Пугачев - Буганов Виктор Иванович. Страница 81

Пугачевские призывы снова и снова поднимали людей, производили на них сильнейшее впечатление. В одном из указов этой поры «государь» жалует «верноподданных» «вольности» без всякого требования в казну подушных и прочих податей и рекрутов набору, коими казна сама собою довольствоваться может, а войско наше из вольножелающих к службе нашей великое исчисление иметь будет. Сверх того, в России дворянство крестьян своих великими работами и податями отягощать не будет, понеже каждый возчувствует прописанную вольность и свободу».

По Башкирии и Южному Уралу пылали заводы и крепости. Заводчики просили команды у Щербатова. Но тот резонно отвечал, что нет у пего таких сил, чтобы на каждый завод послать команду; их же владельцев упрекал: «Жестокость заводчиков с своими крестьянами возбудила их ненависть против господ». Каратели в разных местах преследовали отряды восставших, но они, когда им угрожали значительные силы, уклонялись от боя, собирались в других местах, совершали новые нападения. Иногда их действия носили весьма активный характер.

Повстанческие отряды действовали в районе Табынска, Стерлитамакской пристани и во многих других местах. Везде находились люди, агитировавшие в пользу «государя», его возведения на престол всероссийский. Толковали они разное, чаще всего сообщали слухи и сведения невероятные; главное в них — ожидания и помыслы простых людей, наивные надежды на приход «государя», его приближенных, на их победу.

«Подлинно государь Петр III император восходит по-прежнему на царство, — так говорил один из подобных агитаторов, Данила Котельников, среди своих односельчан в селе Троицком. — Был он по всему государству и разведывал тайно обиды и отягощения крестьян от бояр. Хотел он три года о себе не давать знать, что жив, но не мог претерпеть народного разорения и тягости. Взяв в свое владение Оренбург, Уфу, Ново-Троицкую и Чебаркульскую крепости, он отправил в Москву для покорения сто полков. А под Кунгур идет с полковником Белобородовым двадцать полков. Построил государь в степи пороховые и пушечные заводы, делает белый и черный порох. Белый порох сильно палит, а огоньку не дает. Пушек у государя великое множество, и поставлены оне в Ново-Троицкой крепости в шесть ярусов. Ту Ново-Троицкую крепость наименовал он Петербургом, а Чебаркуль— Москвою. Его высочество цесаревич Павел Петрович с великою княгинею Натальею Алексеевною и граф Чернышев приехали в Оренбург. Его высокопревосходительство генерал-аншеф Бибиков съехался с государем и, увидя точную его персону, весьма устрашился, принял из пуговицы крепкое зелье и умер. Полковник Белоборо-дов прислал в Кунгур к воеводе Миллеру указ, чтобы отнюдь не воевал, почему воевода и отозвался, что более воевать не будет, за что его государыня от воеводства отрешила. Казенный Уткинский завод и город Екатеринбург не воюют, а только мутит всею здешнею стороною асессор Башмаков, называя государя злодеем, за что государь приказал поймать и в мелкие части изрубить.

— От кого ты, — спросил его канцелярист Степан Трубников (впоследствии он и рассказал обо всем), — все это слышал?

— К степановскому мельнику писал служитель Юговского завода Гаврило Ситников, находящийся ныне при армии государя атаманом. Да и потому каждому разуметь можно, что если бы это был подлинно не государь, то давно бы полки были присланы. Теперь хотя две роты с майором и были присланы, но и те пропали без вести. Мы с часу на час ждем, чтобы быть за государем; и хотя за государыню другую присягу принимали, но не от чистосердечного своего желания, а по принуждению. Государь обещает во многих указах, что подушные деньги будут собираемы только по 70 копеек с души, как и при прежних государях было.

В рассуждениях Котельникова правда перемешана с вымыслом, фантазиями. Жители села Троицкого, слушая его, присутствовали при рождении легенды о Пугачеве, одной из многих, которые уже тогда и позднее в большом числе появлялись в народной среде. Его образ, сильно, конечно, идеализированный, поразил простых людей, благодарных ему за то, что он выступил против «обид и отягощений крестьян от бояр».

Пугачев приближался к Каме. На пути его лежали Красноуфимск, Кунгур и Оса, где ранее уже воевали повстанческие отряды, да и теперь начался новый подъем движения местных жителей. Но активизировали усилия и противники восставших. На Юговских казенных заводах, между Куягуром и Осой, асессор Башмаков, «мутивший», по словам Котельникова, «здешнею стороною», сформировал отряд. Возглавил его унтер-шихтмейстер Яковлев; в нем собралось более 1,2 тысячи человек. На Аннинском заводе собрал отряд управитель Берглин (около 1,4 тысячи человек), на Ижевском заводе — управитель Алымов и т. д.

Отряд восставших, действовавший в районе Осы, насчитывал не более 800 человек. Это были осииские и сарапульские крестьяне, башкиры; в том числе имелись старики и малолетки — их вооружение составляли только луки и копья; ружей и турок [21] было не более 70.

Берглин 6 апреля вступил в Осу. Около нее его отряд и отряд Яковлева несколько раз разбили повстанческие отряды, сожгли немало деревень. В районе Тулвы среди башкир вел агитацию против восстания депутат Уложенной комиссии от Гайпинской волости Токтамыш Ижбулатов. Ряд старшин отстали от движения. Но активно выступать на Стороне правительства они не решались. «Рады бы мы, — говорили Адигут Тимисев и другие старшины, — к вам приклонитца, только другие, младшия, не согласны, а особливо кунгурские татары». 23 мая, когда Ижбулатов продолжал свою деятельность, повстанцы напали на карателей Яковлева. Бой, очень упорный и ожесточенный, вели «с полудни в третьем часу… до самой темной зари». Несмотря на отсутствие пушек, действовали повстанцы смело и решительно. На ночь «все дороги пресекли», расположились лагерем. На следующий день, когда они возобновили атаки, Яковлев вынужден был бежать. Восставшие преследовали отряд 15 верст; «забежав вперед», они «чрез речки в трех местах мосты поломали».

Под Осой активизировал свои действия отряд С. Кузнецова. В него собрались местные башкиры, русские крестьяне из окрестных селений и работники с Рождественского, Шермяитского, Аннинского, Пыскорского заводов. 14 июня под Осой произошел ожесточенный бой повстанцев с отрядом Яковлева. Он шел с 6 до 10 часов вечера. На. следующее утро Яковлев отступил в Осу. Его попытки выйти из города и перейти на Юговские заводы не увенчались успехом — восставшие блокировали город, переправу через Тулву. Башмаков сообщал в Казань, что «крестьяне все день ото дня ожидают нового себе государя…, а присягу (Екатерине II. — В. Б.), почитая за принудительную», не признают.

К Красноуфимску уже подходил Пугачев, который овладел им 10 июня. Туда собралось до трех тысяч повстанцев Белобородова. 11 июня войско Пугачева направилось к Кунгуру, против повстанцев вышел из Кунгура отряд подполковника Папова (810 человек, 4 орудия). 11 июня в восьми верстах от Красноуфимска повстанцы встретили его «сильною мелкого ружья стрельбою и держали до 6 часов». Окруженный со всех сторон, Панов построил солдат в каре [22] и под непрерывным огнем восставших отступал 20 верст. 13 июня вернулся в Кунгур и запросил подкрепления.

Повстанцы после этой победы стали хозяевами положения в южной части Кунгурского уезда. Главнокомандующий был сильно обеспокоен, торопил Михельсона, которому предписал «повсюду его (Пугачева. — В. Б.) преследовать и иметь только его одного своим предметом, не допуская не только внедриться в Кунгурский уезд или обратиться в Екатеринбургское ведомство, но и усиливать себя присоединением башкирцев». Выполнить это распоряжение Михельсон не успел, так как находился в Уфе на отдыхе и пополнении. На него возлагалась властями и командованием главная надежда. Другие отряды были рассеяны по обширным районам Оренбуржья, Башкирии, Урала. Многие начальники, напуганные действиями повстанцев, боялись выйти из своих укрытий, как из нор, опасаясь в каждом отряде башкир встретить Пугачева. Щербатов отсиживался в Оренбурге, перебираться поближе к местам сражений не спешил.