серостанов.

— Упреждаешь мой следующий вопрос? — усмехнулся Горюнов.

— Постарайся не спрашивать лишнего! — Николай перешел на сдавленный шепот. — Во-первых, ты не мой начальник, а, во-вторых, у нас мало времени…

— Извини, — пробормотал Горюнов.

— Ничего. Кстати, я уже много лет подданный Ее Величества королевы Великобритании.

— Ишь ты! — ухмыльнулся Горюнов.

— Так вот, у меня есть один контакт. Там, в Каире… — Николай говорил отрывисто, словно ему было неприятно признаваться в этом. — Долгое время я был уверен, что он связан с арабскими спецслужбами. И использовал эти связи. Причем довольно результативно. Это контакт выполнял мои отдельные поручения — на за просто так, как ты понимаешь. Естественно, эта связь была санкционирована Центром… На прошлой неделе мы встретились. По его просьбе. И этот контакт начал с того, что в прямо лоб задал вопрос о тебе…

— Обо мне? — изумление в голосе Горюнова было неподдельным.

— Именно, — кивнул Николай. — Сказал он мне буквально следующее: что, КГБ готовит покушение на Горбачева, которое намечено на ближайшее время; что специально для этой цели люди КГБ выкрали в Копенгагене одного беглого офицера советской внешней разведки; что в рамках этой подготовки, хотя и по неустановленной причине, непосредственно в Москве был заминирован самолет, на котором возвращался в Штаты ответственный чиновник американского госдепа и который взорвался где-то над Альпами. Но главное, что ко всему этому непосредственное отношение имеет заместитель начальника Первого главного управления КГБ генерал-майор Эдуард Горюнов, с которым я когда-то учился в Высшей школе КГБ…